Эльмира Нетесова - Судьбы в капкане Страница 32

— Я не люблю Заура!

— Да ты и себя не любишь! Погоди, появятся дети! И дороже Заура никого не будет на всей земле. Ведь мы бабы любим мужей через своих детей. Так всегда было. Если муж не обижает детей и тебя, если заботится о каждом, лучше его никого нет. И придет эта любовь к тебе, а Заур, самым близким и дорогим человеком станет. Это то самое дорогое чувство, какое до смерти будешь беречь в своем сердце. Ведь то, что мы называем любовью в юности, было всего-навсего половым влечением к человеку, с каким хотела слиться воедино ради новой жизни. И уже в своих детях увидеть и оценить избранника. Но… Как часты ошибки в молодости, как больны морозные ожоги! Как мало счастья получают люди от первой любви, часто политой слезами. А уж память потом до самой смерти болит. И ты это уже познала. Ну, что, так и будешь дышать до смерти с больной памятью?

— Да разве забуду свой облом?

— Когда появятся дети, они займут всю душу и сердце, всю твою жизнь. Забудешь прошлое. А если и вспомнишь когда-то, уже без надрыва и боли. Как старый, дурной сон, какой отойдет сам по себе. Пойми, родив детей, ты узнаешь настоящую любовь. Ведь в жизни можно поменять все: работу и место для жизни, друзей и знакомых, даже мужика заменить другим. И только детей не поменяешь. Они навсегда остаются с тобой, самые родные и любимые. Все остальное — суета и мелочь, на какую не стоит тратить силы и жизнь, — умолкла Катя.

— А как же ваш Аслан, ведь тоже сын?

— Он сам от нас отказался, ушел с отцом. Я не стала удерживать. Он сам выбрал, где ему удобнее и лучше. Я благословила его. Но все годы болит по нем сердце. И только я знаю о том! Дитя, хоть бородатым станет, а для матери он малыш и продолжает жить в каждой клетке, в каждой капле крови.

— Так, значит, советуешь согласиться и выйти замуж за Заура?

— Естественно! И не раздумывай! Найдется ли еще такой чудак! А уж коли он есть, не упускай его! Баб в городе — море. Только мужиков не хватает, сама знаешь.

— В деревне козлов, как грязи! — усмехнулась Юлька.

— Говна всегда хватает. А вот людей, чтоб для семьи годились, таких почти нет. Вон посмотри, сколько теперь разводов!

— Хватит вам кости мужичьи перемывать! Лучше посмотрите, сколько дерьма среди баб! Подойди познакомиться, сразу спрашивает что имеешь, дом или квартиру, где работаешь и сколько получаешь, имя в последнюю очередь спросит. Да еще ждет, чтоб на каждое свиданье подарок приносил. Чего ж хотите от нас? И ты Юлька цену себе не набивай. Сама знаешь, какую тебя Заур берет! — встрял Мишка. Катя строго глянула на сына, тот мигом осекся, и тут же спросила девку:

— Он приставал к тебе на скамейке, пытался добиться на халяву?

— Нет, даже без намеков. В натуре как мальчик держался. А и мне до того ли? Все болит, — ответила Юлька вспыхнув.

— Значит, всерьез предлагал! — не выдержал Мишка и добавил:

— Заур не отморозок! Я никогда не видел его бухим. Других девок не брал, только тебя. Не скандалил. Спокойный человек, но это пока, как будет дальше, кто знает. С ребенком не спеши, подожди с годок, присмотрись.

— Мишка прав. А и ты, заканчивай учебу, там видно будет, — советовала Катя.

А через две недели, когда вся боль прошла и синяки исчезли, Юлька вместе с Зауром поехала знакомиться с родней человека, в деревню, недалеко от города.

Катя теперь все чаще оставалась одна. Ее квартирантки уже были на практике в больницах и поликлиниках. Случались у них ночные дежурства, и в квартире Кати целыми днями стояла тишина. Женщина долго ждала звонка Лянки, но та не объявлялась и баба решила позвонить ей сама. Но оператор ответил, что набранный номер станцией не обслуживается.

— Денег нет, — решила Катя и позвонила в общежитие, где жили подруги Лянки.

Вахтер ответил, что все девчонки сдали экзамены, получили дипломы и уехали, покинули общежитие навсегда.

— А вы не знаете, где Ляна?

— И не могу знать. Это только преподаватели могут подсказать, — услышала женщина, но и преподавателей не нашла. Все ушли в отпуск.

— Где ж ее найти? — лихорадочно думала Катя. Она обзвонила рестораны и кафе, интересовалась в кондитерских цехах, даже на фабрике мороженого спрашивала о Лянке, но никто не слышал о ней. И тогда женщина обратилась в милицию с просьбой помочь ей разыскать девчонку. Через неделю Кате сообщили, что Лянка работает в детском комбинате питания и живет в общежитии вместе с воспитателями. Женщине дали номер телефона того корпуса, и баба позвонила:

— Ляну? Нет! Не можем позвать! — ответила дежурная по этажу.

