Николай Иванов - «Операцию «Шторм» начать раньше Страница 33

Белый дом, всегда честолюбивые, на этот раз ни в какой форме не выразили свой протест афганской стороне по поводу случившегося. Не желают лишнего шума, дополнительных расследований? Может, Америка знала о готовящемся похищении? Что могло последовать, если бы Дабс остался жив?

Привлек к себе внимание и тот факт, что Амин впервые так откровенно и в категоричной форме отверг помощь советских дипломатов и военных советников принять участие в освобождении посла.

Думала Москва, сопоставляла, анализировала. А события продолжали развиваться…

Вместо предисловия к новой главе.

Она в какой то степени будет посвящена майору Бизюкову Николаю Яковлевичу, первому советскому военнослужащему, погибшему на афганской земле во время гератского мятежа. До ввода войск еще было много времени, но именно он откроет скорбный счет в 13 833 человека.

Начальник Генерального штаба издаст приказ (с нулем впереди — Секретно) о гибели советника, исключении из списков личного состава Вооруженных Сил и его похоронах. На памятнике будет рекомендовано написать: «Погиб при исполнении служебных обязанностей». Эта надпись до 1985 года прочно утвердится на обелисках с красной звездой, и лишь после 1985 года разрешат писать, что «погиб при выполнении интернационального долга».

Специально для «афганцев» будет разрабатываться и текст похоронок. На погибших в бою будет такой: «Выполняя боевое задание, верный военной присяге, проявив стойкость и мужество, погиб…» Те, кто скончался от болезни, в результате автопроисшествий, неосторожного обращения с оружием, «погибали» без слов о стойкости и мужестве.

Вслед за Бизюковым, но тоже до ввода ОКСВ, погибнет еще несколько военных советников. И как правило, не в бою. Подполковника Каламурзина, майора Здоровенно и переводчика Газиева мятежники, например, вначале забьют камнями, затем их тела расчленят на мелкие части и разбросают по склонам гор. Мало что найдут их товарищи, пробившись через несколько дней на место трагедии. Пусть их простят родные и близкие погибших, но, чтобы гробы не были слишком легкими, в них положат по нескольку камней с тех гор, где они встретили смерть. А 25 декабря, в день ввода, ОКСВ недосчитал в своем списочном составе сразу несколько десятков человек. Вначале перевернулась боевая машина, уступавшая на горном повороте дорогу афганскому грузовику, — экипаж и десант, всего около десяти человек, погибли. В 19.33 по московскому времени в окрестностях Кабула прогремел сильнейший взрыв: военно транспортный самолет Ил 76 (командир капитан В. В. Головчин), на борту которого находилось

37 десантников из комендантской роты и два бензозаправщика, при заходе на посадку зацепил вершину горы и взорвался. Останки десантников собирали по обе стороны горы: и с севера, где осталась их заснеженная, еще ничего не знающая Родина, и с юга, где ждала ограниченный контингент нелегкая долгая судьба.

Еще для живых, но с учетом неизбежных потерь, прикажут одному из деревообрабатывающих заводов Туркестанского военного округа вместо солдатских табуреток и кушеток для караульных помещений делать гробы. Штат: плотники, жестянщик, два водителя. Определили: в комплект «продукции» должны входить гроб, цинк, ящик для перевозки, опилки, две новые простыни.

Вначале погибших вывозили в Ташкент — первый рейс сделал на Ан 12 подполковник Войтов

Александр Миронович. Прикрыли парней сеткой для крепежа грузов, не стали плотно закрывать рампу, чтобы было в грузовом отсеке холоднее, и — из Баграма в Союз. А здесь уже шла своя арифметика: если самолету, развозившему погибших, предстояло сделать более 10–12 посадок, то в рейс уходило два экипажа: один летал по югу страны, второй — по северным областям. На

Дальний Восток отправляли рейсовыми самолетами, и служба военных сообщений выписывала квитанцию на груз «200». Однако уже через несколько недель стала употребляться другая фраза — «черный тюльпан». Оказывается, было в Ташкенте похоронное бюро с таким названием, и кто то, отлетающий в Афган, перенес его на «пункты сбора и отправки тел погибшего личного состава» — так официально именовались морги. В Афгане их было четыре: в Шинданде, Баграме, Кабуле и Кундузе. Затем название перенесли на самолеты, да так и осталось.

А деревообрабатывающий завод гнал свою «продукцию» до ноября 1988 года. Видимо, в это время было принято окончательное решение на вывод войск, и «нестандартное подразделение» гробовщиков, не предусмотренное, кстати, ни в одном уставе и наставлении, расформировали.

После 15 февраля 1989 года, дня вывода ОКСВ, на складе готовой продукции останется около пятисот «изделий», которые, кстати, не очень долго лежали без спроса — авария под Уфой потребовала сразу около четырехсот гробов.

