Фиона Макинтош - Гобелен Страница 33

Робин направилась к выходу.

– Вы искали у меня ответов. Хотели сделать нечто, что изменило бы ход вашей жизни. Готовы были на все ради спасения Уилла.

– Да, но…

– Никаких «но», – оборвала Робин. – Теперь у вас достаточно сил, чтобы изменить саму историю. Вы, и только вы, выбираете будущее себе, Уиллу, Уинифред и Уильяму. От вашего выбора зависят сразу четыре жизни.

– Я об этом не просила! Путешествие в Австралию было чисто символическим!

– Так, должно быть, вы сказали родным. Но в душе-то вы считали, что ваше паломничество изменит судьбу Уилла.

– Допустим. Но это все… – Джейн огляделась. – Все это бред и кошмар!

– Тише, миледи, а то слуги сбегутся. Вас ведь предупреждали – за магию надо платить. Причем цену она сама назначает. Вы же воззвали к древней силе ради себя самой; именно о себе вы думали, желая вернуть Уилла. Так что ж вы теперь хнычете? Зачем жалуетесь на трудности и страх? Это бесполезно, поверьте мне. – Робин встряхнула Джейн, и та обмякла в сильных руках мнимой прачки. – Послушайте меня, Джейн; крайне важно, чтобы вы все поняли.

Джейн подняла голову, заглянула в зеленоватые глаза.

На лице Робин появилась грустная улыбка.

– Никогда не бывало, Джейн, чтобы магическая сила давалась человеку легко или бесплатно. Теперь вы – Уинифред, графиня Нитсдейл. А Джейн Грейнджер еще не родилась. И пока супругу Уинифред, Уильяму Максвеллу, не будет гарантировано избавление от топора на Тауэрском холме…

Джейн шумно вдохнула, рука ее взлетела к груди, к самому сердцу, которое, казалось, готово было выпрыгнуть из клетки ребер и корсажа.

– …жизнь, которую вы хотите вернуть, даже не зародится. Так-то.

Робин поставила кружку из-под чая на земляной пол и взяла Джейн за руки.

– Вы должны жить за Уинифред. Если у вас получится то, для чего вы попали в эту эпоху, Джейн Грейнджер и Уилл Максвелл снова встретятся. Остальное будет зависеть от вас.

– Честно? – переспросила Джейн, едва дыша.

Последовал уверенный кивок.

– Думайте только о сегодняшнем дне. Завтра настанет – никуда не денется. А сейчас мне пора.

– Робин! – взмолилась Джейн, хватаясь за пальцы прачки. – У меня не получится!

На сей раз Робин улыбнулась мягко и сочувственно – улыбкой Робина-ясновидца с Ковент-Гарден.

– Вы сами удивитесь скрытым в вас силам. Именно поэтому вы здесь, Джейн. Возьмите ситуацию под контроль – вы же это любите! Для этого вы нужны Уинифред… и эта ваша способность позволяет Уиллу на вас полагаться. Точнее – обоим Уиллам. Ой, сюда идут! Если хотите избегнуть маловразумительных объяснений своей золовке и подруге – нам лучше расстаться. – Робин высвободила пальцы из пальцев Джейн. – Крепитесь. И будьте смелее.

Джейн едва сдерживала рыдания – так ужасны были одиночество и страх, заполонившие ее разум. Потом она услышала голоса – кликали Уинифред – и ощутила прилив душевных сил. В реальной жизни от Джейн ничего не зависело – но здесь, в Британии, в начале зимы тысяча семьсот пятнадцатого года, от нее зависело немало.

Джейн должна спасти человека. Она его не знает – зато его хорошо знает Уинифред. Неужели Уинифред умерла, когда появилась Джейн? Надо было задать этот вопрос Робин; жаль, Джейн не сообразила вовремя. Возможно, ее душа переселилась в тело Джейн, и теперь в ней живут две женщины.

– Уинифред! – снова послышалось снаружи. По мощеному двору стучали башмаки. – Ах, вот ты где, дорогая! Мне сказали, ты ушла с прачкой. Не стоило этого делать; право, не стоило.

Взволнованный голос принадлежал Сесилии, а через секунду и сама она возникла в дверном проеме.

– Да… прости… я… я думала об Уилле.

Сесилия заключила Джейн в объятия.

– Знаю, душа моя. А ты должна вот что знать: твоя подруга, обожающая тебя, будет с тобой до конца. Что бы от тебя ни потребовалось, что бы ни случилось, преданная Сесилия не бросит дорогую Уинифред.

– Правда?

Сесилия, высокая, почти как мужчина, с тяжеловатой нижней челюстью и добрыми густо-карими глазами, нежно улыбалась, сверху вниз глядя на Джейн.

– Честное слово, – заверила она и крепче обняла Джейн. – Я поеду с тобой в Лондон, если пожелаешь. А наша подруга миссис Миллс будет счастлива приютить нас на такой срок, какой нам понадобится.

