Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга третья. Страница 31

- Антон Владимирович, - опешил обескураженный, не улавливающий своей вины, Белорусов, - а почему? Где зарыта «собака»?

- Ну, пока собака не гавкает, но мы – Миловидов, я и старпом на подведении итогов соревнования между сменами орем, будь здоров! И заметь – каждый за свою смену. Но корабль у нас один, мы ругаемся, а цыкнуть на нас некому.

- Да, Антон Владимирович, я понял – было бы у нас три старпома!  И нафига нам на боевой службе присутствие замкомдива, я так и не пойму, - высказал своё мнение по существу вопроса Александр.

- Вот и я о том же, - сказал Антон. – Всё, я поговорю с Миловидовым и старпомом. Впредь оценки по сменам будут выставлять вахтенный офицер и вахтенный инженер-механик. Командное звено, по возможности, будут людьми нейтральными. «Односменщики»: ты, врач, особист и командир БЧ-5 – ежедневно проверяют бдительность несения службы вахтенными в сменах и имеют право давать, как поощрительные, так и отрицательные баллы.

 - Виктор Алексеевич, заходи! Ты-то мне и нужен, - пригласил Антон, постучавшего в дверь каюты, старпома. – Я тут краем уха слышал, что штурмана и служба РТС собираются «утереть нос» всем конкурентам, подготовив лучший концерт по случаю празднования дня специалиста.

- Так точно, товарищ командир, - ответил тут же Белорусов. В РТСовцев режиссуру спектакля осуществляет Вадим Попович. Песни и музыку – всё сами! Подводники уже сейчас бегут смотреть отдельные сценки из их  представления.

- А у штурманов, - включился в разговор Журавский, - Воробьёв Игорь, исполнением песни «Созрели вишни в саду у дяди Вани», выжал слезу умиления. Недавно, с объявлением боевой тревоги при всплытии на перископную глубину для приёма сеанса радиосвязи, смотрю – бежит из гиропоста в штурманскую рубку с гармошкой в руках, ну прямо «лучший парень из нашей деревни».

- Ты кто и куда бежишь? – задержал я его, - улыбаясь, рассказывал старпом.

- Мы репетируем! – ответил, переведя дыхание, парень.

- Присматриваюсь: Нестеров Гриша – рожа накрашенная, на голове картуз с треснувшим козырьком, сапоги, рубашка с «китайкой» - сразу и не узнаешь!

- Ладно, пусть занимаются, но бдительность, прежде всего, - разрешил командир и уже все втроём они удовлетворённо улыбнулись. – Нам постоянно нужно держать «ушки на макушке», посмотрите: в девятом и четвёртом отсеках уже было два возгорания, - развивал свою мысль командир. Страшно подумать, что мог наделать пожар, если бы его вовремя не задавили. Но дышать всё равно было нечем, пока не заменили весь воздух в отсеках. Хорошо, что не пришлось давать в отсеки фреон.

- Александр Николаевич, ты уж выступления наших конкурсантов устрой во время командирской вахты Миловидова. Лучший концерт «на бис» мы ему покажем отдельно.

- К тебе же, Виктор Алексеевич, у меня есть несколько замечаний по поводу ведения журнала боевых действий, - обратился Липовецкий к Журавскому.

- Вот здесь, - Антон похлопал ладонью руки по «Журналу боевых действий», - записано много хронологий, но нет чёткого обозначения смысла – «зачем?».

Наша задача в «драку» не лезть, особенно преждевременно. Виктор Алексеевич, на своей вахте ты слишком увлекаешься определением элементов движения обнаруженных целей, допускаешь сближение с ними на малые дистанции. Зачем? Торпедная атака нас не устраивает, сохранить корабль для атаки основным ракетным оружием – вот для чего мы выполняем боевую службу. Стрелять торпедами, если придётся, будем только на самооборону. Впредь так и пиши: привели цель на кормовые курсовые углы для расхождения с ней на максимальной дистанции в соответствии с решением командира.

- Иногда ты пишешь: выпал сигнал «срабатывания аварийной защиты ГЭУ левого борта». Почему? – ложное срабатывание! Это не объяснение. Выясняй с механиком, кто виноват: операторы или техника. Или вот: на очередном подвсплытии на перископную глубину на поисковой РЛС обнаружили сигнал работающей радиолокационной станции самолёта типа «Орион». Погрузились. Через 12 часов, в соответствии с заданной программой связи, заняли перископную глубину. Опять сигнал: противолодочный самолёт «Орион» ведёт поиск подводных лодок своей РЛС. Решение командира на этот случай есть. Оно записано в черновом вахтенном журнале центрального поста. А в журнал боевых действий такого решения не внесено. Любое изменение курса РПК СН должно быть объяснено: согласно плану перехода, по решению командира, для прослушивания кормовых курсовых углов, для уклонения от опасностей или по другой уважительной причине.

