Сандро Веронези - Сила прошлого Страница 34

Что-нибудь приятное — это взять руку этой женщины и еще раз, по-обезьяньи копируя ее жест, ласково провести по моей щеке, как Кристофер Ламберт в фильме “Грейстоук”[72] делает с рукой покойного дедушки. Но это сделать нельзя.

Еще было бы приятно достать из ее сумочки пистолет, потрогать его и спросить, заряжен ли он и почему она его с собой носит. Вместо этого я открываю конверт, обнаруженный в кармане пиджака, — в нем листок, вырванный из тетрадки в линейку и сложенный вчетверо. Раскрываю — на нем почерком Анны, мелким, правильным, узнаваемым сразу, написано: "Дорогой Джанни…”

- “Куба-22”, - говорит женщина, — через четыре минуты.

Смотрю на нее, улыбаюсь, но тут же возвращаюсь к листку.

"Дорогой Джанни, мне нужно кое-что тебе сообщить. Ты знаешь, что я не люблю писать письма. Я и не писала их никогда за исключением того времени, о котором мы оба с тобой помним — тогда я писала тебе по письму в день, но сейчас у меня другого выхода нет…”

— Ну что ж, я с вами прощаюсь, — говорит женщина.

Я отрываюсь от чтения. Она уже на ногах и кладет телефон и сигареты в сумочку. Я тоже поднимаюсь, стараюсь смотреть на нее, но этот листок заполонил собой все.

“но сейчас у меня другого выхода нет. Дело в том…”

— Еще раз благодарю вас, — торопливо говорит женщина. — Я всегда буду перед вами в долгу, я знаю, но…

Но тут я вынуждаю ее умолкнуть. Я закрыл ее рот рукой, вот что я сделал. Я протянул руку к ее лицу и, как ни в чем не бывало, прикоснулся пальцами к ее розовым, как губка, губам. И я знаю, почему я это сделал.

— Держись, — шепчу я ей.

И я знаю также, почему я это сказал и почему на “ты”, сказал так нежно, так правильно, что вызвал настоящую бурю: она бросается ко мне в объятия, она сжимает меня изо всех сил, ее груди расплющиваются о мою грудную клетку, я дышу ее запахом, долетевшим из утраченного детства, а лицом, тут же ставшим мокрым от слез, она утыкается мне в шею. Да, я знаю точно, зачем я это сделал.

“Дело в том, что прошлой ночью…”

Я это сделал для того, чтобы, прикрываясь этим объятием, я бы мог поднять руку, в которой держу листок, “когда мы ехали в машине…” и за ее спиной,

“и ты меня спросил,…”

продолжил читать,

“был ли у меня когда-нибудь…”,

обнимая ее другой рукой:

“другой мужчина,…”

вернее, просто держась за нее,

“и я тебе…”

чтобы не свалиться, как подкошенный,

"сказала "нет",…"

потому что уже понял:

“я сказала неправду…”

мне — конец.

17

"Дорогой Джанни, нужно кое-что тебе сообщить. Ты знаешь, что я не люблю писать письма. Я и не писала их никогда за исключением того времени, о котором мы оба с тобой помним — тогда я писала тебе по письму в день, но сейчас у меня другого выхода нет.

Дело в том, что прошлой ночью, когда мы ехали в машине и ты меня спросил, был ли у меня когда-нибудь другой мужчина, и я тебе сказала "нет”, я сказала неправду.

У меня был другой мужчина, Джанни. Я порвала с ним, потому что люблю тебя, и мне невыносима мысль об измене тебе. Но он был. Это самая большая низость, которую я сделала в жизни, мне бесконечно стыдно, но это было. И в тот вечер, когда я солгала тебе, когда увидела, что ты мне так веришь, я с ужасом поняла, что порвать мало — надо, чтобы ты стал моим судьей. Я поняла, что пока не расскажу тебе обо всем, не смогу считать, что больше тебе не изменяю.

Я понимаю, что момент сейчас самый неподходящий, и знаю, что ужасно рискую, потому что даже не представляю, как ты ко всему этому отнесешься, но надо, надо, надо, чтобы ты все знал.

Я все сказала, и моя жизнь теперь зависит от тебя. Как ты решишь, так и будет: или я опять буду счастлива с тобой и Франческо, либо о счастье мне не придется даже и мечтать, и в этом буду виновата я одна.

