Назира Раимкулова - Останься со мной навсегда Страница 32

В один из выходных Анара возвращаясь домой на маршрутке и увидела знакомый силуэт. Это была Наристе. Анара успела заметить, что Наристе вошла в дверь какой-то клиники. Ей стало интересно, что Наристе там делает, девушка попросила водителя остановиться и вышла. Она вернулась к тому месту, где видела мачеху и внимательно прочитала название «Частная клиника Арстанбековой».

— Ух, ты! Ну ничего себе! С чего это вдруг Наристе заобщалась с моей теткой, с которой даже не знакома? — подумала девушка и, отойдя подальше, стала наблюдать и ждать, когда выйдет Наристе и куда отправиться дальше.

Ждать пришлось долго. Анара изрядно замерзла и уже собиралась уходить, как из двери показалась Наристе. Она была в длинной, почти до щиколоток шубе.

— Фу, какая старомодная дрянь! — отметила про себя немодную одежду Наристе девушка. — Как только мой отец мог на неё позариться, бабка старая и то лучше одевается!

Наристе тем временем остановила подъехавшую маршрутку и уехала. Анара досадно топнула ногой и отправилась домой пешком.

Дома она еще немного покорила себя из-за нерасторопности и пообещала себе, что обязательно узнает, зачем Наристе ходила в клинику к Тамиле.

Она стала ежедневно, проезжая мимо клиники, останавливаться и ждать Наристе. Но та как назло не появлялась.

Потеряв всякую надежду на раскрытие, как ей казалось страшной тайны, Анара загрустила. И вот в начале февраля ей улыбнулась удача.

Наристе в своей нелепой шубе вышла из маршрутного такси и прямым ходом направилась к дверям клиники. Анара, подождав немного, осторожно отправилась следом. Она открыла дверь и вошла внутрь.

Чистый и светлый вестибюль, выложенный красивым кафелем, встретил её умеренным светом. Анара стала рассматривать стенд, висящий возле входа, а сама краем глаза следила: не видно ли, где Наристе. На стенде висели фотографии и грамоты сотрудников клиники, в том числе в центре фото её тети Тамилы. Со снимка смотрела женщина приятной внешности лет пятидесяти, и словно сожалела, что она смотрит на людей, смотрящих на стенд сверху. Анара увидела что-то снисходительное во взгляде своей родственницы и подумала, может, она и не такая уж плохая, как ей раньше казалось. Что говорить, в эти два месяца Анара в полной мере поняла, насколько она одинока. Даже раздражающей её мачехи не было и не на ком было вымещать свои обиды за несправедливость судьбы.

Девушка, стоявшая в небольшой конторке у входа, заметив замешательство Анары, улыбнувшись, спросила:

— Я могу вам чем-то помочь?

— А? Да нет, я тут просто хотела посмотреть… — растерянно ответила Анара, потом, вспомнив, спросила, — а где тут у вас кабинет Тамилы Медеровны?

— На втором этаже, как поднимитесь, пойдете до конца коридора, там будет видно…

— Угу, спасибо, — Анара быстро поднялась на второй этаж и, рискуя встретиться лицом к лицу с мачехой, медленными шагами пошла вдоль коридора. Посетителей было мало, в коридоре было всего три человека, да и то сидели они возле разных кабинетов. Анара заметила, что все посетительницы беременные женщины, но потом про себя рассмеялась:

— Ну, конечно, тетка моя гинеколог, а к ней только такие и ходят. Дойдя до конца коридора, Анара увидела приоткрытую дверь и стала вслушиваться, Тамила кого-то ругала:

— Как ты не понимаешь? Ты же рискуешь! Я тебе еще месяц назад говорила, что тебе необходимо избавиться от этого! Ты забыла?! Тебе мало того раза?! Ты же взрослая женщина!!! Не мне тебя учить, но я еще раз повторяю, ты подвергаешь себя риску, и я не хочу нести ответственность за твою жизнь!

