Марина Соколова - Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного Страница 33

— Ты права, Зайчишка, — взял себя в руки Жрес. — У них всё повязано. Я попробую сделать несколько звонков. Но боюсь, они нас никуда не пустят.

28

Пока супруг пробовал, супруга всё больше погружалась в телевизионную политику. В общем-то, было куда погружаться, потому что разногласия между Ицленем и Верховным Вече всё углублялись и углублялись. Водяной президент лез из кожи вон, чтобы уломать Тубсовалаха и добиться разрешения стрелять в Еччне. Тубсовалах вместе со своим Верховным Вече был непоколебимым сторонником переговоров. Ринама целиком и полностью разделяла точку зрения Верховного Вече. Она выступала во всех прямых каналах, поддерживая Тубсовалаха и разоблачая Ицленя. Колкие характеристики кололи противника не в бровь, а в глаз. Ринама ловила одобрительные взгляды телеведущих, которые корректировали трактовку событий с учётом её аргументов. Она трудилась в поте лица, прыгая около телевизора, чтобы увернуться от убойной аппаратуры, которая обрушивала град оглушительных ударов на слабую женскую голову. Могучее телевизионное мнение всё больше отворачивалось от Ицленя, увлекая с собой общественное мнение Водяной страны. Новые веяния носились по городам и весям, проникая в изолированные квартиры и медвежьи углы.

Ринамины учащиеся, пропитанные едкой информацией, как лакмусовые бумажки, краснели прямо на зорких глазах преподавательницы. В перерывах между уроками они клеймили президентского оборотня, который, как перчатки, менял свои взгляды и суждения. Цитируя журналистов, учащиеся припоминали Ицленю, что во времена Борвёгача он был ярым пацифистом и резко осуждал внедрение войск в Байернаджаз и в Катрибилпу. Ринама с удовольствием слушала учащихся и, мысленно подготавливая предстоящую судьбоносную речь, черпала вдохновение в скудной природе, которая смутно вырисовывалась за заляпанными окнами. Неожиданно источник ораторского вдохновения покачнулся и обдал воодушевлённую женщину обжигающим жаром. Закрыв лицо ладонями, Ринама через узкую щёлку между указательным и средним пальцами принялась разглядывать хилый заоконный пейзаж. Подкачавшая природа стояла, как вкопанная, не внушая ни малейшего опасения. Женщина судорожно порыскала взглядом и наткнулась на кроваво-красный «Москвич», который непреодолимым ужасом обжигал пальцы на руках и леденил кровь в жилах. «Смех — да и только, — превозмогая страх, подумала Ринама. — Это всего лишь красный автомобиль и ничего более». Не успела она додумать до победного конца, как почувствовала сильнейшее головокружение и на несколько секунд потеряла сознание. Обретя утерянное сознание и лишившись дара речи, Ринама жестами выпроводила встревоженных учащихся и начала усиленно работать над собой. Уподобившись рыбе, выброшенной на берег, несчастная женщина беспомощно открывала рот, но непослушный язык упрямо отказывался ей повиноваться. Вдруг она, как осенний листок, затрепетала от оглушающей автомобильной сигнализации. Ослепительные фары чудовищного «Москвича» пронзили насквозь жертву аппаратурной агрессии и устрашающе запылали на гробовой классной доске. Прогоняя из глаз «кровавых зайчиков», Ринама до невыносимой рези в зрачках вглядывалась в кровавые раны, зиявшие на чёрной учебной доске. Порывшись в сумочке, великодушная женщина извлекла из неё йод и вату и кинулась врачевать ужасающие отверстия. Внезапно раны разверзли багровые уста и пять раз кряду произнесли отчётливо-угрожающе: «Не включай телевизор, вонючая тварь!»

Ринама шарахнулась к спасительной двери, но не решилась выйти в реальный мир в фантастически — ненормальном состоянии. Отчаявшаяся женщина бросилась к окну и напоролась обезумевшим взглядом на красного технического палача. Совершив круг почёта по захламлённому двору, багряный монстр на прощание оглушил Ринаму насмешливой сигнализацией и с победоносным видом горделиво удалился от камеры модернизированных пыток. Измученная жертва ультрасовременного палача в изнеможении опустилась на прохладный замызганный пол. Через два часа, которые уложились в одно мгновение, Ринама с трудом встала с нечистого пола и без оглядки покинула «нечистое» помещение. Не сообразив дождаться нужного автобуса, повреждённая женщина отправилась пешком в неближний свет и пришла домой аккурат к вечернему выпуску новостей. Ничтоже сумняшеся, Ринама включила страшный телевизор и приготовилась к борьбе. Внезапно непонятная сила, как щепку, прибила невесомую женщину к зеркальному окну, в котором она увидела отражение изуверской машины пыток. Ударив кулаком по растворённой в воздухе вражьей силе, героиня вырвалась из невидимого окружения и устремилась к телевизионному ящику. Устами свежевыбритого телеведущего он сообщил лично Ринаме, что Верховное Вече, ссылаясь на вещественные доказательства, обвинило президентскую команду в неприкрытой коррупции. «Я же говорила!» — лихорадочно выкрикнула истерзанная женщина и без чувств свалилась на ворсистый ковёр.

