Екатерина Минорская - Женского рода Страница 32

Вкрадчивая и напряженная скандинавская баллада со­всем не подходила к незамысловатому интерьеру клуба; на танцпол вышли три девушки в средневековых костю­мах, и параллельно с тем, как баллада набирала темп и жесткость, девушки теряли парики и одежду. Тут Алиса услышала за спиной, чуть выше своей головы:

—Ничего так девочки, да?

Алиса вздрогнула и, чтобы не запрыгать от радости, что Кирш снова рядом, просто кивнула головой.

— Будешь смотреть?

Алиса снова кивнула, не оборачиваясь. Секунду спус­тя заметив, что Кирш собирается отойти, не удовлетво­ренная ее формальными кивками, Алиса решила, что нуж­но обязательно произнести какие-то слова дружелюбным тоном, и поспешила спросить:

— А ты разве не будешь смотреть?

Кирш поморщилась и замотала головой:

— Мне этого добра и в жизни хватает, что я, голых девок не видела…

Девушки на танцполе уже были абсолютно раздеты и, успев вытащить к себе кого-то из зрителей, вытворяли с несчастными такие чудеса, что Алиса поспешила перевес­ти глаза на зрителей; некоторые смотрели на действо не мигая, кто-то по-прежнему не отводил взгляда от своей подруги, некоторым было откровенно скучно.

— Нравится? — Кирш спросила с интересом.

Вид у Алисы был озадаченный: стриптиз ей не правил­ся ни мужской, ни женский, но, если красивый человек де­лал что-то красиво, это зрелище отзывалось у нее прият­ным волнением где-то чуть выше груди,— в этом она и призналась Кирш. Та ненадолго задумалась и спросила:

— Где, говоришь, отзывается?.. У-ум, а у меня все про­ще, все физиологические реакции на красивых девочек там.

Кирш подмигнула Алисе, и та проводила ее взгляд, уходя­щий куда-то ниже пояса.

Заметив на Алисином лице смущение, Кирш виновато улыбнулась и, взяв ее руку в свою ладонь, стала бережно перебирать ей пальцы.

— Шучу, шучу. Отчасти.

Алиса смотрела на людей вокруг и привыкала к тому, что вокруг все было похоже на обычную жизнь, но более открыто, откровенно, надорванно, несдержанно… Оказы­вается, есть мир без мужчин, где влюбляются, любят, рев­нуют, выясняют отношения и не нуждаются в мужском внимании. Коротко стриженные, длинноволосые, совсем юные, почти пожилые… — разные собрались они здесь, как одна стая, будто нужда заставила. Если вдвоем — смот­рят на остальных, как на врагов, как на конкурентов, если в одиночку — смотрят ищуще, оценивают…

Алиса побледнела; какая-то девушка в обтягивающем вельветовом костюме и темных очках, пошатнувшись, ото­шла от бара и, в три шага оказавшись рядом с ними, по­висла на шее Кирш. Кирш попробовала осторожно отки­нуть девушку, та зашипела, потом крикнула: «Дрянь!» — и начала стучать по плечам Кирш кулаками. Та, схватив темпераментную знакомую за плечи, поволокла ее куда-то к туалету. Ада проводила их взглядом и встала из-за столика Кот, через несколько секунд она уже усаживала за него Алису, подвигая ей свой коктейль.

— Садись, поболтаем; у тебя Кирш увели, у меня Кот, как всегда, не моя…

Слово «увели» неприятно кольнуло Алису, и она решила принять безразличный вид.

— Темпераментная девушка, наверное… Бывшая зна­комая… — Алиса намекнула, что была бы не прочь узнать что-нибудь о девушке, так бесцеремонно предъявляющей свои права на Кирш.

— Стася-то? О да! — Ада потянула через трубочку кок­тейль, от которого отказалась Алиса. Странный персо­наж, ее, как и Кирш, «сделали» в двенадцать лет, и тоже мамина подружка…

— «Сделали»?

— Ну девственности лишили… Ох уж эти мамы, остав­ляют детей кому ни попадя! Представляешь, Стасю эту на неделю оставили у маминой подруги на даче, а та, когда мыла ее в ванной, стала к ней приставать, с тех пор все и пошло; тезка как мужик была и на тридцать лет старше Стаськи, вот у девки крышу и снесло. А Кирш тебе про себя не рассказывала, ну, как ее…? — Алиса отрицательно замотала головой. Ада понимающе кивнула и продолжи­ла: — Ну, ее-то, говорят, не буч «сделала», а тетка такая вся из себя. Она и сейчас с ее мамой дружит вроде; она, видишь ли, в Кирш мальчика увидела. Так это Кирш толь­ко на руку было; ей к тому времени уже женщины прави­лись, шока никакого не было. А Стася эта до сих пор в себя не придет — вены себе режет постоянно. Они с Кирш жили сто лет назад: недолго, недели две, не больше, так Стаська ей потом звонила со всех мостов, что топиться собирается, или что вешается, или что вены порезала — больная, одним словом.