И самое невероятное в этой истории с «черным тюльпаном» (кстати, на Байконуре, где встречается этот цветок, его, как очень редкий, дарят самым любимым женщинам) то, что завод по изготовлению гробов все эти годы находился в пятистах метрах от «пересылки» — места, где предварительно собирали солдат и офицеров перед отправкой в Афганистан. Вот такое соседство… Сейчас завод занялся изготовлением своей довоенной продукции, а на «пересылке» останавливаются команды, сопровождающие воинские грузы.

Есть возможность и смысл привести подсчет потерь ограниченного контингента в период с 25 декабря 1979 года по 15 февраля 1989 года по годам.

1979 год — 86 человек, в том числе 10 офицеров. Боевые потери составили соответственно 70 и

9.

1980 год — 1484, в том числе 199 офицеров. Боевые потери: 1229 и 170.

1981 год — 1298, в том числе 189 офицеров. Боевые потери: 1033 и 155.

1982 год — 1948, в том числе 238 офицеров. Боевые потери: 1623 и 215.

1983 год — 1446, в том числе 210 офицеров. Боевые потери: 1057 и 179.

1984 год — 2343, в том числе 305 офицеров. Боевые потери: 2060 и 285.

1985 год — 1868, в том числе 273 офицера. Боевые потери: 1552 и 240.

1986 год — 1333, в том числе 216 офицеров. Боевые потери: 1068 и 198.

1987 год — 1215, в том числе 212 офицеров. Боевые потери: 1004 и 189.

1988 год — 759, в том числе 117 офицеров. Боевые потери: 639 и 106.

1989 год — 53, в том числе 10 офицеров. Боевые потери: 46 и 9.

В процентном отношении потери выглядят так: 0,8–0,9 процента погибших от общего числа

ОКСВ, или 2,5 процента от числа участвовавших в боевых действиях. То есть воюющая 40 я армия теряла в день четыре человека. Американцы назовут это «неплохим» результатом для советского военного командования. Но это статистика.

А тогда, 17 марта 1979 года, тело майора Бизюкова Николая Яковлевича вывезут на машине в

Кушку, а оттуда уже направят в Красноярский край, Партизанский район, село Вершино Рыбное.

Кладбище села Вершино Рыбное…

Глава 14

«НЕ ЦЕЛУЙ ПОЛУ ХАЛАТА». — У БЕСФАМИЛЬНОГО, КОНЕЧНО, ФАМИЛИЯ ЕСТЬ. — ПЛАН С КИТАЙСКИМ ВАРИАНТОМ. — «АЛЛАХ АКБАР». — «ДОЛОЖИТЕ О ПЕРВЫХ

ПОГИБШИХ»

10 марта 1978 года. Герат.

Хоть и не позволил полковнику Катичеву его рост увидеть из Герата Кушку, но оглядеться вокруг себя возможность дал.

Первое, что увидел в дивизии, — гауптвахта. Посреди плаца, прямо на солнцепеке, была натянута небольшая палатка, в которой на корточках сидел провинившийся солдат. Не зная, правильно он поступает или нет, но Катичев тут же приказал убрать «позор Апрельской революции».

Подействовало, убрали. Вроде бы даже зауважали. Восток вообще то всегда уважал силу и решительность.

Вторым делом наметил себе добиться расположения дивизионного муллы. Опять же, не зная, что нарушает, а что нет, но начал преподносить ему подарки — о, как любят на Востоке внимание к себе! Более того, просил благословлять любое начинание — от строительства новой казармы до митинга. Шел и на хитрости — иной раз специально опаздывал на общие построения, чтобы потом на трибуне, при всей дивизии, здороваться и обниматься с муллой. А Восток чутко различает, когда с муллой целуются, а когда прикладываются к поле его халата.

Словом, стал в конце концов на проповедях мулла внушать солдатам: «Шурави Катичев пришел к нам с добром. Слушайтесь мушавера. Если же кто вздумает выстрелить в него, то знайте, что волей Аллаха пуля вернется и убьет того, кто ее выпустил».

А параллельно шла боевая учеба. И не просто беготня целый день по методу «сопка наша — сопка ваша». Горелов из Кабула приказал начать подготовку горных батальонов, требовал проводить ночные занятия, чего никогда раньше не было. Оборудовали стрельбище, и хотя вместо тросов и лебедок мишени таскали сарбозы, все равно это уже были движущиеся мишени.

Налаживали и быт. Катичев уговорил губернатора и комдива срубить деревья вокруг городка и сделать нары, и впервые за службу солдаты перестали спать на голом, вымощенном булыжниками полу. Прекратились, по крайней мере при советниках, зуботычины и мордобой.