Прости за горе, Джанни, которое я тебе причинила. Мне тоже очень плохо, хотя я прекрасно понимаю, что это ничего не меняет. И как бы там ни было, знай, что я тебя люблю. Анна."

18

И так моему браку приходит конец в объятиях женщины именно такой конец которого я старался всеми силами избежать день за днем в течение многих лет борясь с собой прикладывая все силы чтобы овладеть искусством умаления потребностей созданным картезианскими монахами приобретая холодную способность снимать с других женщин как с луковиц шелуху их привлекательности слепо веруя в тот лживый догмат что привлекательности у них нет и быть не может точка а весь их блеск только обман зрения точка и надо об этом забыть точка а лучше всего решительно не обращать внимания и всю эту чудовищную несправедливость я совершал уже просто по привычке и точно также несправедлив был с этой женщиной которая сейчас поддерживает меня своим нескончаемым и томным и нежным и пылким и почти непристойным объятием испепеляющим все что нас разделяет и оставляющим меня нагим подумать только ведь я отдал ей сумму равную одной шестой моего годового заработка даже не заметив до чего она красива но вот так ли это вдруг в один прекрасный день я обнаружу что я отдал ей чек именно потому что она так красива не случится ли как сегодня ночью с пачкой сигарет или как с этим письмом которое я несколько дней носил в кармане и словно нарочно делал все чтобы его не найти хотя все вокруг меня уже говорило о нем и то как отстраненно Анна разговаривала со мной по телефону и то как все последние дни я только и делал что видел чужую боль как будто вокруг меня ничего другого не было хотя весь мир божий и толстяки с пистолетами и девушки на роликах и сквернословы и чайки и соседи и медсестры и матери детей лежащих в коме все милосердно предупреждали меня не тянуть больше время и просто сунув руку в карман уразуметь что боль это моя и наконец я это понял и браку моему приходит конец а эта женщина не прекращает рыдать и я в отчаянии продолжаю машинально поглаживать ее теплый затылок и возможно поэтому она не прекращает лить слезы возможно это я спровоцировал ее и она плачет в том числе и по мне и хотя ясно что именно плач удерживает ее прижатой ко мне и я понимаю что такие объятия лучшее обезболивающее для мужчины раненного в самое сердце однако бог знает почему я перестаю ее поглаживать и это как выключить кран глаза ее мгновенно высыхают а дальше все развивается согласно эффекту домино который уже не остановить и вот уже никакого объятия вот она со мной попрощалась вот двинулась несколько деревянной походкой если честно она была лучше когда сидела и я не бросился за ней следом ее такси уже подъехало она села и вот они уже исчезают из виду она в такси такси среди других машин я знаю что это за марка “Куба-22” но не знаю как ее зовут не знаю ничего ни имени ни фамилии она ни разу их не называла только мать Маттео и главное как мне сейчас одиноко без нее до чего я себя чувствую потерянным с этим письмом в руке надо его перечитать Дорогой Джанни нет я не могу и потом что от этого изменится у меня щиплет в глазах жжет в желудке жжет в груди куда мне пойти что мне делать мне нужно кое-что тебе сообщить эта женщина не вернулась в кино они возвращаются у меня был другой мужчина да и что ей в самом деле до меня ей было нужно чтобы я подписал чек моя жизнь теперь зависит от тебя еще бы а как же иначе сейчас выяснится что это я во всем виноват моя кровь закипает мне хочется курить блевать выть уничтожить что-нибудь но не что попадется под руку а что-нибудь красивое дорогое за что вовек не расплатишься какую-нибудь картину например “Тайную вечерю” Якопо Бассано в Галерее Боргезе это моя любимая ведь это же реализм чистой воды мать твою там все апостолы упились в доску так все наверно и было на этих тайных священных трапезах Иисус конечно был непьющий он знай себе проповедовал а апостолы набравшись до кондиции согласно кивали головой хорошо сказано учитель святые слова учитель дружно рыгали Симон всхлипывал Фома храпел так все и было как на этой картине ведь кто они были простые рыбаки грубые неотесанные рыбаки и пьянчуги на них нельзя было полагаться они готовы были отречься усомниться предать при первой возможности нет на таких полагаться было нельзя разве что кому-то хотелось быть повешенным на кресте а Христу этого хотелось он хотел чтобы его предали но я нет мать твою я не хочу и сейчас