Дуглас Коупленд - Рабы «Microsoft» Страница 31

Наверное, я и вправду недооцениваю людей. Тодд не постеснялся напомнить мне об этом, потому что он — настоящий друг.

Когда мы вернулись, я тихо зашел в отцовскую комнату, закрыл дверь и нашел среди всяких безделушек старую фотографию Джеда в овальной рамке. Здесь он такой, каким останется навсегда: слегка пожелтевший, вечно двенадцатилетний и всегда умнее меня.

Я считаю себя глупым. Карла тоже так про себя говорит, но на самом деле она гораздо умнее своих родных, а я все равно тупой по сравнению с Джедом. Раньше он писал классные рассказы про летчиков, которые объединились с учеными, чтобы не дать преступникам похитить Землю. У него была богатая фантазия.

С покойниками невозможно соревноваться. Было бы легче, если бы у меня был еще один брат или сестра, но, когда я родился, уже изобрели противозачаточные таблетки.

Я это к тому, что весь оставшийся день в голове у меня было мутно, словно я выпил одиннадцать таблеток от простуды, где содержатся одновременно стимуляторы и транквилизаторы. То есть ходил слегка чумной. Как будто слишком долго писал код.

Эйб пишет все чаще и откровеннее. Кажется, он разочаровывается в Microsoft. Он не в восторге от новых соседей и скучает по нам. Двое из соседей нашли себе «парные блоки» и с ним не тусуются. Их ВООБЩЕ не бывает дома.

>По-моему ничего страшного, что у меня нет нормальной жизни. Это типично для стольких людей что невольно задумываешься, а вдруг сейчас рождается новый образ жизни, такой распространенный, что уже не умещаеться на шкале морали? Может люди так и устроены.

Может мечта о «нормальной» жизни — это глупая вера в нереальную сказку пятидесятых годов о том, какой жизнь «должна» быть.

А вдруг все кто не живет «нормальной» жизнью на самом деле вышли на новый ружеб человеческого разума и восприятия?

Мне надо проводить в обществе других всего 2 часа в день. Этого вполне хватает. 2 часа живого общения.

Я ответил:

>Эйб, двух часов живого общения недостаточно! Ты не менеджер продукта, а жизнь — не программа. Хотя так жить было бы гораздо легче.

Как бы то ни было, твои рассуждения напомнили мне страшилку про японского студента, который приехал учиться по обмену. Студент решил, что сэкономит, если год будет питаться только быстрой лапшой. Он умер от истощения, так и не закончив универ.

После заката мы с Карлой пошли в гараж, посмотреть на отцовский железнодорожный мир. Мама говорит, он туда больше не заходит с тех самых пор, как начал работать с Майклом (и побывал в Редмонде). Наверное, это хороший знак. Отец избавился от навязчивых мыслей, вернулся к жизни и начал осваивать что-то новое.

Прямо посреди миниатюрного ландшафта Тодд и Майкл водрузили два компьютера, расставили на мониторах целые стада малюсеньких коров и овец. Ребята провели коаксиальный кабель в «Лабиринт», и на экранах вращаются объемные кирпичики «Ооп!», закрашенные по методу Гуро. (Кстати, «Ооп!» классно выглядит. Свежо, современно! С экранов, как фарш из мясорубки, лезет будущее.) К одному из мониторов Тодд приклеил записку:

«ГОСПОДИ, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ РЕНДЕРИНГ СТАЛ ДЕШЕВЛЕ И БЫСТРЕЕ!»

Карла смахнула перьевой метелочкой пыль с холмов, с деревни, с белого домика Джеда. Я включил поезда, и они поползли через холмы мимо вращающихся 3D-Кирпичиков. А потом мы выключили дорогу, погасили свет и вышли. Кажется, папа не возражает, что «мы, дети» украли его мир.

Мы назвали компьютеры, которые стоят в гараже, Каберне и Шардоне. Три других (две квадры, один пентиум) — Огр, Хобгоблин и Ястреб. Файл-серверы — Тути и Блэр.[69] Принтеры носят имена Зигфрид и Рой,[70] потому что они пластмассовые и блестящие. Ну, а рабочая станция SGI Iris со стареньким 3D-редактором Vertigo — это, конечно, Хэл.

Хотел закончить день на оптимистичной ноте. Не получается.

ЧЕТВЕРГ

Мама протирала полки с баночками специй, а я поливал ее филодендрон. Она вела себя довольно странно: сказала, что теперь завтракает рифлеными чипсами, и это плохая привычка, от которой надо избавляться. А все, мол, «вы, дети» виноваты. Мама всегда говорит: «вы, дети». Нам это нравится, хотя я перестал считать себя ребенком года четыре назад. Я не против ответственности. Наверное, поэтому меня не раздражает монотонная работа за компьютером.

