Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть Страница 31

Мисс «Буффон» вернулась — с кофе и булочками. Поставив на стол полистироловый стаканчик с дымящимся варевом и большую обсыпанную сахаром сдобу, она пошла по отсекам. Минуту спустя дверь открылась, и появился крупный черноволосый мужчина в приталенном пальто. Он взглянул на Лэндона, шагнул к столу секретарши и проглядел утреннюю почту.

— Это вас прислало агентство по найму? — неприветливо бросил он, не поднимая головы.

— Меня, — ответил Лэндон, встревоженный подобным недружелюбием. Он плохо переносил грубость, а этот тип явно был грубияном. С первого взгляда ясно.

— Тогда пошли, — сказал тип и направился в глубь их заведения. Лэндон вскочил и быстро зашагал следом, по пути ему встретилась мисс «Буффон», которая, разнеся кофе, возвращалась на место. Лэндон протиснулся мимо нее, вдохнув запах корицы и холодного воздуха. Она игриво улыбнулась и, продолжая жевать резинку, хлестнула:

— Удачи, Фред.

— Спасибо.

Он прошел несколько отсеков без дверей — там мужчины потягивали кофе и говорили по телефону либо проглядывали разверстые на столах утренние газеты. В одном отсеке Лэндон заметил Синтетического — тот быстро шпарил по-итальянски и строил с помощью рук воздушный замок, разговаривая с супругами-эмигрантами: муж — приземистый и смуглый, в куртке-ветровке, жена — в черном платке и с каменным лицом. Вид у них был ошарашенный. Синтетический коршуном кружил вокруг своих жертв, готовясь ринуться на них. Что ж, работа есть работа. Caveat emptor[45].

Кабинет Смита был с дверью, на ее обратную сторону он повесил пальто. Когда Лэндон вошел, он забирался за маленький столик.

Оззи К. Смит был грузный человек, примерно ровесник Лэндона, лицо угрюмое, бледное, черные прямые волосы прилизаны, отдают лосьоном. Глядя на эту ухоженную голову, Лэндон вспомнил старые рекламные радиовирши. «С бриллиантином „Уайлдрут“ волосы ваши не пропадут». Острый, словно бритва, пробор белой полосой сбегал к одному из висков Смита. Из-под черных кустистых бровей Смит оглядел Лэндона. Выгнувшись над столом, он шарил рукой в ящике.

— Недвижимость когда-нибудь продавали?

Не дожидаясь приглашения, Лэндон сел.

— Боюсь, что нет.

Смит хмыкнул и с треском задвинул ящик, положил здоровенные ладони на стол и подался вперед, словно собираясь встать. Он явно что-то искал, глаза его метались по столу. Наконец он поднялся и подошел к серому картотечному шкафчику в углу. Роясь в карточках, он заговорил:

— Могу вам сказать: тип, которого Бутчер прислал мне в прошлый раз, оказался настоящим олухом. Ни черта не смыслит в недвижимости. Готовить такого — только время тратить, вот так. — Он вернулся с картотечным ящиком и тяжело опустился на стул — эдакий неуклюжий медведь за маленьким деревянным столом. — Есть люди… они умеют продавать. Что продавать? А что хочешь. Страховку… подержанные машины… торшеры… хоть черта в ступе. Но я вам вот что скажу. Они не могут двигать недвижимость. Недвижимость — это дело совсем особое. Чтобы человек пришел прямо с улицы и стал двигать недвижимость — такого не бывает. Не бывает, и все. Нужно пройти подготовку. И сдать очень суровый экзамен, ясно? Только тогда дадут лицензию. Это не что-нибудь, это — профессия! Но если ты человек толковый, если хочешь работать, можно делать неплохие деньги. У меня тут двое-трое парней зашибают по двадцать с лишним тысяч в год. Без проблем. Но вкалывают будь здоров! Вечерами, по выходным, в праздники. Другие что? Играют в гольф. Торчат перед телеящиком. Укладывают своих телок. А эти парни двигают недвижимость. Только так и можно чего-то добиться.

Он чуть подвинулся в кресле.

— Видели тут одного парня? — спросил Смит. — Высокий, брюнет, красавчик? Франтоватый такой? — Лэндон кивнул. — Джино Бьянка. В нашем деле — один из лучших. Между прочим, итальянец! Итальянский для него — родной, и в основном работа с меньшинствами выпадает на его долю. Ведь мы же находимся в итальянском квартале! Кстати, иностранные языки вы знаете?

— Немного французский, — сообщил Лэндон.

Смит цокнул языком, слегка поморщился.

— Это нам особенно ни к чему. Здесь больше двух французов в год не бывает. Переведут кого-нибудь из Монреаля, да и то это обычно англичанин. Его компания перебирается, пока лягушатники их там не слопали… — Минуту он внимательно смотрел на Лэндона. — Сказать по правде, я ждал кого-нибудь помоложе. Но… поймите меня правильно. В нашем деле люди постарше тоже могут делать большие деньги. Иногда клиенты хотят иметь дело с человеком, у которого за плечами богатый опыт — с виду по крайней мере. Есть агенты, которым шестьдесят, и они прекрасно живут с комиссионных… Чем вы занимались раньше?

