Игорь Чубаха - Злаки Зодиака, или Ижица-файлы Страница 32

– …Остановили двое неизвестных в форме… – гудело, вторя чистосердечному рассказу шоферюги оцинкованное газельное железо.

– Живенько шевели копытами! – пнули коленом под зад охранника Толика у самых гостеприимно распахнутых дверец «Газели».

– Умоляю, очки не забирайте, я за них триста баков отдал! – заскулил охранник Толик, это был последний козырь в рукаве Богдухана.

– …Двое неизвестных… – жаловался шоферюга эху. Сопля зомбированная.

– Триста? – с уважением переспросил сержант, снял с Толика очки, но не померил, а сунул в карман...

Мелькнула совсем уж безумная идея: навести глюк, будто рядом люди в шляпах с высокими тульями и при автоматах Томпсона грабят инкассаторов. Пули вспарывают опломбированный холщевый мешок, а лучше – три, доллары застилают дорогу ковром… Это могло бы сработать против обыкновенных сержантов, но не против этих, да и поздно…

…Богдухан открыл глаза. Он пребывал в истинном теле далеко-далеко от угоняемой фуры. За быльце панцирной кровати держался сухими лущащимися лапами крепко воняющий мертвечиной ворон. Богдухану не пришлось спрашивать, зачем птица пожаловала сюда, что из соображений конспирации не приветствовалось. По глазам слуги-падальщика Богдухан прочитал, что визит обусловлен неотложным докладом. Повод самый палисандровый – гибель на боевом посту верного бойца Богдухановой армии – старухи-киллера. Причем, симптомы – кости, будто после мукомольного комбината, жизненно важные органы всмятку – те же, что и у Хляста.

Ижица-файл 6

Молодой человек, не коротко стриженный и не хайрастый, не в спортивном костюме и не в обтяжных кожаных штанцах, другими словами – благонравный средний класс, подсеменил к боулинговой дорожке. Полиэстеровый шар был помещен слегка «внутри» по отношению к плечу. На первом шаге стандартного четырехшагового подхода рука вытянулась немного вправо от бедер. Игрок стал придавать шару свинг, позволяющий снаряду двигаться без инвестиций мышечной силы… Плавный толчок с антилопьей пластикой, и тяжелый шар загремел в сторону кегль.

Молодой человек снес девять кеглль и был поощрен поцелуем в щеку подружки. Лапшистая челка, короткая юбка, ножки достойны отдельного внимания, проперченные на пляжах Анталии они оставались на внутренних визорах мужчин и черз пять минут после того, как отведешь взгляд на что-нибудь нейтрально-остужающее. Лобзания парочки происходили за десять дорожек от дорожки, арендованной Максимом, Валерой и Алиной.

Троица посчитала, что круглосуточный боулинг-зал на целых тридцать три дорожки в помпезном торговом центре окажется последним местом, где их будут искать. Они выбрали самую дальнюю от гардероба дорожку, кроме них и коротающей за коктейлем из боулинга и петенинга парочки этой бесконечной ночью отдавала дань шарам всего одна компания – три борющихся с ожирением дамы в том возрасте, который принято скрывать.

– Знаете, ребята, сейчас покатаем шары на прощанье и расстаемся, – невесело инициировал назревшую терпкую беседу Максим.

– Не понял, – шевельнул кошачьими усиками Валера. Он выбрал место за столиком с откидными креслами подальше от шароприемника, поближе к барной стойке, за которой снуло дежурил единственный на зал представитель персонала.

– Лучшего места, чтобы прятаться, Максик, все равно не найдешь, – сестра Алина после полтергейста стала с непосредственным начальником фамильярничать, уверенная, что никто не вознамерится ее одернуть.

– Я опасен для окружающих. Я – гексогенно-термитно-фугасно-сакральная бомба замедленного действия, которая неизвестно когда шандарахнет, может быть через месяц, а может быть через минуту.

В тылу нашей троицы, за стойкой единственного функционирующего в этот поздний час бара бармен, пользуясь отсутствием начальства, посчитал, что еще сто грамм кампари ему не повредит.

– Максик, ты просто устал, у тебя выдался тяжелый день, выпей водочки, расслабься.

– Максимыч, что ты в самом деле? Найдем мы твоего Богдухана, и мало ему не покажется. – Валера вел себя самонадеянно, будто иностранная страховая компания, обеспеченная ликвидами от Аляски до Австралии.

– Нет, ребята-демократы, только чай, – искренне страдал Максим. – Вы слишком славные, чтобы я так безоглядно вами рисковал. Не врубаетесь, что этот разгром квартиры из-за меня? Никто за нами не охотился, это был случай самонаведения спонтанного инферно, и антенной послужил я, только я и никто кроме меня!

