Элис Хоффман - Красный сад Страница 32

Когда она ворвалась, Мэтью был дома. Он онемел при ее появлении. Ей не пришлось долго рассказывать, что произошло, он сразу все понял. Они вместе спустились с горы, перешли дорогу. Он опустился на колени перед Ханной и пощупал ее пульс. Он читал пособие по медицине и знал, что нужно делать. Он дышал Ханне в рот и нажимал на грудь. Наконец она вздохнула. Мэтью сказал, что у нее сотрясение и, возможно, перелом ребер. Он взял ее на руки и вынес на дорогу.

— Что ты хочешь делать? — спросила Кэт.

— Отнесу ее домой. Оттуда ты позвонишь в больницу. Скажешь, что кто-то ворвался к вам в дом и избил вас обоих, а потом убежал.

— Я убила его. — Кэт сказала это с удивлением, сама не веря тому, что сделала.

— Нет, — возразил Мэтью. — Он убежал. Он ворвался в дом, избил вас, а что с ним сталось потом, ты не знаешь. Я вернусь в лес и избавлюсь от тела.

Уже смеркалось, когда они добрались до Блэкуэлла. Они подошли к дому задами, через сад. Никто их не видел. Кэт тысячу раз мечтала, как идет с Мэтью по городу, приводит его в гости, но не при таких же обстоятельствах. Они быстро прошли черед двор, поднялись на крыльцо, вошли в дом. По щекам у Кэт текли слезы, но она не замечала этого. Мэтью отнес Ханну в спальню, потом вернулся в гостиную к Кэт, и та сказала, что ему нужно уходить. Люди подумают бог весть что, если увидят его. Он согласился, что нужно уходить, но не сдвинулся с места.

Кэт чувствовала себя такой грязной, что больше не могла терпеть — ей требовалось принять душ, хотя она понимала, что до приезда полиции этого делать не следует. Однако она не могла больше выносить скверны прикосновений насильника. Плача, она разделась на кухне, и Мэтью сложил грязную, рваную одежду в мешок. Она стояла под душем и плакала, прижавшись лбом к кафельным плиткам, а горячая вода текла по ее голове и плечам.

Когда она вышла в голубом платье, с распущенными влажными волосами, Мэтью сидел на стуле в гостиной. Он знал, что нужно уходить, и не ушел.

— Я просто хотел почувствовать, как это — сидеть тут и ждать тебя, — сказал он.

Она села к нему на колени и поцеловала его. Она чувствовала себя погибшей и безумной. Мир оказался совсем не таким, каким она его представляла. Она согласна была полностью изменить свою жизнь, попроси он сейчас об этом. Но он встал и вышел через черный ход. Он покинул город тем же путем, каким пришел, через сад. Почти совсем стемнело, но несколько мальчишек играли в бейсбол — они увидели чудовище и бросились врассыпную по домам.

Придя в лес, Мэтью разыскал труп, оттащил его в медвежью пещеру и присыпал грудой веток. Скелет старого медведя лежал рядом, и Мэтью взял медвежий зуб как талисман на удачу. Он догадывался, что подумают люди в городе. Той же ночью он поджег свою избушку. Собрал самые необходимые вещи, а потом смотрел, как горит остальное.

Он взял машину, которая была припаркована на смотровой площадке. Она была куда лучше той, которую он разбил, с четырьмя новыми шинами. Приятель Кэла оставил ключи в зажигании, чтобы без задержки смотаться с места преступления. Когда Мэтью открыл ящик для перчаток, то обнаружил там ленточку Люси Джейкоб, которую убийца оставил себе на память. Уезжая навсегда, Мэтью объехал Блэкуэлл стороной. Увидеть его еще раз — этого он не вынес бы. Он взял курс на штат Нью-Йорк, откуда, по всей видимости, он был родом. Олбани он тоже проехал мимо, этот город ничего не значил для него, там он никогда не чувствовал себя дома. Несколько месяцев спустя он объявился в маленьком городишке под названием Саратога, пришел на почту и, не обращая внимания на косые взгляды клерков, купил марку, чтобы отправить письмо в Блэкуэлл.

Получив письмо, Кэт не распечатывала его, пока не оказалась в лесу. Она пошла туда одна, такая же одинокая, какой чувствовала себя с тех пор, как повстречала его. Был медвежий сезон, ноябрь, в это время медведи проявляют особенную активность, готовясь к зимней спячке. После происшествия на дороге компания блэкуэлльских подростков наткнулись в лесу на обгоревшие остатки прибежища Мэтью. Ребята принесли свои находки в полицейский участок. Книги, кое-что из кухонной утвари, обрывки одежды и куски дерева, в которых можно было распознать самодельные стулья и стол. Люди были потрясены. Значит, действительно на горе Хайтоп обитало чудовище, которое куда-то сгинуло. Все решили, что это оно совершало нападения возле дороги. Родители Люси Джейкоб испытали облегчение от того, что загадка смерти дочери хоть как-то прояснилась. Кэл даже подзаработал денег, рассказывая журналистам историю своей сестры. Кэт однажды встретила его в «Автозете».

