Николай Романов - Байкеры Страница 34

В Кее росла злоба.

Его мутило. То ли от глотка «стирального» пива, то ли от обстановки, где у окружающих особей на лицах застыла маска отрешенности.

Около выхода он наткнулся на Кока-Лолу. Она допытывалась у охранника: «Свалил этот длинный байкер или нет?»

Кей схватил ее за локоть и, не обращая внимания на негодующее верещание, потащил прочь. Под знакомой луной ему легче дышать.

— Ты хочешь зрелище? Ты его получишь! Садись, пока не передумал!

Понятливой девочке не надо повторять дважды. Терез десять секунд они мчались в глубокой ночи, распугивая одинокие коробки.

Кей злился. Он часто, без причины, менял скорость, резко газовал или, наоборот, еле-еле тащился. Ха-Дэ смущен. Байк тяжко задумался над необъяснимым поведением хозяина. Сильная машина осторожно помогала Кею восстановить душевное равновесие, смягчая порывистую езду и плавно выдерживая повороты.

Что-то с тобой не так, Кей.

Давным-давно к нему обратились неприятные люди и требовательно заявили: «Мы хотим знать правду!»

Они хотели знать, почему его отряд никогда не приводил пленных.

Кей ответил, не задумываясь: «У меня правда закончилась. Зайдите в следующей жизни». Люди ушли не сразу, а еще долго и плохо говорили с Кеем. Глупые люди, они пытались ему угрожать. Зачем? Кто еще согласится наводить порядок в джунглях, где так заметна белая кожа?

Интересно, кем ты будешь в следующей жизни. Кей? Подорожником под скрипучей дверью деревенского сортира? Возможно…

Тогда, после тяжелого разговора, он сбросил полевую форму, облачился в мертвую кожу и помчался по дороге в поисках Стаи. Он нашел свою Стаю и пошел по неведомому пути, он испытал новые ощущения, острые и волнующие.

Главное — перебороть гордость, принять авторитет вожака и согласиться с байкерским уставом, слова которого не для бумаги.

Примкнув к Стае, Кей получил возможность думать. У байкера больше секунд в минуте, чем у прочих. Правда, он расточителен, разбрасывается полученным даром и спускает драгоценный талант на пиво и девок…

Проскочив мост, ХаДэ свернул в арку большого несуразного дома. Здесь Кей намеревался срезать угол и пройти внутренним двором, разбудив жителей ревом двигателя. Кока-Лола притаилась за спиной. Иногда Кей ее не ощущал. Пару раз он обернулся, чтобы убедиться, что она все еще здесь. Упрямо надвинув на брови рваненькую бандану, найденную Кеем в сумке для инструментов, девчонка сидела, как влитая, не шелохнувшись.

Кей одобрительно хмыкнул и нырнул под следующую арку, собираясь на скорости проскочить улицу. Ночь темна, можно слегка нарушить правила. Скинув скорость, он подал ХаДэ вперед, но тут же резко затормозил, отчего Кока-Лола высоко подпрыгнула и громко выругалась в гулкой тишине арочного свода.

— Замолкни! — грубость в умеренных дозах никому не вредит. — Слезай!

Горько усмехнувшись, девушка полезла с седла. Путешествие закончилось! Она рассчитывала на большее.

Не покидая байк и помогая себе ногами, Кей отогнал умолкнувший ХаДэ во двор и остановился. Схватив Кока-Лолу за руку, он потащил ее за собой в арку.

— Вот и развлечение! Что скажешь? Кока-Лола недоверчиво хмыкнула и выглянула на улицу. Широкая улица пуста. Поразительно пуста. Только свет уличных фонарей. Ни одно окно не горит, и непонятно: то ли все действительно спят, то ли граждане выключили свет, подползли на коленях к подоконникам и робко выглянули, осторожно отодвинув целебное растение алоэ и головку лука, проращиваемую в банке с мутной водой.

Девица раздраженно обернулась, решив, что ее разыгрывают. Но тут ее уши уловили далекий звук, нарушивший тишину замершей в нехорошем предчувствии улицы. Кока-Лола обернулась, всмотрелась и едва не вскрикнула. Кей крепче сжал ее руку, и она сдержалась, но он отчетливо ощутил, как рука задрожала. Ага, значит, есть все-таки на свете вещи, которых она боится! Впрочем, этого испугалась бы не только она.

Чужие заполнили улицу широкой полосой, затопив ее от края до края. Чужие знают, что здесь им никто не помешает. Смельчаков нет.

Много чужих на сверкающих хромированными двигателями разноцветных байках:

черных, как южная ночь красных, как воды азиатских рек белых, как цветы опийного мака синих, как океан зеленых, как рисовая плантация.