– Ты намеков-то не городи, – сделал серьезное лицо Валера.

– Да какие тут намеки? Исаявец ошибается в жизни только один раз, вот и я ошибся, напоролся на заклятие «Пешка-Ферзь», и беду на твой дом накликал.

– Это ты про спертый у начальницы документ? – посерьезнев, хмыкнул Валера. Не хотелось ему к ночи поминать вопросы «кто виноват» и «что делать», ведь классиками доказано, дескать утро вечера мудренее, да, видимо, придется, – давай сюда твое заклятие, изучим, исследуем, профлюрографируем и запротоколируем.

– Ты сдурел? Мало того, что я причастился криптографической заразы, так и ты хочешь?

– Давай-давай, не страшны мне писчебумажные заклятия. И с других начинающих художников зловредную порчу снимать научен, как художник широкого профиля. А ты, Алинка, покеда кегли попугай для конспирации. Видишь, как бармен зеньки вытаращил, удивляется, что мы ни водки не пьянствуем, ни тремя пальцами попадать в шаровые дырочки не спешим.

Алина приценила, куда выставил проветривать свои глаза бармен, и у нее зародилась иная версия, почему он глазенки-то пялит, но задекларировать такую версию Алина посчитала неприличным. Алина оценила, с какой грацией запустила шар уже девушка через десять дорожек, и решила, что грех отказывать себе в удовольствии попозировать в выгодных ракурсах перед Валерой. Конечно, именно для Валерика, а не для бармена с рачьими глазками. Покинув столик, сестра приняла выгодную позу номер один – оттопырив зад, склонилась над накопителем и занялась выбором катательного снаряда.

– Это тебе не шуточки, «Пешка-Ферзь» квартиру распотрошила под чистую, будто гиена дохлого суслика. А знаешь, что заклятие устроит здесь? Хочешь, чтобы кегли стройными рядами пошли на нас в психическую атаку? Хочешь, чтобы в нас стреляло из шароприемников начиненными шимозой хаузболами? – Максимыч барахтался на дне отчаяния. Ему сейчас было жалко всех, и себя, невинно подзалетевшего, не в крайнюю очередь.

– Классные ты сценки для фильма ужасов гаразд придумывать. Ты мне зубы не заговаривай, давай документ.

– Последний раз предупреждаю... – Максима кочевряжило от безысходности, Максима ломало и колбасило с привкусом тмина. Он пару минут назад попробовал было метнуть боулинговый шар и по результату усек, что лучше бы и не рыпался. И тут заклятие показало зубы – так позорно в этом зале, наверное, еще никто никогда не бросал. С заклятием «Пешка-Ферзь» не пошутишь.

– Последний раз говорю по-хорошему: доставай свою цикуту!

Максиму надоело упираться, мерзлячно вжав голову в плечи, он из-за пазухи выложил на стол два документа. Или реально этот парфюмерный художник силен в инфернальных тяжбах, или семь бед – один ответ. Валера, не скрывая трепетного нетерпения, придвинул к себе ближний, распахнул корочки:

– Диплом об окончании Спецшколы имени страстотерпимцев Бориса и Глеба... И где тут «Пешка-Ферзь»?

– Ты вторую бумагу посмотри.

– И посмотрю, не постесняюсь, не беспокойся. Что тут у нас? Ага: «Ведомо стало нам, что допреж отстраняющаяся от политики, аки от ладана, инферн-дрянь вдруг стала проявлять к той самой политике недюжинный интерес... Дьявольские отродья все настырней норовят проникнуть во властные структуры, как регионального, так и федерального уровней... – Валерий читал с выражением, немного, но в меру, ерничая. Своим видом он как бы давал понять, что не относится к произносимым словам всерьез, но с другой стороны не очень то и тужится изображать этакое казачье пренебрежение к опасности. В общем, вел себя как доктор с большим стажем из Боткинских бараков.

Три фактурные тетки катали шары с пионерским задором и гиканьем. Они громко ржали над промашками друг друга, они подначивали друг дружку, им было весело, они отрывались здесь по полной. Алина долго выбирала шар. Она колебалась – предпочесть обычное сверление, которое позволяет пальцам входить в шар до второй фаланги, или сверление первой фаланги. И на протяжении ее колебаний попа оставалась картинно выпяченной.

– Есть вельми серьезные основания полагать, де аналогичные процессы намечаются как в сопредельных государствах, так и в более отдаленных ведущих державах... – не отвлекаясь на посторонние искусы, жадно шевелил губами и короткими усиками Валера. – Упустить исторически благоприятный момент было бы не патриотично... Поелику для престижа Государства Российского оказалось бы полезным всемирную борьбу с таковыми бесовскими потугами возглавить...