Ответа не было, да и не могло быть. Наристе сидела и молча выслушивала тираду Тамилы. Она даже не пыталась сказать что либо. Месяц назад, она пришла на прием к Тамиле. Ведь именно Тамила вела её первую неудачную беременность, принимала роды и затем спасла её жизнь. Наристе чувствовала себя превосходно, ребенок начал шевелиться две недели назад и от ощущения новой жизни, проявлявшей себя внутри неё, Наристе светилась счастьем. Она, как врач, понимала, что риск огромный, ей не тридцать и даже не тридцать пять, чтобы вот так просто решиться на этот шаг. Но беременность, пусть даже совсем неожиданная, была желанной. Она не любила и не хотела вспоминать те дни, когда из-за скоротечных родов и потери крови, у неё случилась клиническая смерть; но она помнила об этом и теперь, когда на ней лежала ответственность за себя и за ребенка, она старалась не подвергать себя лишним стрессам и расстройствам, которые могли повлиять на её теперешнее состояние. После того, как она ушла из дома, она посвятила себя полностью этому ребенку, стараясь не забивать свою голову мыслями о муже и его дочери. Для себя она решила, что, наверное, судьбою было предопределено изначально, что никогда не быть ей с любимым мужчиной и не стать для него той единственной, ради которой он смог бы… чего смог бы? Бросить дочь? Одна лишь мысль об Анаре наводила на Наристе невыносимую тоску. Она сразу же старалась отогнать эти мысли и переносила себя в будущее со своей малышкой. После шестнадцати недель беременности, Наристе узнала, что будет девочка. Девочка!!! Она, чувствовавшая свою вину за смерть своей мертворожденной дочери, была награждена вторым шансом. Именно поэтому, сидя сейчас в кабинете Тамилы, она безучастно слушала и, улыбаясь про себя, молчала.

Анара совсем тихо, чтобы не обнаружить своего присутствия, попыталась заглянуть в щель, но, кроме ходившей взад-вперед Тамилы, никого не увидела. Её распирало любопытство. Она уже догадывалась, что это может быть Наристе, но что она беременна? Да и от кого? Они с её отцом достаточно жили вместе, и Наристе не беременела, а тут вдруг!!! Ну, ничего себе! Она еще и изменяла отцу!!!

Анара вспыхнула от резанувшей её сознание мысли. Девушка со злостью хлопнула по двери и та с грохотом закрылась, она опрометью кинулась по коридору и по лестнице вниз. Она бежала и плакала:

— Дрянь! Как она могла! Предательница! Не успел отец уехать, а она ему изменила! Ненавижу! Ненавижу!

Дома Анара разрыдалась. Она рыдала так, как никогда. Она даже в детстве так не плакала, даже, когда мама умерла. Правда, тогда она была слишком маленькой, чтобы осознавать это. Её детство было связано с отцом, который всегда был рядом. А сейчас он далеко и не знает о низком предательстве своей новой жены! А эта Тамила?! Как она могла? Как она могла вообще общаться с этой изменницей?!

Раненное до самой глубины души существо Анары сейчас разрывалось. От гнева, от боли и от ощущения отсутствия той самой необходимой с самого рождения материнской любви и поддержки в сложную минуту. Анаре было нестерпимо больно оттого, что нету неё настоящей мамы, что судьба-злодейка лишила её этого, ограничив лишь грубыми попытками заменить мать её отцом, который неумело и угловато мог, хоть как то сгладить её одиночество. Сейчас Анара поняла, насколько она одинока, что, кроме отца, в её жизни никого нет, и что ей так и не удалось полюбить еще кого-то, кроме него. Потому что, кроме отца, все вокруг предатели и лицемеры.

Утром проснувшись, в зеркале Анара увидела опухшую и осунувшуюся девушку, вечером, засыпая, приняла решение наказать изменницу.

В конце мая, когда на облетевших ветках стали появляться молодые абрикосы и кое-где начали цвести пухом тополя, Наристе вышла в декретный отпуск. Несмотря на выговоры Тамилы, она хорошо себя чувствовала. Втайне и Тамила радовалась за Наристе. Она словно сбрасывала с себя огромный груз, когда видела растущий живот Наристе.

Атай был обеспокоен молчанием Наристе. За все эти месяцы она ни разу не ответила на его письма. Он несколько раз звонил по международной связи к ней на работу и домой, но так и не смог с ней ни разу поговорить. Как она там? Как себя чувствует? Как протекает её беременность. Сейчас он начинал себя корить за то, что не остался и, поддавшись материальной выгоде, уехал. А ведь именно сейчас он, наверное, больше всего ей нужен. Дочь тоже не пишет, ну она то понятное дело, молодая, ей не до родителей. Но ведь Наристе — взрослая женщина, что же могло случиться? — не находил себе места Атай. Его командировка заканчивалась в середине июня, и он уже считал дни до конца своей поездки.

Анара выследила, где жила её мачеха и теперь только думала, как сделать жизнь ненавистной мачехи невыносимой, ей хотелось, чтобы та сгорела от стыда перед отцом Анары от случившегося факта измены. Видя, как Наристе каждый день выходит гулять в небольшом парке, Анара продумывала план своей мести. Себе она казалась отважным спасителем отца от чар и лжи бессовестной ведьмы.

Ничего не подозревавшая Наристе прогуливалась и даже не заметила нагнавшей её сзади Анары, от неожиданности она вскрикнула:

— Ой!

— Ну, что ойкаешь? Что не ожидала меня здесь увидеть? — зло ухмыльнулась Анара.