Джоанн Харрис - Небесная подруга Страница 34

Роберт ревновал и злился. Давал обещания и немедленно нарушал их, мучимый ревностью и страхом потерять любимую женщину. Когда однажды вечером он заметил ее в компании двоих мужчин, ревность перешла все границы: он потребовал у Розмари доказательств, что у нее нет любовника. Она приказала ему убираться прочь из ее дома. Целую неделю Роберта терзали вина и стыд, он пытался найти Розмари, но хозяйка квартиры сказала, что та съехала.

Роберт испугался; он заподозрил, что Розмари в отчаянии покончила с собой после того, как он ее отверг. Он слонялся вдоль реки и пил больше обычного, в забегаловках и дома, просматривал газеты в поисках хоть каких-то сведений о Розмари – все тщетно. Через шесть недель Роберт был на грани срыва. Он боялся прийти ко мне, опасаясь осуждения за историю с Розмари; когда мы встретились у моста и потом, в пивнушке, он так винил себя, что не смог ничего рассказать. Он мало спал, еще меньше ел и готов был на все, лишь бы Розмари вернулась.

Она, конечно, знала об этом.

Однажды ночью он нашел ее в дешевой рюмочной. Вид у Розмари был больной и нетрезвый, роскошные волосы растрепались, лицо стало еще бледнее и тоньше. Она была одета в серое, что подчеркивало ее хрупкость и призрачность. Запрокинув голову и закрыв глаза, она сидела у закопченной стены забегаловки. Роберт замер, пытаясь поверить в то, что наконец-то нашел ее. Его охватила паника: Розмари выглядела измученной и разбитой. Он привел ее к себе домой; девушка ни на что не реагировала, будто была в шоке или приняла слишком большую дозу галлюциногенов. Она едва могла двигаться, и Роберт на руках отнес ее вверх по лестнице, уложил на кровать и заставил выпить горячего кофе, с трудом разжав ее белые губы. Розмари кое-как пришла в себя.

Я всегда знал, что она великолепная актриса и умеет сочинять складные истории. Роберт поверил ей – в тот момент он был готов поверить во что угодно. Розмари рассказала, что она наркоманка, принимает наркотики уже несколько лет и ушла из дома, когда ей исполнилось шестнадцать. Именно это, а не роман с женатым мужчиной толкнуло ее на попытку самоубийства. Она много раз пыталась избавиться от пагубной привычки, но неизменно проигрывала – из-за недостатка воли или, скорей всего, из-за отсутствия поддержки. Ее немногочисленные друзья были в том же положении. Они общались друг с другом, находя в этом утешение, что тоже было опасно – это еще сильнее подтачивало волю и превращало их в изгоев.

Розмари якобы обратилась к наркотикам под влиянием своей первой квартирной хозяйки и ее мужа – они давали ей таблетки от бессонницы. Она постепенно увеличивала дозу и в конце концов осознала, что не может обходиться без лекарств. Хозяйка и хозяин, поначалу снабжавшие ее таблетками бесплатно, требовали все больше денег, и вскоре Розмари пришлось отдавать им весь свой заработок. Она искала новую работу, где могла бы получить больше. Сначала выбирала, занималась шитьем и вязанием, нанималась официанткой в пивные бары, затем стала менее привередливой – мыла посуду и полы в дешевых забегаловках. Но такая девушка, как Розмари, не может остаться незамеченной, и к ней начали приставать с грязными предложениями. Она с отвращением отвергала домогательства, однако хозяйка с мужем давили на нее, призывая быть «сговорчивее» с разного рода гостями, заходившими в дом. По большей части это были неотесанные типы, которые много пили и играли в карты до поздней ночи. Розмари обнаружила, что хозяева содержат игорный притон под прикрытием доходного дома, а она им нужна на вечеринках в качестве украшения и приманки. До того, чтобы смириться и предложить свои «услуги» за деньги, оставался один ничтожно малый шаг, но Розмари никак не желала его сделать. Несчастная девочка жила в нервном напряжении, на нее давили со всех сторон, а она никак не могла заработать достаточно денег, чтобы свести концы с концами. Затем на сцене появился женатый мужчина, о котором она говорила ранее, и впервые в жизни подарил ей надежду на избавление. Когда надежда развеялась, Розмари не нашла другого выхода, кроме как броситься в реку и покончить со своими бедами раз и навсегда. Тут возник бог из машины, то есть я. Я спас ее и привел в новый мир, а затем в лице Роберта явилась нежданная мечта об истинной любви, и Розмари уцепилась за нее, как тонущее дитя, каковым, по сути, и была.

