Ольга Новикова - Каждый убивал [Журнальный вариант] Страница 32

Но кто тут кого допрашивает? И главное — кто кого опередит?!

Глеб азартно старается перехватить инициативу:

— Примите соболезнования, — выговаривает он укороченную ритуальную формулу, опустив слова “мои искренние” — не уверен, что удастся естественно произнести их.

Надо бы посмотреть глаза в глаза, но горе заразно… Еще расчувствуешься… Вредит делу! Глеб смотрит чуть ниже: скользит от узкого заостренного носа Бизяева к стиснутым губам и дальше, упираясь и опираясь на толстый темно-синий узел шелкового галстука.

— Мы твердо намерены его найти. — Отлипнув от Бизяева, он сосредоточенно достает из заплечной сумки потрепанный блокнот и, держа на весу шариковую ручку, приступает к допросу: — Прослеживается явная связь с убийством Вероники Мазур. Вы знали о том, что ваш зять был отцом ребенка убитой?

— Что?! — громко одергивает хозяин кабинета. — При чем тут мой бывший зять?! — переводит он стрелку с себя на Олега, но не игнорирует неудобный вопрос, а отражает атаку. — Вы этого труса подозреваете? Забудьте! Я точно знаю, что он не мог убить Свету.

— У вас есть доказательства его непричастности? — Глеб не дает сбить себя с намеченного маршрута.

— Да какие доказательства! Не было его в Москве — и точка. — Бизяев откидывается на спинку своего удобного кожаного кресла. Локти спокойно лежат на подлокотниках. Явно знает, что говорит.

— Хорошо, проверим. — Глеб демонстративно записывает в блокнот задание для своих коллег, хотя озвучивать им его не собирается: доказано уже, что Олег сбежал из страны. — Между убитыми есть связь… — вслух повторяет он, меняя тактику. Лобовым напором от Бизяева явно ничего не добьешься. Придется принять стратегию союзничества. — И если Олег не замешан во втором преступлении, то тогда вы становитесь связующей ниточкой, — предполагает Глеб, глядя в глаза своему визави. — Связующим звеном, — поправляется он, сам почувствовав неуместность уменьшительного суффикса. Надо поаккуратнее выражаться — еще гаркнет, как избалованный попсяк на интервью: “Встала и ушла отсюда!” Как тогда быть? Вроде не так страшно, когда оскорбляют наедине, без свидетелей. Но от себя-то не скрыть, что позволил себя унизить. Незаметно, подспудно разъедает это чувство собственного достоинства. Что-то неуловимое меняется в осанке, в тоне общения — и люди считывают: с ним так можно…

Глеб выпрямляет спину и как можно спокойнее смотрит в лицо Бизяева. Напоминает себе: все равно я уже взял над ним верх.

Видимо, трагедия изменила Рюриковича. И он — конечно, когда надо, — умеет держать себя в руках… Ему нужны помощники в расследовании. Цель ясная, и ради нее он себя обуздает. Такие не успокаиваются, пока не будут отомщены.

— Объяснись! Что ты имеешь в виду? — приказывает Бизяев.

Плюнув на то, что соблюсти жанровую чистоту допроса не удается, Глеб все-таки отбивается:

— Но, может, этими убийствами пытаются именно вам что-то сказать. Вот я и спрашиваю: кто ваши враги и чего они от вас добиваются?

Игнорируя вопрос, Бизяев нажимает мигающую кнопку на навороченном пульте, который стоит на левом изгибе его огромного стола.

— Виктор Рюрикович, привезли Анжелу Анцуп, — по громкой связи извещает секретарша.

— Пусть подождет! — не глядя на Глеба, сердится шеф.

Ответил по инерции. Видимо, всегда обрывает подчиненных, встрявших не вовремя. Но не тут-то было! Не на ту напал!

— Она уходит… — Шепот секретарши разносится по всему кабинету.

