Сергей Карамов - Ностальгия Страница 33

– Придется, если жить хочешь. Будь как все.

– То есть будь серой мышкой? – спросила, повышая голос, спутница комсомольца.

– Перестань! Давай поговорим о чем-нибудь более интересном.

– О чем же?

– Ну, о прошедшем съезде нашей партии, – предложил комсомолец, но его спутница недовольно фыркнула.

Рядом прошли бабульки в драповых коричневых пальто и в вязаных шапочках.

Они несли лозунг со словами «Хорошо в стране советской жить!» Одна из бабулек прислушивалась к разговору комсомольца и его спутницы, потом через минуты две подошла и спросила комсомольца:

– А ты сходил в продуктовый магазин?

– Нет.

– Сходи, там можно многое купить.

– Что? – заинтересовалась спутница комсомольца.

– И мясо, и колбасу, и масло.

– Гм, без талонов?

– Да! – бодро ответила бабулька. – Сегодня же праздник – День изобилия.

– Только платить нужно настоящими деньгами, – добавила другая бабулька, улыбаясь.

Комсомолец вытаращил глаза, спросив:

– Почему говорите о настоящих деньгах? Фальшивых у меня нет.

– Потому и говорю о настоящих деньгах, так как покупать ты будешь только воображаемое мясо и воображаемую колбасу.

– А мы хотим настоящую колбасу! – громко сказала спутница комсомольца.

– Нет, только воображаемые продукты. Сегодня ведь у нас праздник – День изобилия! – Бабулька сияла, пританцовывая.

– Что за бредовый праздник? – удивилась спутница комсомольца.

Бабулька рассердилась:

– Ах, ты негодница! Ты против нашей партии?

– Что вы! – заступился за свою спутницу комсомолец. – Она комсомолка, как и я.

– Гм, не верю! Она не хочет покупать воображаемую колбасу!

– А вы… а вы только воображаемую колбасу кушаете? – спросила спутница комсомольца.

– Ты чего дерзишь мне? – обозлилась бабулька. – Вот сообщу, куда следует, что ты несознательная, ты шпионка!

– Постойте, гражданка! – заступился за спутницу комсомолец. – Какая ж она шпионка?

Она комсомолка.

– Гм, не знаю, кто вы сами будете! Вам говорят, что в городе праздник, а вы!

– А что я такого плохого спросила? Ведь кушать надо настоящую колбасу, а не воображаемую!

Другая бабулька начала тыкать пальцем в сторону спутницы комсомольца и громко говорить:

– Ой, люди, глядите, как тут контрреволюция ходит! Ой, люди, эти двое молодых против политики нашей партии и правительства!

Из подъехавшей черной легковой машины вышли двое человек с суровыми лицами в штатском, предлагая комсомольцу и его спутнице проехать с ними. Один в штатском пожал руку кричащей бабульке, похвалив за бдительность.

– Всегда служу Советскому Союзу! – выкрикнула бабулька, сияя.

Кто-то рядом с ней тихо задал вопрос:

– Слышь, старая, а тебе молодых, которых сейчас забрали, не жалко?

Бабулька опасливо глянула на хмурого прохожего средних лет и заорала на всю улицу:

– Ой, люди! Здесь меня пугают! Рядом со мной шпион, враг народа, который не верит нашей партии и правительству!

На ее крик вновь подъехала черная легковая машина, из которой вышел один человек в штатском и схватил прохожего, сажая его в машину. Человек в штатском на миг обернулся в сторону крикливой бабульки и похвалил ее:

– Молодец, товарищ! Так держать!

– Стараюсь, – ответила бабулька, сияя.

– Бдительность и еще раз бдительность! – сказал человек в штатском и сел в машину.

– Служу Советскому Союзу! – выкрикнула бабулька, сияя.

Далее Андрей во сне увидел лужайку, ручей рядом. Из воды высунулись головы каких-то рыбешек. Одна рыбешка положе другой задала вопрос:

– Ой, смотри-ка, мам, как вокруг светло!

– Да, светит солнце.

– Ой, как здесь весело! Музыка везде играет!

– Да, играет.

– А у нас нет ни солнца, ни музыки, – тоскливо, почти плача, произнесла молодая рыбешка.

– Что поделать нам? Мы живем не здесь.

– Почему же живем в грязи?

– Это наша родина! – тоскливо ответила старая рыбешка, после чего они исчезли, погружаясь в темную грязную воду.

Андрей увидел во сне ряды молча стоящих людей, тоскливо ждущих своей участи. Сбоку стояли солдаты с винтовками, а впереди сидели трое строгих и важных судей с массой судебных дел. Судьи очень быстро зачитывали свои постановления, после чего очередного осужденного уводили и прямо в нескольких шагах от толпы расстреливали.