— Канцтоварами. Одиннадцать лет.

Две отрывистые, осточертевшие фразы. Лэндон знал, что отвечает резковато, но ему было все равно. Он еще не разобрался, хочет ли он продавать дома для этого лощеного пустомели. И все-таки это была работа. А привыкнуть можно ко всему.

— И… что же? — спросил Смит. — Бутчер сказал по телефону, что вы были заместителем заведующего отделом сбыта. Одиннадцать лет на одном месте — срок немалый…

Хоть раз лживый язык Бутчера сослужил ему добрую службу. Смит знал лишь то, что Бутчер сказал ему по телефону. Наверное, его слова лощеного впечатлили. Что же, врать — единственный способ открыть двери? А если ему тоже немного «покрутить дверную ручку»?

— Видите ли… Пришло новое начальство. Американцы… Мы разошлись в вопросах политики фирмы. Принципиальные разногласия насчет того, как подавать продукцию на рынок и как управлять компанией. Мой шеф и я подали заявление об уходе. — Звучало достоверно. — В общем-то, мы хотели открыть свое дело. Собрали деньги, уже выбрали место для конторы. И тут… — Лэндон пожал плечами. — Шефа свалил коронаротромбоз. Постельный режим на месяцы. Он сейчас поправляется во Флориде, но врачи строго-настрого запретили ему работать. Ну вот… я и решил. Почему не попробовать что-то другое? Для разнообразия? Всю жизнь делаешь одно и то же, застаиваешься…

От такой тирады его слегка бросило в пот, но Смит кивнул головой.

— Это точно. Тут я с вами согласен. Возьмите меня! Чего я только не толкал — обувь, машины, да бог знает что еще, — прежде чем добрался до недвижимости. Учиться никогда не поздно, было бы желание, верно?

— Точно. Я всегда это говорю.

— Прекрасно! Мы с вами сделаем вот что. Вы Фред, да? Прекрасно, Фред. Мне нравится, как вы смотрите на вещи. Чувствую, вы человек дела, с головой на плечах. Так вот, тут у меня есть желающие купить дом около аэропорта. Никак мы его не можем спихнуть. Людям не нравится шум двигателей! Ну, знаете ли… Так не бывает, чтобы и то, и другое, и третье. А некоторые живут вдоль автострад. Какого же черта? Привыкнуть можно ко всему. Лучше смотреть на плюсы. А цена за этот дом — низкая. По нынешним временам, можно сказать, бросовая. Вот и нашлись заинтересованные клиенты. — Он выудил из кармана пиджака визитную карточку и поднес ее к глазам. — Некто Лайонел Фаркерсон. Сегодня у него выходной, и мы с ним договорились встретиться возле этого дома в одиннадцать. Давайте съездим вместе. Поглядите своими глазами, что и как… Я представлю вас как моего коллегу. Но говорить буду я, понятно?

Лэндон снова кивнул. Что же, его взяли? И ему снова начнет капать зарплата? Смит запихнул какие-то бумаги в «дипломат» и вышел из-за стола, с крючка на двери сдернул пальто.

— Давайте подвигаем недвижимость, Фред.

В комнате секретарши Смит махнул мисс «Буффон» и, выходя, сказал двери:

— Джекки, мы едем в дом возле аэропорта. Буду после обеда.

— Хорошо, Оз.

Мисс «Буффон» подняла голову от бумаг и лихо подмигнула Лэндону. На улице Лэндон, щурясь от яростного солнца, зашагал в ногу с торговцем недвижимостью. Смит уже надел темные очки в массивной крапчатой оправе. Вместе они подошли к приземистой пулеобразной машине цвета адова костра. Лэндон уселся на черное кожаное сиденье-ковш и, чувствуя себя автогонщиком, пристегнул у бедра ремень безопасности. Смит вел машину раскованно, не пристегнувшись, по-таксистски чуть навалившись на дверцу. За рулем — ни слова. Его наземная ракета быстро лавировала в позднем утреннем потоке. Он явно гордился своей стрекозой, и Лэндон это понял.

— Отличная машинка.

— Спасибо.

Смит потянулся к панели приборов и нажал какую-то кнопку. В машину со всех сторон хлынула скрипичная музыка, волна звуков окатила их настоящим прибоем. Наклонившись вперед, Смит покрутил какие-то ручки.

— Эти стереокассеты — блеск! Самая лучшая музыка, на любой вкус — пожалуйста! Мантовани… Костеланец[46]… радио уже вообще включить нельзя. Работает только на этих чертовых деток. А дома? Меня дочка своим рок-н-роллом до бешенства доводит — не музыка, а блевотина.