Прямоугольные флаги с неясными рисунками вознеслись из-за спин и хлопают над головой у каждого второго. Толстые кожаные латы особого покроя, выработанного за столетия межклановой борьбы. Раскрашенные лица с иероглифами на щеках и густо татуированные торсы с множеством шрамов. Резкие выкрики, в которых прорывается тысячелетняя злоба переселившегося в Город потомственного крестьянина.

Некоторые выбивались из общей картины, нарядившись в дорогие костюмы, белые рубашки, однотонные галстуки и темные очки. В сочетании с крепко сжатыми губами и неподвижным, пронизывающим взглядом узких щелочек, они казались пародией на гангстеров из американских фильмов.

Мелькали поднятые над головами дубинки с вытравленными по всей поверхности иероглифами и короткие мечи, маленькими молниями сверкавшие в сиреневом уличном свете. Те, у кого лица не скрыты за ушастыми шлемами и забралами, стянули черные маслянистые волосы зелеными повязками с белыми надписями восточной вязью.

Множество амулетов, нанизанных на тонкие кожаные ремешки, болталось на шеях. У некоторых к седлам приторочены обезглавленные куры, оставляющие на земле бурое многоточие крови, капающей из растворенных тупым ножом шей.

Иногда кто-то невидимый отдавал неслышный приказ, крики и рев двигателей смолкали, на улицу накатывало тяжело давящее молчание.

От колонны исходил тропический жар. Душно, хотя затаившуюся в арке парочку овевает ночная прохлада.

Кей наблюдал спокойно, без эмоций. Кока-Лола побледнела, прижалась к нему и глубоко дышала, раздавленная мощью колонны. Кей усмехнулся и погладил ее по голове. Успокойся, ершистый напуганный зверек!

Пока есть Бешеные и он среди них, все будет нормально. Хуже, если Стая рассыплется. Тогда все умрут.

Кей перевел взгляд на колонну.

Не отраженный холодный свет уличных фонарей видит Кей в темных стеклах шлемов, скорее похожих на боевые, чем на защитные, а блеск пожаров и сверкание молний над разоренным Городом. Не грохот двигателей, а предсмертные хрипы гибнущего некогда великого народа, накрытого огромной желто-зеленой волной, за которой встает солнце; народа, не успевшего сбиться в Стаи и скрыться в спасительном Лесу, о который разобьется волна с Востока.

Темнота поглотила колонну, и на улицу вернулась тишина. Странная это была тишина. Словно после эпидемии чумы. Когда уходят даже крысы.

— Кто это? Она потрясена.

— Зубы дракона.

Кей сплюнул, не сдержавшись.

— Прошлым летом было меньше. Значит, прорастают…

— Я никогда раньше не видела…

— И не могла. Как из-за океана потянуло гарью, так они здесь сразу оскалились. Радуются. Теперь хотят всё. Подавай им весь наш Город, тебя, меня…

— И… Что? Что дальше?

— Либо мы, либо они.

У них оставалось мало времени, чтобы успеть застать тот тревожный момент, когда Ночь неуловимым глазу прыжком перемахивает призрачный барьер и принимает новое имя — Утро.

Было продолжительное катание в перелесках, среди заброшенных поселков, под высоко взметнувшимися искореженными металлическими конструкциями, по разобранным железнодорожным путям, через гулкие и пустые заводские цеха, выгоревшие много лет назад, и мимо куч подозрительно мерцающих отбросов. Затем Кей оставил ХаДэ около поваленного недавним ураганом дерева и размеренным шагом направился в темноту, в сторону рассвета.

Девица старалась не отставать и настойчиво держалась ближе к Кею, хотя быстрая ходьба по песку давалась ей с трудом. С каждым шагом она зачерпывала кроссовками пригоршню песка и старалась вытряхнуть его, тихо бурча невнятные ругательства. Кей не обращал внимания на ее недовольство и упорно продвигался вперед.

Внезапно он остановился. Кока-Лола налетела на него и только приоткрыла рот, чтобы высказаться, как Кей пригнулся и прошептал:

— Здесь! За мной! И — ни слова!

Они пробирались сквозь лишенные листьев кусты, раздвигая голые ветви и царапая ладони. Пару раз Кока-Лола упала в кромешной темноте на твердую землю и больно ушибла локоть и коленку. Она злилась, но молчала. Решив доказать, что способна на многое, она обогнала его и непременно свалилась бы в пропасть, если бы Кей не ухватил ее за руку. Она заскользила кроссовками по краю, но удержалась и через миг лежала, гневно сопя, прижатая к камням его сильной рукой. Дивное зрелище открылось перед ней.

Огромная яма заброшенного карьера, края которого терялись в темноте. Склоны круто уходили вниз, оканчиваясь среди гигантских обломков известняка. Их острые края неприятно резанули глаза Кока-Лолы. Она поежилась, представив, что осталось бы от нее.