— Пожалуй, ты был прав, — сказала она Кэлу. — Чудовища бывают на свете.

Кэл так стремился доказать, что чудовища существуют, что привел одного из них в Блэкуэлл под видом своего приятеля, который бесследно исчез, а его машину Мэтью бросил возле озера Саранак и остальной путь прошел пешком.

Кэт села на поляне. Она знала, что дома будут волноваться. Родные будут стоять у порога и дивиться тому, что она отправилась гулять в лес, когда всем известно, что в лесу опасно. Открыв письмо, она увидела, что это никакое не письмо. Это было первое стихотворение, которое ее возлюбленный написал вечером того дня, когда Кэл Джейоб потерялся в лесу, тем вечером, когда Мэтью уже понял, что они значат друг для друга, а она отказывалась понимать.

Ответ родился раньше, чем вопрос.Так мир людей устроен.

Грех

1961

Стояло раннее лето, когда в коттедже за Блэкуэлльским историческим музеем поселились новые жильцы. В былые времена музейный дом — трехэтажный, с остроконечной крышей и арочными окнами — был самым большим в городе, но вот уже много лет в его комнатах размещались кости динозавров, ящики с жуками и бабочками, витрины с необычными камнями. Среди прочего можно было увидеть и предметы, которые принадлежали первопоселенцам города, — колеса от телеги, тележные оси, черные сковороды, тут же была и выставка местных млекопитающих — треснувшее по швам чучело волка, две побитые молью лисы, дюжина высушенных летучих мышей, которые своим видом пугали учеников первых классов. Дети считали, что в музее водятся привидения. Они шепотом рассказывали друг другу истории о мышах, которые летают по ночам. Если спрятаться в музее и дождаться, когда он закроется для посетителей, то летучая мышь вопьется тебе в шею и прокусит до крови.

Пока у музея не закончились средства, небольшой коттедж за музеем занимал смотритель. Теперь этот коттедж сдавался внаем, и вот-вот должны были приехать новые жильцы. Дом был маленький, с верандой по периметру и наклонной трубой. Веранду оплетали глицинии и красные розы, которые по шпалерам тянулись до самой крыши. Карла Келли ожидала, что приедет грузовой фургон, но подъехал битком набитый автомобиль с кузовом «универсал» и нью-йоркскими номерами. Мужчин в нем не было, из автомобиля вышла Ава Купер, женщина лет за тридцать, в синих джинсах и белой рубашке. Она выглядела очень молодо и была необычайно красива, почти как кинозвезда, волосы цвета меда собраны черепаховой заколкой, губы подчеркнуты красной помадой. По ее виду совершенно нельзя было подумать, что у нее уже есть дети, если бы ее дочь Тесса красотой не походила на мать, только длинные волосы были светлее, пепельного оттенка. Дочь тоже была одета в синие джинсы. Красная блузка развевалась, когда она носила коробки с вещами из автомобиля в дом. Радио в автомобиле продолжало работать, словно мать и дочь понятия не имели о том, что из-за этого быстро разрядится аккумулятор, а Карле это было прекрасно известно, потому что она работала у отца на бензозаправочной станции — и ненавидела эту работу. По радио передавали песню «Ты завтра меня полюбишь?», любимую песню Карлы. Участок Келли граничил сзади с территорией музея, поэтому Карла могла, спрятавшись меж деревьями во дворе, подглядывать за новыми соседями.

Блэкуэлл — богом забытый городишко в округе Беркшир. Ближайший кинотеатр находится на расстоянии сорока миль. Люди здесь рано ложатся спать и много работают. Карле было скучно до потери рассудка. Стоя под елью в прохладном зеленом пятнышке тени, она наблюдала за новоселами. В воздухе пахло жимолостью и горьковатым запахом спиреи сливолистной, которая растет в блэкуэлльских аллеях. Карла мечтала, как она подружится с новыми жильцами, красивая девочка станет ее лучшей подругой, осенью они вместе пойдут в школу, и все станут с ними здороваться, а они даже не обратят ни на кого внимания — так будут увлечены своим разговором.

Ава Купер отшвырнула стопку одеял и подушек. Ей надоело трудиться в такой прекрасный летний день, и она стала танцевать под звуки «Ты завтра меня полюбишь?». Она раскинула руки и танцевала, словно это самое обычное дело — танцевать на подъездной дорожке. Дочь ей зааплодировала и этим вспугнула птиц, которые сидели на ветках. Вороны дружно взлетели. Когда мать и дочь Куперы оглянулись, чтобы посмотреть на птиц, они встретились взглядами с Карлой.