Но любовная идиллия, еще не начавшись, была омрачена страхом. Розмари боялась, что Роберт узнает все и бросит ее, как бросили остальные. Она пыталась в одиночку бороться с зависимостью, не решаясь попросить о поддержке, и, как нетрудно предсказать, проиграла. Отыскав прежних друзей, Розмари покупала у них наркотики. Когда Роберт застал ее в этой компании, она не знала, как убедить его в своей невиновности. Страшась того, что любовь Роберта сменится отвращением, если он узнает правду, Розмари собрала всю свою гордость и указала ему на дверь. Она ожидала, что он вернется и пообещает верить ей во всем. Но он ушел, преисполненный гнева и ревности. Розмари подумала, что он потерян для нее навсегда, впала в отчаяние и возвратилась к единственному источнику утешения, какой был у нее в жизни. Она продавала украшения, подаренные Робертом; горько оплакивала каждую безделушку, но не могла справиться с собой. Каждый день становился новым звеном цепи, тянувшей ее в пропасть. Одиночество Розмари разделяли только сомнительные приятели с дурной репутацией – сутенеры, проститутки, наркоманы. Они вовлекли ее в свои мутные дела, поскольку люди этого круга легко нарушают закон ради наживы или в целях защиты. Сама она ничего такого не совершала, но очень боялась полиции – ее могли обвинить в пособничестве преступникам…

В тот момент я и столкнулся с ними на улице. Розмари тогда выглядела больной и усталой, а Роберт – вполне здоровым, они поменялись ролями. Но их возобновившийся роман не продлился долго. Розмари отбросила осторожность. Поскольку Роберт позволял ей делать что угодно, она начала проявлять скрытую бесчеловечность своей натуры. Познакомила моего друга с Рэйфом, Джавой и Заком, настаивая на том, что ее друзья должны быть желанными гостями в его доме. Порой они открыто проводили ночи у Розмари. Не думаю, что она до такой степени уверилась в любви и всепрощении Роберта, однако это не имело для Розмари значения. Жестокость развлекала ее, а она жаждала развлечений.

Роберт не мог справиться с ситуацией. Несколько раз он пытался оставить Розмари, но не сумел. Ее поведение постоянно менялось: она была то невинна, как дитя, то порочна, как шлюха. Роберт списывал это на действие наркотиков, но у него родились подозрения, когда он понял, сколько денег тратит Розмари. Он оплачивал ее карманные расходы из своих сбережений и своего академического гранта; средства были довольно скромные. Вскоре стало ясно, что Розмари получает деньги из какого-то другого источника. Она уже намекала, что ее друзья вовлечены в противозаконные сделки, и явно о многом умалчивала. А сегодня вечером Роберт кое-что увидел и пошел меня искать, пьяный и напуганный.

На этом его рассказ стал совсем невнятным, и я могу лишь догадываться, что именно он увидел. Мой друг заметил кровь на одежде Розмари – много крови, твердил он. Даже после этого Роберт отказался признать Розмари преступницей. Она невиновна, уверял он, она жертва обстоятельств, он точно это знает.

О да, Розмари сочинила чудесную сказку. Я слышал ее истории – однажды сам был одурачен – и видел, какая она замечательная актриса. Тогда как мой несчастный друг лишь воображал, что знает ее, верил в сказки о поруганной невинности и обреченной деве, взыскующей любви. Я тоже любил ее и то, что в ней было, – тьму, опасность, ненависть и разрушение, обещание смерти. Я потерял разум от любви; но, вопреки всему, я не сомневался, что должен убить ее.

Бедный Роберт, он так сильно влюбился, что не смог разглядеть ее лица. Его ослепляли звезды в волосах Розмари. Он не чувствовал жар ее тела, вкус крови на ее губах, не познал ее во всем ужасе, не взял плод у нее из рук. Он не любил ее настолько, чтобы понять: единственный выход – убить Розмари и зарыть в землю под тяжелым камнем, где она останется навеки, невидимая и неведомая.

Слушая рассказ друга, я скорбел о его глупости, однако что-то во мне смеялось, издевалось над детскими сантиментами. Ведь я был избранным, а он – один из стада. Я жалел его, но без малейшего проблеска доброты. Розмари выпила меня до дна, высушила мое сердце. Хотел бы я сказать, что мной двигала любовь или верность… Но это было не то и не другое. Если бы в заведении, где я утолил голод накануне, оказался Роберт, если бы там пролилась его кровь, я пил бы эту кровь с той же жадностью. Избранные не знают верности. Во мне поселился холод. Я не боялся, потому что знал: мне не стать таким, как Роберт, – преданным глупцом, который ест из рук Розмари. Она заманила меня в ловушку, опьянила своими чарами, но я, неуклюжий глупец, все-таки сумел показать свое истинное лицо. Поймите – мной двигало не сострадание и не верность. Я принял дар Розмари – голод. Я по-прежнему не знаю, почему так поступил; быть может, просто потому, что любимых убивают все. Истина в том, что я жаждал власти. Хотел освободиться от ведьмы и испробовать зелья, которое она мне поднесла.