Ничего себе ответик пришел из Сети! Про организмы, которые есть в человеческом теле. Моя теория подтвердилась: в человеческом теле в среднем содержится 1x1013 клеток и 1x1014 бактерий. Длинные, страшные названия:

Escherichia coli

Candida albicans

S. aureus

Klebsiella

Actinomyces

Staphylococcus

Начинаешь серьезней воспринимать газетные сплетни о том, как старые болезни перерождаются. В подростковом возрасте я выпил от прыщей столько антибиотиков и сульфаниламидов, что меня свалит первый же постмодернистский вирус, который пройдется по Камино-Реал. Я обречен.

Рассказал про микробов Сьюзен. Наверное, у нее разовьется фобия. В ее глазах возник… СТРАХ.

Карла спросила меня, что я думаю о современных родителях-яппи, которые душат детей вниманием и любовью, и о семьях, где дети всеми командуют, а родители заботятся только о том, чтобы ребенок не испытывал тактильного голода.

Я обдумал ответ и наконец заявил:

— Я этим детям завидую!

Сьюзен меня услышала и запела «Машины» Гэри Ньюмана. Мы хором подхватили:

— «Here in my саг, I can only receive, I can lock up my doors»[71]…

Потом момент прошел.

Я написал про это Эйбу, и от него сразу пришел ответ:

>Моя семья в этом смысле — «антипочечная». В один прекрасный день мы все договорились что если комуто из нас понадобиться почка мы скажем: «Прости, дружище, не поминай лихом! Приятно было познакомится». Возможно поэтому мне трудно понять свое тело. В нашей семье тактильность была на нуле.

Я печатаю и играю 11-фунтовым мячиком из резинок с номеров Wall-Street-Journal. Мячик растет.

Узнал сегодня классный термин: «deletia». Когда отвечаешь на электронное письмо, можно удалить его из своего ответа, а в квадратных скобках дописать:

То есть «все, что было удалено».

Перед самым увольнением папа купил семидесятую модель PS/2. Компьютер стоит в гараже рядом с железной дорогой. Глубоко в его памяти хранятся WordPerfect, симулятор гольфа и какие-то генеалогические данные, которые отец пытался собрать, но бросил, когда выяснилось, что в постоянных переездах наша семья себя стерла.

ПЯТНИЦА

Услышал от папы «майклизм».

— Если ты можешь представить, что люди создадут сознание сложнее, чем их собственное — бинго! — ты автоматом веришь в прогресс.

У меня запылали уши; я еле сдержался, чтобы не сказать: «Это цитата из Майкла!»

Письмо от Эйба:

>Перечитываю старые комиксы про Тинтина[72] и замечаю, сколько всего нет в жизни мальчика-репортера… Религия, родители, политика, интимные отношения, чуство единения с природой, учеба, любовь, смерть, рождение, все остутствует. Хотя я попрежнему люблю Тинтина, мне жутко интересен этот невидимый контент.

Долина очень карьероцентрична. Здесь столько карьерной энергии! Наверное, под Менло-Парком на глубине двухсот двадцати футов закопан шестидесятипятитонный кристалл гексахлорида осмия, который поглощает всю карьерную энергию Залива и со скоростью в два раза выше световой передает ее обратно на полуостров Сан-Франциско. Фантастика!

Мама записалась на соревнование пловчих от пятидесяти до шестидесяти, которое будет на следующей неделе.

Сьюзен купила целую коробку влажных салфеток. Она злится, что у нас в «Лабиринте» такой свинарник, и теперь изящненько протирает свою клавиатуру и экран, приговаривая:

— Блин, где взять парня?..

Карла отпустила волосы ниже плеч и купила платье в розовый цветочек. Интересно: вроде бы она такая же, как раньше, но переформатированная. Я заново в нее влюбляюсь.

Теперь она ест самую разную еду, как нормальный человек. Когда я делаю ей массаж, то замечаю, что она уже не так напряжена. У всех есть особые места, где хранится напряжение (я в нашем стартапе дежурный по шиацу). Ну, как одни и те же слова, которые мы пишем неправильно. Например, у Карлы напряжение накапливается в ромбоидных мышцах (это те, которые идут вдоль позвоночника). Я его снимаю. Мне приятно, что я могу это сделать.

Сегодня на сто первой трассе была пробка. Я отключился, и мне пригрезилась Долина, а когда пришел в себя, позавидовал людям будущего. Я видел германий в грунтовых водах и трупы чужих карьер. Я видел рисковых инвесторов с глазами, выжженными из глазниц воображаемыми деньгами. Их ниссаны разбивались за большим голубым кубом базы ВВС «Онизука», и из окон брызгала флюоресцентная оранжевая кровь.