я знаю куда мне идти точнее знаю куда я уже иду потому что завожу свою “Веспу” врррум на сей раз сразу и пулей срываюсь с места первая вторая третья я забыл надеть шлем забыл на столике Карвера наплевать на той картине есть еще пес он тоже пьяный валяется под столом возле пустой миски понятно что он только что всё из неё вылакал вид у него сытый а в миске была отнюдь не вода потому что на той картине водой и не пахнет там есть вроде бы апельсин и жуткая голова ягненка на блюде хлеб ножи и вино вино повсюду одно вино но никакой воды потому что в Палестине вина было много а воды мало короче даже собака надралась и пьяный пёс это самое поразительное на этой картине потому что только на нем из всей этой шайки-лейки нет никакой вины апостолы-то точно виноваты и даже Иисус не без вины ведь он все знал наперед там даже голова ягненка виновата целый ягненок это еще куда ни шло но его голова на блюде это просто напросто мерзость нет ни в чем не виноват только пес апостолы его напоили пьяные любят когда вокруг все пьяны и именно пса я искромсаю отверткой она у меня есть сзади в багажнике решено еду туда и кромсаю картину вперед в Галерею Боргезе какое мать твою вперед надо записываться заранее теперь уже не сходишь в музей когда захочется надо записываться за неделю надо знать все наперед как Иисус знать что в такой-то день в таком-то часу тебе захочется посмотреть такую-то картину и ее искромсать когда мы туда ходили записывалась Анна она позвонила и заказала два билета словом без нее я бы туда не попал так как я только говорил что надо бы туда сходить а на то чтобы записаться у меня памяти не хватало наверно в тот день когда мы были в Галерее Боргезе у нее уже был как она выражается другой мужчина да не наверно а точно и билеты она заказывала между звонками своему хахалю сюси-пуси его нет но он скоро вернется увидимся завтра в том же месте пока любимый клади трубку сначала ты нет ты нет ты нет ты нет ты хотел бы я знать кто этот ублюдок хотел бы поглядеть на него хотел бы расквасить ему физиономию может я его даже знаю или ни разу не видел или что еще хуже видел пару раз не подозревая что он трахает мою жену например какой-нибудь папочка из тех что заезжают за детьми в школу в пиджаке и при галстуке чтобы показать что явились за ребенком прямо с работы не знаю как там с работой но у них хватает времени забирать детей из школы загружать посудомоечную машину ходить на родительские собрания и там разглядывать мамаш выбирая тех которые приходят всегда одни как Анна и значит у них нелады с мужем и устраивают так чтобы оказаться наедине на школьной парковке в сумерках пока дети резвятся поодаль красный свет надо тормозить посмотрим где я возле терм Каракаллы куда теперь ехать и что дальше делать и какого черта этот старикан пялится на меня, любуйся лучше на свою харю в “Мазде” говнюк посмотри еще и я тебе пущу кровь надолго запомнишь если нельзя искромсать ни чем неповинного пса на картине можно отметелить ни в чем неповинного водителя на светофоре зеленый “Мазда” трогается с места давай так оно лучше трогаюсь с места и я первая вторая третья обгоняю его будь здоров старый ублюдок зачем мне твой дурацкий скальп если только ты не он а может он это какой-нибудь доктор из тех картавых к которым Анна то и дело водит Франческино неизвестно зачем Франческино здоров как бык но есть страховка она все оплатит я хочу знать кто это вдруг это тот бельгиец черт побери вдруг это та бешеная любовь она в то время расхаживала по Виареджо с кожаной банданой на лбу как у индейской скво и двумя кровоточащими ссадинами на икрах оставленными раскаленными выхлопными трубами его грёбаного мотоцикла он помимо всего лишил ее девственности я знаю это точно она мне сама говорила да-да-да-да это конечно он я помню Анна говорила мне как то раз про него прошлым летом говорила потому что они увиделись спустя много лет и она сказала что он полностью облысел бедняжка и подвизается фотографом при желтых газетенках вроде “Новеллы-2000” я и внимания не обратил но ведь Анна на самом деле мне сказала что она с ним спала или собирается переспать и как это до меня не дошло как я даже на секунду в ней не засомневался а ведь я не засомневался ни на секунду я точно помню как я мог бросить ее одну на весь август тогда это и случилось тут и сомневаться не приходится я сидел в Риме писал “Новые приключения Пиццано Пиццы” а в Виареджо Франческино целыми днями у