Алиса машинально взяла с тарелки, стоящей перед Адой, тост с сыром и отломила кусочек, осознавая, что совершенно не хочет есть.

За столик подсела Кот, а следом, с неохотой, недоволь­но поглядывая на Аду, и Фекла.

— Кого обсуждаем? — ядовито спросила Фекла, глядя почему-то на Адин коктейль.

— Да про Стасю рассказываю.

— Обычная лохушка на посадках, чего ее обсуж­дать… — лениво откликнулась Кот, явно не расположен­ная к разговору. — Опять поперлись отношения выяснять, будет слезы свои поганые лить, бабские…

Алиса всматривалась в полумрак, в котором исчезли Кирш и Стася. Они появились, держась за руки. Алиса при­смотрелась внимательней — нет, не так. Кирш сжимала руку девушки в вельветовом костюме, а та, уже без тем­ных очков, пыталась рукавом свободной руки вытереть мокрое лицо. Кирш остановилась у того поворота стены, где коридор, ведущий от туалета, переходил в зал, и при­жала свою подконвойную к стене — Стася послушно при­слонилась спиной к черной поверхности. Как показалось Алисе, Кирш пригрозила; Стася недовольно посмотрела в сторону их столика.

— Ау! А вы с Кирш-то давно знакомы? — Кот подви­нула Алисе карту вин.

Алиса, заметив подходящего официанта, стала рассе­янно пробегать глазами столбики: «Вина», «Слабоалко­гольные коктейли», «Коньяк»…

— У вас есть вкусные коктейли, не из жестяных ба­нок? — Алиса чувствовала неловкость от того, что не ус­пела ответить Кот, и умоляюще смотрела на официанта.

— Попробуйте «Кир»,

— «Кирш»? Да, конечно.

Алиса покраснела, а Кот усмехнулась.

Ада кивнула официанту, показав два пальца, потом наклонилась к Алисе:

— Кирш — это самогон такой, а «Кир» — красное винцо со специями, но тоже вроде вишней отдает, вкусно.

— И водки две по сто! — крикнула вслед уходящему официанту Фекла.

— Три водки! — поправила Кот, увидев, как Кирш кулаками отталкивается от стены, у которой как приклеен­ная стоит Стася.

Кирш подошла и как ни в чем не бывало села на свободный стул рядом с Алисой. И, сразу же отмахнувшись от вопросов Ады, начала расспрашивать Алису про Питер и про ее работу. Алиса отвечала с удовольствием, в какой-то момент даже забыв, что ее слушает кто-то кроме Кирш, но та редко поднимала глаза, смотрела, как показалось Али­се, сквозь нее и, наконец, начала ломать зубочистки, сто­ящие в стаканчике посреди стола: она явно была не в духе. Алиса вдруг вспомнила, что среди присутствующих нет друзей Кирш, и, воспользовавшись тем, что Фекла и Кот начали выяснять что-то на повышенных тонах, спросила:

— А кто те двое — твои друзья?

— А что?

Алиса опустила глаза:

— Просто интересно…

— Я не собираюсь удовлетворять чье-то праздное любопытство. — Кирш сказала это серьезно, и Алисе стало не по себе. Она извинилась, чувствуя напряжение в верх­ней губе — главный признак волнения, делающий невоз­можным даже легкую вежливую улыбку. Кирш вниматель­но всмотрелась в лицо Алисы:

— Ну ты что?! Не сердись. Обычные друзья: Рэй — от­чаянный человек, не простой, прямой; здесь часто бывает, а сейчас в больнице нервную систему поправляет, Ли Лит совсем другая, себе на уме, но хороший человечек, а это главное. А что она стерва — так это комплимент для женщины, свидетельствующий о наличии ума.

Алисе хотелось спросить что-то подробнее о том, как это — дружить с Кирш, но она не знала, как сформулировать вопрос; к тому же за столом уже было затишье.

Ада влюбленными захмелевшими глазами смотрела на всех присутствующих и то и дело бросала реплики, пови­сающие в воздухе. Фекла вжала красную голову в плечи и, как только у столика появился молодой человек с подно­сом, схватила и махом осушила свою рюмку. Кот чокну­лась с Кирш, а та, дождавшись, когда Алиса возьмет свой коктейль, коснулась ее бокала осторожным «дзииь»…

Едва Алиса поднесла к губам бокал с темно-вишневым снадобьем, как через волну рэйва возле танцпола разда­лись крик и звон разбитого стекла: в толпе мелькнул вель­ветовый костюм, несколько человек шарахнулись в сто­рону, кто-то позвал охранника… Кто-то схватил Стасю за руку, пытаясь удержать, но тут же отпустил; в другой руке она сжимала за горлышко отбитую бутылку.

— Ни фига себе — «розочка»! Совсем у дуры кукушку унесло… — Кот равнодушно отвернулась, словно освире­певшее существо в трех метрах от их столика не могло пред­ставлять опасности и для нее.