Орхан Памук - Мои странные мысли Страница 35

– Эти глаза сияют передо мной, когда я иду по темной ночной улице, – сказал однажды ночью Мевлют Ферхату.

Тому очень понравилось это предложение, так что он включил его в черновик, заменив «эти глаза» на «твои глаза». Правда, сначала Ферхат был против того, чтобы писать о ночных прогулках по улицам, потому что они могут выдать, что Мевлют работает разносчиком бузы, но Мевлют не послушал его. Райиха все равно когда-нибудь узнает, что Мевлют торгует бузой.

После бесконечных споров Ферхат записал второе предложение: «Твои глаза как волшебные стрелы, что вонзились мне в сердце и пленили меня». «Волшебные» было уж слишком книжным словом, но посудомойщики из Мардина уверили: «У нас в Мардине такое слово часто говорят», и это определило выбор. Написание этих двух предложений заняло у них две недели. Разнося по вечерам бузу, Мевлют в нетерпении размышлял о третьем предложении.

«Я стал твоим пленником, я могу думать только о твоих глазах с той минуты, когда они нашли путь к моему сердцу». С этим предложением Мевлют и Ферхат были согласны оба и сразу, потому что Райиха должна была понять, почему Мевлют оказался пленен.

В один из вечеров, посвященных написанию третьего предложения, один из мардинских посудомойщиков, тот, что был повеселее и поспокойнее другого, спросил: «А что, братишка, ты и в самом деле весь день думаешь об этой девушке? – и, увидев, как Мевлют на мгновение замолчал, извиняющимся тоном переспросил: – Ну правда, как же можно думать о девушке, которую и видел-то одно мгновение?»

– Так об этом-то мы и пишем, дурень ты этакий! – рассердившись, пришел на выручку Ферхат. – Он видел ее глаза, вот о них он и думает…

– Не пойми меня неверно, братец, – продолжал парень. – Я уважаю чувство нашего брата Мевлюта и поддерживаю его. Но если ближе познакомиться с девушкой, то можно еще сильнее влюбиться.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Ферхат.

– У нас был приятель из Мардина, он работал на фармацевтической фабрике «Эджзаджибаши». Каждый день на упаковочной линии завода он видел одну девушку своего возраста. Как и другие девушки этого цеха, она носила голубой передник. Наш приятель из Мардина и эта девушка проводили по восемь часов в день лицом к лицу друг с другом, а еще им нужно было разговаривать по работе. Его тоже вначале одолевали все эти странные чувства – то в жар его бросает, то в холод, даже в лазарет попал. Ну то есть сначала он не понял даже, что влюбился в эту девушку. И не хотел даже думать об этом. Потому что на самом деле в девушке не было ничего красивого – ни глаз там, ни еще чего другого. Но он по уши влюбился в нее только потому, что однажды целый день был рядом с ней и разговаривал.

– А что было потом? – спросил Мевлют.

– Девушку выдали замуж за другого. А парень уехал в Мардин и покончил с собой.

На мгновение Мевлют опечалился, что его может ожидать подобная участь. Насколько Райиха в действительности намеревалась встречаться с ним взглядом? В те вечера, когда Мевлют не пил ракы, ему приходилось честно признаться себе, что их встреча носила элемент случайности. Но в минуты, когда глубокая любовь захватывала его, он говорил себе, что такое великое чувство может быть только по воле Всевышнего Аллаха. Что касается Ферхата, ему очень хотелось, чтобы Мевлют намекнул в своем письме, что этим взглядом, который длился мгновение, Райиха тоже хотела что-то сказать. В итоге написали они так: «Я подумал, что если бы у тебя не было беспощадного намерения, то ты никогда бы не преградила мне путь многозначительным взглядом и никогда бы не похитила мое сердце, словно разбойник на дороге».

Можно было обращаться к Райихе на «ты» в середине письма, но они с Ферхатом долго не могли решить, как Мевлюту следует обратиться к ней в начале письма. Однажды вечером Ферхат вернулся с книгой «Образцы прекрасных любовных писем и о том, как их писать». Он громко прочитал все формы обращения, которые выбрал из нее, чтобы убедиться, что они воспринимаются всерьез, но каждый раз Мевлют перебивал его и спорил. Нельзя было обратиться к Райихе «госпожа». «Уважаемая Райиха» тоже. «Маленькая госпожа» тоже звучало странно. (Хотя слово «маленькая» годилось.) Такие слова, как «моя любимая», «моя красавица», «мой друг», «мой ангел», «моя единственная», казались Мевлюту слишком развязными. (В книге было полно предостережений о том, что первые письма не должны быть развязными.) Тем же вечером Мевлют забрал книгу у Ферхата и принялся внимательно ее изучать. Ему, конечно, понравились такие выражения, как «О красавица с томными глазами!», «О красавица с глазами шайтана!», «О красавица с таинственными глазами!», но он боялся быть неверно понятым. И только спустя много недель, когда они дописывали девятнадцатое, последнее предложение, они определились с обращением, которое устраивало всех: «Нежноглазая».