– Спасибо тебе, милая Сесилия.

Сесилия качнула головой.

– Нужно собрать вещи, все продумать. Нам ведь предстоит зимний путь, притом неблизкий. Шутка ли – Лондон! Идем, ты здесь совсем озябла. Несколько дней понадобится на то, чтобы разработать план. Чарльз и Мэри наверняка захотят помочь.

«Тебе не отвертеться, – мысленно говорила Джейн. – Так что давай, спасай Уильяма Максвелла. И себя. И Уилла!»

Глава 12

Весть о поражении граф Нитсдейл услышал из саркастических уст своего старого врага – того самого женоподобного офицера, который застрелил Поллока. Уильяма везли на юг вместе с другими шотландскими лордами, в числе которых были два пэра, один из них – лорд Дервентуотер. Карета с благородными пленниками следовала под конвоем драгун, не имевших намерения упускать столь ценную добычу.

– Ну, джентльмены, вынужден вас оставить. Надеюсь, вы успеете как следует поразмыслить о своей участи, – изрек женоподобный офицер, заглянув в окно кареты. Для этого ему пришлось нагнуться в седле. Взгляд задержался на Уильяме. – Желаю благополучно добраться до места назначения.

С этими словами офицер ускакал.

– Всему виною наша нерешительность, – проворчал Уильям. Перед его мысленным взором все еще мелькали сцены уличных боев в Престоне. – А вас мне жаль, лорд Дервентуотер, – продолжал Уильям. С Дервентуотером обращались как с особо ценным пленником. До сих пор Уильям едва перемолвился с юным аристократом парой слов. – Ваш батюшка был очень добр к родным моей жены – еще во Франции, в Сен-Жермен-ан-Ле.

– Мы с вами там не встречались, не так ли, сэр? – уточнил лорд Дервентуотер. – А я ведь во Франции родился.

Уильям покачал головой.

– Нет, не встречались – иначе я бы помнил.

– Я ни о чем не жалею, – с пафосом произнес юный аристократ. – Я сражался за веру и короля.

– Вам едва ли грозит казнь, милорд. Вы молоды, богаты; ваша семья пользуется огромным влиянием на севере. Король помилует вас, наверняка помилует, – подбодрил Уильям.

Зато самого его постиг новый приступ страха за свою семью… и за собственную шею.

– Вы уже попросили родных о помощи? – поинтересовался Дервентуотер.

– О да. Надеюсь, моя добрая жена, Уинифред, получила письмо, в котором я умоляю ее прибыть в Лондон.

– Для слабой женщины это тяжкое испытание – ехать в этакую даль да в этакие холода, – заметил Дервентуотер.

Уильям не мог не согласиться. Похоже, этот юноша до сих пор склонен воспринимать ситуацию с романтических позиций. Что касается Уильяма, настороженность женоподобного офицера, скрытая под сарказмом, и алчные взгляды драгун-конвоиров сказали ему более чем достаточно. Англичане предвкушают изрядный выкуп за своих благородных подопечных – вождей якобитского восстания. Уильям подозревал, что избежать монаршей расправы будет отнюдь не просто.

– Более, чем своей жене, я ни одному человеку в жизни не доверяю. Вдобавок лишь она владеет бесценным даром – способностью убеждать и находить протекцию.

– Как по-вашему, граф, станет ли Корона марать руки и терять время на казнь людей, что остались в тюрьмах на севере? – спросил Дервентуотер, явно с целью сменить тему.

– Едва ли, милорд. Для того чтобы донести до народа простой посыл – о неугодности католиков, Короне вполне достаточно казнить аристократов, – ответил за Уильяма лорд Кенмур, до того молчавший. – Мы с вами, джентльмены, придемся его величеству королю Георгу как раз кстати. Послужим примером прочим якобитам.

В Барнете лорд Дервентуотер обратился к офицеру из конвойных:

– Куда нас везут?

– Большинство направлены в Маршалси и Флит, кое-кто – в Ньюгейт; например, вождь горцев и его грязные приспешники, коим что баба, что овца – все едино. А вас, милорды, поджидает Тауэр – таково распоряжение его величества.

– Мне сказали, завтра мы поедем верхом, – вставил лорд Уинтон.

На следующий день Уильям заметил, что конвойные сменились и число их увеличилось.

– Явно опасаются, как бы сторонники короля Иакова не пришли к нам на подмогу, – обронил Уильям самым что ни на есть обыденным тоном, в то время как мысли его были заняты Уинифред и почти непосильной задачей, которую он поставил перед женой. Выдюжит ли она? Милая Уинифред всегда отличалась мужеством – но, увы, обладала хрупким сложением. В любом случае размеры толпы, собравшейся глумиться над про́клятыми, убеждали графа Нитсдейла: положение у него незавидное. Вскоре всем пленникам связали руки.