бабушки а она в салон красоты к парикмахеру на американский рынок в Ливорно встретиться с подругой в Монтиньозо повидаться с другой подругой в Лукку столько лет не виделись тогда как в действительности ныряла в постель к бельгийцу в какой-нибудь вонючей конуре которую он называл студией пропахшей кислотой для проявления пленки и обклеенной фотографиями Томбы Барбарески Макса Бьяджи и Пьерфердинандо Казини[73] на яхте со всем их хозяйством на виду конечно потом ей было стыдно когда она возвращалась домой и Франческино бросался ей на шею и они вместе звонили мне в Рим и как поживаешь и тут такая жарища и когда собираешься к нам но наверняка ей не было стыдно во время секса что надо все по-серьезному с минетом и всем прочим что делает этот засранец на “Гольфе” поворачивает или не поворачивает чтоб тебе пусто было да я тебе говорю хочешь чтоб я тебе пасть порвал вот так мотай отсюда так-то оно лучше посмотрим где я сейчас чудеса я опять у Пирамиды то есть рядом с баром где забыл своего Карвера можно пойти и забрать его он ведь мой и к тому же редкая книга так что пойду и возьму тем более что не знаю ни куда идти ни что делать готов побиться об заклад это бельгиец только он и может быть и случилось это как ни крути в Виареджо не прямо у меня на глазах а пока она отдыхала на море а муженек был в городе как в секс-комедии с Эдвиж Фенек[74] и потом должно быть всю зиму перезванивались сюси-пуси ох-ах вот почему Анна купила себе мобильник врррунья гадкая подлая изменница мне сразу показалось это странным но она говорила это для того чтобы с ней можно было связаться если позвонят из школы и никого не будет дома хотя на самом деле это полная туфта потому что я всегда дома и как я тупица купился и потом они наверняка виделись в прошлом декабре когда я летал в Нью-Йорк и она опять перепихнулась с ним по-быстрому в его конуре по холодку сказав что идет в супермаркет ты не представляешь мама сколько там было народу а потом конечно ей опять было стыдно а я все таки разыщу этого сукина сына и убью когда найду клянусь что убью мать твою трамвай прости приятель не заметил и не разоряйся кусок дерьма я же извинился то-то же езжай себе в задницу тебя и твою работу а я тут пока остановлюсь не буду глушить “Веспу” я уже отсюда вижу книжку на столике где я ее оставил этот пидор-официант еще ее не забрал клянусь что откопаю его из-под земли и прикончу и знаешь как а вот так пусть только объявится толстяк с пистолетом а он объявится я прежде всего перейду с ним на ты раз уж ему так хочется и скажу ему ладно Джанни надо чтобы и ты для меня кое-что сделал ты же говорил что любишь меня что я тебе почти как сын и прочее покажи это на деле мне нужна твоя помощь чтобы преподать хороший урок одному ублюдку ты не можешь мне отказать тебе-то какая разница тебе на законы наплевать крадешь машины документы у тебя фальшивые имя фальшивое кредитные карточки фальшивые тебе нечего терять и потом по-моему он не врет когда говорит что любит меня он даже укрыл меня когда я уснул и вот мы с ним едем на его “Дайхатсу Ферозе” приезжаем к студии бельгийца в Виареджо или где еще не знаю мать твою дин-дон и как только он откроет как только щелкнет замок тут-то и начнется веселье я и толстяк с пистолетом парочка как на подбор сперва мы славно развлечемся как в фильмах Тарантино скажи-ка сколько сантиметров в неделю прибавляет ребенок восьми лет ну же говори язык у тебя не отсохнет сколько он прибавляет не знаешь ты вообще ни хрена не знаешь а толстяк не говоря ни слова со своей вечной улыбкой бац стреляет ему в колено тогда я тебе скажу я-то знаю американцы провели исследование я читал об этом ребенок восьми лет в среднем подрастает на 0,133 сантиметра в неделю а это значит будь внимателен не отвлекайся не смотри на колено проехали а это значит если отец в разводе видит своего восьмилетнего сына только два раза в месяц по воскресеньям потому что выгнал из дома жену и жена вернулась в свой городишко а что ей еще было делать с ребенком суд всегда отдает ребенка матери даже когда вина ее и тут бац толстяку захотелось еще раз пальнуть на этот раз по другой ноге в лодыжку и у этого отца слушай меня внимательно не вой прошу тебя у этого отца случается форс-мажор допустим банальная операция аппендицита он вынужден пропустить скажем два своих законных выходных подряд и поэтому встречается с сыном спустя целых шесть недель не пытайся подсчитывать поверь мне