- И последнее, Виктор Алексеевич, собери связистов, РТСовцев, штурмана и командира БЧ-5. Составьте расписание подъёма и использования выдвижных антенн и устройств. Содержать целый лес заметности и следности на перископной глубине просто не допустимо. Обсудите режимы малошумных ходов и работы ГЭУ  при форсировании Датского пролива. Вот и пока всё, - закончил командир.

Близость к острову Гренландия давала себя знать. Эта кухня погоды в зимний период угощала мореплавателей блюдами штормовой погоды, исходящей от циклонов, следовавших один за другим. Морская качка ощущалась даже на глубине ста метров – качкой, изматывающей и монотонной. Связь, с Главным штабом ВМФ при плавании в Датском проливе, поддерживалась посредством  выпускаемой буксируемой антенны «Параван». Радиосвязь была неважная, только на приём информации, но благодать – не нужно было два раза в сутки всплывать на перископную глубину по программе связи №12 и №12 ЗАС.

От качки, частых боевых тревог, без полноценного сна подводники, в буквальном смысле, валились с ног. Наконец крейсер вышел в Северную Атлантику. Качка заметно уменьшилась. На глубине ста метров она еле ощущалась. Но штурмана закричали «караул» - точность плавания РПК СН на пределе дозволенного. Штурмана совещались со связистами: и тем, и другим лучше всего подходило окно связи с искусственными спутниками Земли. Спутники в пятне видимости автоматом выдавали шесть линий положения – и вот вам почти «на блюдечке» точнейшее место корабля. Связистам и на передачу, и на приём – получай сразу подтверждение – квитанции и живи спокойно! Да, космическая связь – не фунт изюма, это достоверность, быстрота и точность.

На ГКП корабля всё рассчитали, подсчитали и прослезились: кабель-тросс буксируемой антенны не выбирался…. И так, и сяк – и ходом, и погружением «Ладушки» Антон пытался распрямить заклинивший ком  кабель-тросса  на лебёдке его привода – ни в какую!

- Козловский, руби его к чёртовой матери! – отдав приказание, Антон тут же его отменил.

- «Птичку» жалко, приём-то на самолётик имеется? – спросил он.

- Так точно, товарищ командир, - доложил Козловский, - приём имеется.

- Пусть живёт пока твоя птичка водяная. Отрубить «Параван» мы всегда сможем. Испытаем эту антенну на всех режимах хода и глубинах. Был бы тут какой-нибудь «очкарик», наверняка кандидатскую работу защитил бы. А мы с тобой, товарищ Козловский, за этот эксперимент ещё и по морде можем схлопотать.

- Где справедливость, спросите вы? – Нет её, и не будет никогда! Ибо награды получает не тот, кто везёт и тащит воз, а тот, кто лошадь погоняет…. Ну, что развесили уши:

- Боевая тревога! По местам стоять к всплытию на перископную глубину для приёма сеанса радиосвязи и определения места корабля, - отдал команду командир.

В лодке все зашевелились, забегали, герметизируя отсеки, остановили систему вентиляции и кондиционирования воздуха. В центральный пост прибежал командир БЧ-5 и сел за пульт управления лодочной связью.

- Первый отсек к бою готов, второй, третий…, - десятый…готов! Боевые части один, два…, - пять; служба РТС, «М», «Х» - готовы! – прозвучали из отсеков и боевых частей доклады о готовности к бою.

- Товарищ командир, крейсер к бою готов, личный состав отсеков стоит по местам к всплытию. За кормой и в носовом секторе акустический горизонт чист. Работают обе турбины «самый малый вперёд». Курс 170 градусов, глубина погружения шестьдесят метров, под килём две тысячи семьсот метров, - доложил старпом.

«Ладушка», послушная рукам подводников, притихла, настороженно затаилась, готовая исполнить любую команду своего командира. В концевых кормовых отсеках было слышно, как мирно и успокаивающе работают гребные винты: «чвак-чвак», «чвак-чвак».

- Акустикам и на поисковой РЛС, с обнаружением целей докладывать немедленно!

- Боцман, дифферент три градуса на корму, всплывать на глубину девятнадцать метров, докладывать  изменения глубины погружения через каждые пять метров, - убывая в боевую рубку, скомандовал командир. За ним, смачно чмокнув, закрылся нижний рубочный люк. Лодка, послушная рулям медленно пошла вверх на всплытие.

- Глубина тридцать метров, лодка всплывает! – доложил боцман.

- Поднять перископ и антенну поисковой РЛС, - дал команду командир.