— Почему?

— Она отдыхает после смены. Звоните позже. Часов в семь вечера. Или назовите номер своего телефона, я ей передам, чтобы она вам перезвонила.

Катя назвала номер и нетерпеливо ждала наступленья вечера. Но Лянка не позвонила.

— Может, забыли сказать? Нет, сама не хочет звонить, верно, тот день накрепко в памяти засел. Обиделась и не хочет ворошить прошлое, не может простить, — вздыхает баба и ругает неблагодарную, злопамятную девчонку последними словами.

Забылась она лишь когда вернулись домой квартирантки. Все кроме Сусанки. Даже Юлька приехала из деревни. Не затянула знакомства. И теперь сияющая и довольная сидела в окружении девок на кухне, делилась впечатлениями:

— Кучеряво дышит мой хахаль! Коттедж у него трехэтажный из розового туфа. Целый дворец! Я офонарела, блин! Думала, что у него саманный дом. А тут поместье в натуре! Везде паркет, вагонка, все так классно, даже камин есть. В туалете — биде. Я им пользоваться научилась, Заур показал. Вот тебе и деревня. У него спутниковая антенна, компьютер, музыкальный центр. Вы бы видели его кухню. Вот это оборудование! Холодильники под потолок, всякие комбайны, миксеры, ломтерезки, даже микроволновки, всякие электродуховки, вытяжки, вентиляторы, у меня от удивленья глаза на лоб лезли. Я никогда такого не видела, а уж пользоваться подавно не умею.

— Да ты трепни как там знакомилась с будущей свекрухой! Небось, такая кочерга, что ни одним поленом не выровнять? — расхохоталась Анжелка.

— О ней не бренчи лишнее! Бабка классная! Накормила так, что пузо чуть ни треснуло. Готовит кайфово. Сама чистюля и трудяга. Мне у нее всему учиться придется. Так и договорились с нею. Вот как она всюду успевает, я так и не врубилась. Условились, что как только получаю диплом, сразу к ним перебираюсь.

— А как с нею познакомилась?

— Заур какую-то кнопку нажал и в доме кенар запел. А этот лопух смеется, говорит, что вот так он мать позвал. Я не поверила. Но вижу и впрямь пришла. Глянула и спрашивает меня:

— Ты, Юля?

— Я поняла, что тут обо мне лопотали, и я не свалилась горой кизяка на голову. Бабка мигом засуетилась, весь дом ожил. Баб полная кухня набежала, все на стол поволокли всякую всячину. Уж чего только не было на том столе, меня со всех сторон угощали. Я едва успевала жевать и глотать. А свекровь все тревожилась, что голодной останусь. Тут же чуть из ушей ни поперло. Отвалила от стола, аж дышать нечем, живот хоть на руках неси. Давно так не переедала. Села на скамейку возле дома, а свекровь уже с блюдом яблок и груш бежит. Поставила передо мной и просит:

— Поешь, пожалуйста!

— Я уже взмолилась, мол, не могу больше. А тут Заур откуда ни возьмись вывалился и говорит:

— Не обижай мать, не отказывайся от ее угощенья, она от всего сердца тебе рада!

— Так и пришлось жрать через силу. Еще с собой три корзины напихали, чтоб свое ела, домашнее, — указала на высокие плетеные корзины, обвязанные сверху полотенцами.

Дашка взялась их разбирать. Ахала от восторга.

— Сестры его появились вскоре. По душе они мне пришлись. Натуральная родня. Одно хреново, из мужиков в доме один Заур.

— А кого еще надо? — удивились девки.

— Работы много! Как в одни руки на всех коров травы накосить? Да на телят! Это ж месяц на покосе жить. Но когда Зауру сказала, он аж расхохотался, мол, траву он тракторной косилкой давно косит. Дом их отапливается газом, только в камине дрова нужны, их им с осени привозят. А потому в доме чисто. И хоть он большой, но работы там меньше, чем у меня дома. Там у них все ухожено. Даже внизу туалет есть, ни то что у себя, приспичило, беги в лопухи. Всякой жратвы полно. А у нас каждое яйцо у курицы из жопы выдирают. И чуть ли не со скорлупой глотают, пока не отняли. Молока хоть залейся, стаканами не меряют. И, главное, полно комнат, в любой живи. На кухне просторно, жопой об жопу не колотятся, как у нас. В доме тихо, нет шума от машин с дороги. Коттедж удачно стоит, в глубине сада. Соседи близко, но не рядом, в окна не поглазеют. Старухи не собираются, на лавках возле домов не сидят, у всех дела, каждая занята. Меня свекровь привела в огород, там глаз не оторвать, все цветет, растет, зреет и ни одного сорняка! И как всюду успевает?

— А чего ей старой делать еще? Ковыряйся себе на грядках целыми днями! — фыркнула Маринка.