если он пропускает два раза а всего у него два раза в месяц получается что сына он не видел шесть недель сын за это время подрос на 0,798 сантиметра ты понимаешь почти на один сантиметр а это для человечка ростом плюс-минус метр тридцать согласись немало но главное и в этом всё дело этот рост виден на глаз слушай не ной я не закончил так вот этот отец раньше просто не замечал что его ребенок растет потому что видел его часто и тут внезапно обнаруживает что его сын вырос на один сантиметр и это не знаю как тебе а мне не нравится и что хуже всего для тебя это не нравится и моему другу который как ты заметил даже слышать об этом не может и толстяк в этот момент бац-бац-бац-бац разряжает пистолет пулеметной очередью с губы у него свисает его “Капри Суперлайт” рукоятку пистолета держит параллельно полу как теперь принято во всех фильмах а вошло в моду с “Киллера” Джона By[75] бац-бац-бац-бац локоть плечо бедро запястье другое колено еще одна лодыжка он профи попадает во все связки одна за другой боль адская и теперь последний выстрел в висок который недаром называют контрольным и кровь повсюду кровь кровь кровь но что мне лезет в голову неужели я и вправду думаю об этой бредятине в полдень с книгой Карвера в руках стоя напротив Пирамиды Цестия надо успокоиться надо сделать глубокий вдох рааааз и дваааа и рааааз и дваааа надо взять себя в руки пусть каждый делает то что должен пусть жизнь идет своим чередом надо положить книгу в багажник надо надеть шлем и ехать себе тихо-мирно но куда друзей у меня нет разве что Паоло но не к нему же идти мы сколько лет разговариваем только о футболе и политике а тут я вываливаю ему всю эту помойку да мне и неловко что я ему скажу нет не с кем мне поговорить это правда у меня никого нет кроме Анны а тут вдруг и ее не стало но будем говорить начистоту Анна должно быть спятила у нее должно быть размягчение мозгов она не только мне изменила что само по себе отвратительно но подумать только когда она мне об этом сказала какое время выбрала не успел умереть мой отец и она мне говорит такое да еще когда на нас обрушился этот кошмар и мы сломя голову бежим среди ночи спасаясь от жуткой угрозы неважно что никакой угрозы не было но когда она писала это письмо мы-то думали что угроза есть и значит она была а она что она делает в то время как я героически возвращаюсь в Рим и бросаю вызов неизвестности она кладет мне в карман бомбу с часовым механизмом она ждала невесть сколько времени упустила столько возможностей поговорить со мной когда мне было бы легче вынести этот удар и в самый жуткий момент моей жизни когда мне больше всего нужна надёжная опора оглушила меня как дубиной точь-в-точь как те дряни которые бросают парней пока те служат в армии или как было со мной в военном училище Илария Ортони ее звали будь ей неладно это не похоже на Анну но изменять мне тоже не похоже на Анну короче Анна уже не Анна и вот это действительно ужасно я больше не знаю на ком я был женат и следовательно моей семье конец конец конец тоска адвокаты коробки с барахлом вот и все что останется теперь я спокоен не думаю никого убивать и даже хочу подчеркнуть не посылаю в задницу этого скота который прижимает меня к разделительной полосе своей раздолбанной “Пандой” и жутко похож на моего шурина, мать твою один в один я не выхожу из себя притормаживаю даю ему проехать езжай с богом я спокоен спокойнее не бывает но и такой как сейчас я с Анной написавшей это письмо не хочу иметь ничего общего я даже не могу об этом подумать потому что это не та Анна которую я люблю это какая-то неизвестная мне женщина а я не люблю неизвестных женщин не люблю тех кто отсасывает у бывших любовников если она это сделала значит сделает еще если я ее прощу значит должен буду прощать еще и еще и еще каждый день должен буду прощать а я так жить не хочу ты посмотри что вытворяет это такси тормозит или не тормозит не тормозит но он же слева от меня псих не тормозит даже не думает уступить мне дорогу а у него между прочим внутри народ я же сейчас в него врежусь мать твою или он в меня мы сейчас столкнемся мать твою бью по тормозам заднее колесо блокируется “Веспа” идет юзом по инерции продолжает лететь вперед столкнемся как пить дать сейчас врежусь к счастью я надел шлем сталкиваемся бубум вот это удар я попал в аварию врезался в дверцу стекло вдребезги я на земле жив виновник не я я был справа Анна мне изменила ничего другого я не знаю.