Когда Ферхат увидел, что книга, которую он принес, вдохновляет Мевлюта, он отправился по складам букинистических магазинов на проспекте Бабыали, в которых пылились книги на популярные темы, такие как народная поэзия; истории о доблестных богатырях-пехливанах; ислам и секс-советы; о том, как провести брачную ночь; Лейла и Меджнун[40]; и принес своему другу еще шесть пособий. Мевлют должен был внимательно рассмотреть картинки, на которых были изображены белокожие женщины с голубыми глазами, каштановыми волосами, губами в красной помаде и ногтями с красным лаком и мужчины при галстуках, похожие на героев американского кино; ему предстояло разрезать кухонным ножиком ароматные страницы и, когда выдастся минутка, то есть или утром, перед тем как отправиться разносить йогурт, или вечером, после того как он вернется, распродав бузу, внимательно прочесть образцы писем и советы авторов этих книг влюбленным.

Книги были составлены по одному принципу, образцы писем были расположены в том же порядке, в котором обычно развивается любовь: первая случайная встреча, взгляд, следующая встреча, уже не случайная, свидание, счастье, тоска, ссора. Пролистав каждую книгу до конца в поисках подходящих фраз и выражений, которые он мог бы использовать в письмах, Мевлют обнаружил, что все любовные истории проходят одни и те же ступени развития. Они с Райихой еще в самом начале. В некоторых книгах вместе с письмами-образцами для мужчин приводились возможные ответы девушек. Мевлют представлял себе самых разных людей, страдавших от любви, флиртовавших, переживавших разочарование. Их жизни открывались перед ним, словно страницы романа, и он сравнивал с ними свою.

Его заинтересовали любовные истории, которые развивались неудачно и завершились расставанием. Мевлют узнал, что, когда «романтические отношения не заканчиваются свадьбой», обе стороны могут попросить друг друга вернуть свои письма.

«Если с Райихой не сложится, упаси Аллах, и она попросит меня вернуть свои письма, то я их верну, – решил он однажды вечером после второго стаканчика ракы. – Но свои письма я у нее назад никогда не попрошу, она может хранить их до Судного дня».

Мужчина и женщина на обложке одной из книг выглядели звездной парой европейского кино. Перед этой парочкой на столе лежала пачка писем, перевязанных розовой лентой. Мевлют поклялся написать Райихе столько писем, чтобы получилась такая же пачка, – наверное, не меньше двухсот. Он понимал, что именно бумага, которую он выберет для своих писем, ее запах, конверты, в которые они будут запечатаны, и, конечно же, подарки, которые он может отправить вместе со своими посланиями, станут ключом к ее сердцу. Спорили они с Ферхатом до утра. Например, однажды до утра проспорили о том, какими духами надушить письмо и где их купить, и даже опробовали несколько дешевых ароматов.

Они уже почти решили, что лучшим подарком к письму будет синяя бусина, амулет от сглаза, когда Мевлюта встревожило совершенно иное письмо. Письмо в грубом государственном конверте, сделанном из грубой пеньковой бумаги, прошло через многие руки, прежде чем однажды вечером было отдано Мевлюту Сулейманом, и к этому моменту уже многие знали его содержание. Так как Мевлют больше не числился в мужском лицее имени Ататюрка, власти начали его розыск в деревне для регистрации в военном комиссариате.

Когда полицейские из управления Бейоглу впервые нагрянули в ресторан, где работал Мевлют, тот вместе с Ферхатом искал в Султанхамаме и на крытом рынке подходящий амулет от сглаза и носовой платок для Райихи, и, хотя другие сотрудники ресторана были застигнуты вопросами врасплох, они сообщили полицейским то, что обычно сообщают в таких ситуациях все люди в Стамбуле: «Ах, вам нужен он? Так он вернулся в деревню!»

– Теперь они отправят жандармов в деревню, и пока узнают, что тебя там нет, пройдет два месяца, – сказал Курд Кадри. – В твоем возрасте от армии пытаются увернуться либо холеные сынки богатеев, для которых армия – слишком грубая штука, либо те, кто в двадцать лет додумался, как заработать много денег, и не может бросить все как раз тогда, когда тесто уже совсем подошло. Сколько тебе лет, Мевлют?