Глеб ехидствует, хотя неожиданное появление Анжелы и обнуляет ту хлипкую связь, которую он с таким напрягом начал устанавливать. Вряд ли представится еще одна возможность поговорить с эти типом. Но как бы Бизяев сейчас ни поступил, про Светланины наркотики я ему все равно вверну. Если попробует сразу от меня отделаться, то сделаю это не наедине, а при всех — при Анжеле, при секретарше… Да и кое-чего я все-таки от него добился. Бизяев теперь прошерстит все свои каналы, в которых уж точно обитает не одна ненависть — ею, как ракушечником, обрастает каждый власть имеющий, находящийся на плаву. Появятся новые подозреваемые…

А приятно в этой ситуации многое. Пересечься с Анжелой — раз. Получить фору в расследовании — два… Подсмотреть, понаблюдать, как она поставила этого хмыря в затруднительное положение — ведь он молчит, не сразу соображает, что делать… Элементарная ситуация, а тормозит… И его жизнь достала…

— Вводите! — после минутной паузы рявкает Бизяев, не опускаясь до пояснений-извинений. Встает из-за стола и идет навстречу вплывающей Анжеле. — Спасибо, что откликнулись на мое приглашение, — не меняясь лицом, говорит он, нагибается, ловко подхватывает и целует руку своей гостьи, проводит ее за длинный стол, на место напротив Глеба. Сам садится рядом, а не возвращается в обитое кожей помпезное кресло. — Кофе, чай или что покрепче? — спрашивает он только Анжелу.

Вместо ответа она протягивает своему визави ладошку, чуть-чуть повернутую боком. Можно пожать, а можно и поцеловать.

Привстав, Глеб наклоняется, тянется к Анжеле, неумело, неуклюже поддергивая ее руку к своим губам. Ничего, справился.

— Я буду пить то же, что и Глеб. — Анжела с вызовом поворачивается к Бизяеву.

— Тебе что? — вынужден подчиниться хозяин кабинета.

— Во время работы — только кофе. — Глеб пытается смягчить ситуацию.

В молчании все дожидаются секретарши с подносом. Как будто поесть-попить собрались. Заметно, что Анжела не испытывает никакого неудобства от молчания. Она отодвигает свой стул назад, чуть наклоняется влево, в противоположную сторону от сидящего справа Бизяева, и кладет ногу на ногу. Глебу видно, как узкая юбка задирается вверх, оголяя бедро до рискованного предела. Приятно смотреть на упругие мышцы, обтянутые плотными колготами. Бизяев же вынужден поворачиваться назад или тоже двигать свой стул, чтобы видеть Анжелу. Но он быстро меняет диспозицию: берет свою чашку, выходит из-за стола и, прохаживаясь по длинному кабинету, хмуро начинает:

— Я пригласил вас, господа… — говорит он, вряд ли вспоминая фразу городничего. Классические формулы вросли в язык и стали как бы ничейными. — Я создаю штаб по расследованию убийства моей дочери. Светланы Викторовны Бизяевой, — чеканит он, делая упор на девичьей фамилии жертвы. Отсекает таким образом своего зятя. — Будем работать вместе. Любой реальный результат, добытый в одиночку или совместными усилиями, будет вознагражден. Основательно, — добавляет он, глядя на Анжелу.

“Ее считает главной… А я? — сатанеет Глеб. — Мне что — не доверяет?”

29. Анжела

А можешь ли ты противостоять начальству? Вроде не похож на обычное конторское “чмо”, у которого нет ни авторитета, ни умения осуществлять грамотную, честную работу. Даже для этих элементарных действий нужен характер, нужна личность. Система-то вся гнилая — судьи штампуют приговоры, угодные власти, прокурорские на голубом глазу шьют дела невиновным… А милиция-полиция… Только вчера перепостила в своем дневнике перечень преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов в новом веке. Наизусть запомнился список, после одноразового чтения. От вопиющего до комически-меркантильного беззакония. И конечно, все фигуранты — психи.

“Вологодская область: три милиционера за один вечер несколько раз изнасиловали девушку — у входа в мужской монастырь, на стройке и напротив здания областного суда.

Мурманская область: начальник отделения уголовного розыска, расследуя исчезновение человека, вместе с родственниками пропавшего похитил другого человека, запер его в гараже и угрозами заставил признаться в убийстве, которого тот не совершал.

Республика Карелия: пьяный милиционер в компании трех друзей из поселка Чупа линчевал знакомого, который якобы повредил их охотничий домик.

Брянская область: гаишник догнал случайно толкнувшего его пешехода, прыснул ему в лицо слезоточивый газ, избил и ушел.

Калужская область: начальник районного отдела внутренних дел заставил арестанта, отбывавшего трехдневное наказание за административное правонарушение, делать ремонт в квартире его жены.

Москва: милиционер случайно застрелил напарника, подражая компьютерной игре, в которую они незадолго до того играли в комнате отдыха в здании прокуратуры ЦАО Москвы.

Тульская область: подполковник милиции до смерти забил хирурга-онколога, который случайно задавил своей машиной его домашнего породистого голубя.