О продажности властей говорила не только умопомрачительная женщина — об этом с утра до вечера твердила вся страна. Ицлень со своей командой находился в непосредственной близости от краха. Цепляясь за власть, он до беспредела накалял политическую ситуацию. Превратив Дом правительства в высокопоставленную тюрьму, президент морил Верховное Вече голодом и держал его в кромешной темноте. Водяной народ был в шоке, а его яркая представительница ежедневно падала в обмороки перед «голубым экраном» телевизора. За этим занятием её ненароком застал забежавший за образцами фирменной ткани издёрганный и замотанный супруг. Ворвавшись в спальную комнату, он с размаху наткнулся на распростёртое тело любимой жены. Задыхаясь от ужаса, Жрес прислушался к прерывистому дыханию Ринамы. Вернув к жизни чувствительную супругу посредством лошадиной дозы нашатырного спирта, удачливый бизнесмен перенёс свою бизнесменшу на софу и незамедлительно вызвал «скорую помощь».

«Скорая медицинская помощь» опоздала на целый час. Она оказалась пожилой, жирной и хамоватой. Осмотрев Ринаму, грязно-белая «Скорая помощь» пообещала, что «женщина скоро оклемается», и посоветовала «поменьше смотреть телевизор». На прощание она многозначительно пожелала «крепкого здоровья» и «всего доброго» и попросила «не беспокоить по пустякам».

Оправившись от «пустяков», Ринама нежно погладила заветренную руку возлюбленного супруга.

— Что с тобой, Зайчишка? — озабоченно поинтересовался Жрес.

— Ничего страшного. Просто переживаю за Верховное Вече, — успокоила мужа Ринама.

— Все переживают, но никто не падает в обмороки.

— Скоро перестану. Как только разделаемся с ицленьской бандой.

— Так уж прямо — банда. Примитивный властолюбец, который в борьбе за власть не выбирает средства.

— Как раз выбирает. Самые что ни на есть фашистские.

— Ты о Верховном Вече? Тубсовалах — тоже хорош, действует топорно, как лесоруб.

— Не смей так говорить. Ты сам рубишь с плеча. Что бы ты делал, если бы тебя посадили в тюрьму?

— Слава богу, до этого дело пока не дошло. Но если тебе это интересно — я бы берёг свои нервы.

— А Тубсовалах, по-твоему, не бережёт?

— Боюсь, наделает непоправимых глупостей.

— Для этого он слишком умён.

— Ну, не он — так кто-нибудь другой. Верховное Вече — непомерно большое.

— Ты рассуждаешь, как демократические журналисты. Верховное Вече — наша подлинная демократия.

— Ты прекрасно знаешь, что я — на стороне Тубсовалаха. Только, в отличие от Зайчишки, не падаю в обмороки.

— И не надо. Свалим Ицленя — я тоже перестану.

— Не забывай, что Ицлень умеет бороться за власть.

— Вернее, его друзья — акимерийцы.

— Вот именно. Что им мешает помочь Ицленю ещё раз? Тем более, судя по всему, они поставили на Ицленя в самом начале Переделки.

— Ты меня пугаешь.

— И не думаю. Я беспокоюсь за Верховное Вече. К нему примазываются заинтересованные людишки.

— Ты имеешь в виду национал-экстремистов?

— И их — тоже. Они портят репутацию Тубсовалаха.

— Они не портят, они помогают.

— Но могут испортить всё дело. Я тебя ни понимаю, Зайчишка. Неужели ты заступаешься за экстремистов?

— Это политика, Заяц. Скажи: ты бы очень переживал, если бы Ицленя зарезал уголовник?

— Не очень. А что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что против банды Ицленя выступила банда экстремистов.

— Как бы эти банды не разнесли в щепки всю страну.

— Лес рубят — щепки летят. Если страна сейчас не избавится от Ицленя, она постепенно загнётся под его руководством.

— Ну-ну, товарищ политик. Сейчас попробуем проверить наши версии.

— Ты что собираешься делать?

— Включить телевизор и послушать последние известия.

— Не включай!