Вдали ходило равнодушное население, занятое своими проблемами, будто не замечающее ни суда, ни расстрелов… Слышался женский смех. А песенка «Как прекрасен этот мир» продолжала звучать рядом, придавая описываемой картине несколько фантасмагоричное и сюррелиастическое звучание…

– Очень много у нас врагов народа! – сокрушался один из тройки судей, качая головой. – Какое-то невероятное их изобилие! Прямо день изобилия!

– Вы правы, – согласился второй судья, приказывая расстрелять очередного несчастного.

А третий судья тихо спросил:

– Скажите, а за что этого последнего вы приказали расстрелять?

– За что? Ой, уж не припомню, за что-то…

– А не кажется ли вам, что слишком много расстрелов? – осторожно спросил третий судья.

Второй судья выпучил глаза от удивления и уставился на третьего судью:

– Вы чего это? Сидели, давали приказы расстрелять, а теперь задумались?

– Да! Задумался!

– За нас думает партия, мы лишь исполнители. И просто так у нас никого не сажают, не арестовывают и не расстреливают!

– Что верно, то верно, но вы не ответили на мой вопрос.

– На какой такой вопрос? – раздраженно спросил второй судья, повышая голос.

– Почему приказали расстрелять последнего несчастного?

– Ой, был приказ…Ну, не нам ведь, простым солдатам партии, рассуждать. Партия приказала – мы выполнили!

– Что верно, то верно, но сам я предпочитаю думать, – задумчиво произнес третий судья.

– А я не думаю! Партия за нас думает!

В разговор вмешался первый судья, со страхом смотря на третьего судью:

– Вы сомневаетесь в действиях нашей партии?

– Вовсе нет, – спокойно ответил третий судья, – я лишь не понял, за что расстреляли последнего человека.

– Гм, просто так у нас никого не расстреливают и никого не сажают! Если будете много тут говорить, вами заинтересуются органы.

А второй судья добавил:

– Мы только исполнители решений партии. Сидели, молчали, а теперь рот раскрыли.

Вами заинтересуются органы.

– Это угроза? – спросил третий судья.

– Нет, – ответил первый судья, а второй судья добавил, грозя указательным пальцем:

– Пока нет! Но если вы…

– Я спросил, ведь нельзя судье быть подобным безголовой машине, – постарался объяснить свою точку зрения третий судья своим коллегам, – мы же не попугаи, зачитывающие уже написанные расстрельные приказы.

Наступила короткая пауза, во время которой первый и второй судьи многозначительно переглянулись. Первый судья поднялся и побежал к телефону.

– Куда это он? – с опаской спросил третий судья, но оставшийся сидеть второй судья ему не ответил.

На минут пять суд остановился. Быстро подъехавшая черная машина остановилась возле судей. Из машины выскочили трое угрюмых человек в штатском, которые грубо и достаточно бесцеремонно схватили без всяких объяснений третьего судью и посадили его в машину. Вместо третьего судьи назначили другого судью, который никому не задавал никаких вопросов и лишь монотонно зачитывал расстрельные приказы…

Первый судья покачал головой, тихо говоря второму:

– М-да… А он казался мне таким тихим, верным делу партии товарищем…

– Что ж, видимость обманчива, – ответил так же тихо второй судья. – Надо уметь достойно влачить наше существование! Соглашайся с мнением партии и властвуй.

Первый судья похвалил своего коллегу:

– Хорошо как сказано! Да, соглашаемся с чужим мнением и властвуем…

Далее Андрей увидел во сне колонну людей с красными флагами и портретами вождей. Люди в колонне шли с приклеенными лицемерными улыбками до ушей, распевая песенку:

«Широка страна моя родная!Много в ней лесов, полей и рекЯ другой такой страны не знаю,Где так вольно дышит человек!»

Колонна прошла мимо людей, ожидающих расстрела, даже не замечая их. Лишь один мальчик, идущий в колонне вместе с поющей мамой, тихо спросил ее:

– Мам, а почему эти люди стоят такие грустные?

Мама не ответила ничего сыну, продолжая петь с улыбкой на устах, но мальчик повторил вопрос, говоря уже очень громко, привлекая внимание других людей из колонны.

– Мам, а почему возле них дяди с винтовками? Их убить хотят?

– Сынок, если стоят с винтовками, значит, так надо! – постаралась ответить сыну мама, а руководитель колонны подошел к мальчику и ласково сказал, поглаживая его по голове:

– Мальчик, ты думай о нашем празднике, а не о винтовках.

– О каком празднике? – удивился мальчик.

– А тебе мама не сказала, что у нас сегодня День изобилия?