Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2004) Страница 36

Несторову колесницу конь сдержал, от стрелы

павший Париса; — противник уж и крепкое нань

копье направил; —

тогда же сына окликнул

потрясенный старца дух Мессенского; —

без отклика зов не остался; — достойный давши

отпор, божественный муж

гибелью собственной заплатил за отчее

избавление; — древле ставился ж он,

подвиг великий свершивший, молодежи в пример

доблести, явленной ради жизнодавцев своих. —

Так было прежде; —

но паче прочих и ныне

Фрасибул идет стопами отчими,

родному явившись во блеске на помощь дяде; —

богатством правит с умом,

жнет не кичливую юность и беспутную,

но премудрость в прибежищах Пиерид; —

и, Посейдоне, средь конных выступлений к тебе,

Землетрясателю, мысли устремляет свои. —

Его застольных

бесед и разума сладость

медуниц заменит вязь узорную.

Одиннадцатая Олимпийская,

Агесидаму из Локр Эпизефирских, сыну Архестрата

Той порой ветр а человекам потребны

больше, той — небесной потоки воды,

тучи сыновья дождевой. —

Для добившихся трудами медоглаголые песни

слав началом будущих

и надежнейшим залогом доблестей длятся благих. —

Беззав и стная похвала ж Олимпийским

медлит победителям. — Ей ведь язык

мой бы мог погонщиком стать. —

Но внушенной расцветает богом премудростью смертный! —

Знай, Агесид а ме, же,

Архестр а тов сыне, ради битвы кулачной твоей

над из маслины златой венцом раздастся

строй сладкопевных раскатов,

дабы всех в Эпизеф и рских Л о крах живущих поч е сть. —

Там соликовствуйте, — вот ручательство

вам, — о Музы, там, где дружелюбию

люд не чужд и вежеству,

и остромысл, и премудр, — туда ступайте ж. —

Ибо врожденный не может измениться

ни лисицы огненной,

ниже льва рыкливого нрав.

Вторая Истмийская,

Фрасибулу, сыну Ксенократа из Акраганты

При пращурах, о Фрасибуле,

коль на златоколый кто

Муз возок восхаживал,

со струнн и цей вещею соединясь, —

скоро вслед выстреливал тем

медоглаголые песни

м о лодцам, чья красота несла на память

Афродите сладкий плод пышнопрестольной. —

Еще ни корыстолюбивой

Муза, ни продажною

не была, согласными,

плавными напевами торг не вела

за наличное серебро

трепетная Терпсихора. —

Ныне ж — не так, и она словам Аргосца

внемлет, истины прошедшего путями:

“Собственность есть человек!” —

сей вымолвил, средств и друзей лишившийся. —

Ты догадался, — пою не безызвестность

конной Истмийской победы,

Ксенократу Посейдоном посланной в дар,

кем ему самим из Дорийской венец

зелени на власы возл о жен,

первейшим почтя колесничим,

Акрагантским светочем. —

В Крисе всевластительный

нань воззрел и блеском, исполнив, облек

Аполлон; — благую стяжал

славу в роскошных Афинах

он у сынов Эрехтея, не пеняя

на десницу конехлеста Никомаха,

управиться сею с броздами

вовремя сумевшего. —

Мироносцы, вестники

Зевса сына Крона, Элейцы его

распознали, в нем обретя

дружелюбивого мужа; —

тихим приветили гласом, перед Никой

золотой ему упавшу на колени,

в им же подвластной земле,

святой Олимпийского Зевса рощею

названной; — где сыновья Энесидама

чести бессмертной добились. —

Посему не безызвестны вашим домам

ни приятность, о Фрасибуле, торжеств,

ниже сластохвальба напевов. —

Ведь нету ни круч, ни уступов

на пути сошествия,

коим Геликонская

к достославным честь сниступает мужам. —

Бросить бы метательный круг

дальше настолько, насколько

распростирал Ксенократ свое над всеми

обаяние. — В почете был у граждан,

достойно блюдя коневодный

всех обычай Эллинов; —

в честь богов устраивал

все свои пиры; — никогда средь пиров

дружеских не свертывал пред

бурным ветрила порывом; —

даже до Фасиса летом добирался,

доплывал до берегов зимою Нила. —

Ныне ль, у смертных когда

завистливых мысли надежд исполнены,

впредь ли о доблести отчей не безмолвствуй

с песнями сими; — понеже

не для праздности они созиждены мной. —

Возвести сие, как придешь к моему

милому, Никасиппе, другу.

Третья Олимпийская,

Ферону из Акраганты, на праздник богодружия

Чтоб дружелюбным сынам Тинд а ровым

и леповолосой польстить

Елене, почтив Акраганту славную,

песнь строю победе Ферона

Олимпийской, некосноногих коней

отлике. — Муза се воочию предстала

мне новоблещущий лад открывшая,

светлопраздничный с Дорийской сочетая

поступью глас. — Поелику поднятым

на пышные гривы венцам

сей долг богозданный с меня доправливать, —

для Энесидамова сына

стройно гуд цевниц и струнн и ц перезвон

я сопрягаю с расстановкою речений; —

так бо мне Писа велит; — от коея

богодарные к мужам грядут напевы,

к оным, коих исполнитель

правил Геракла былых,

справедливый Эллинский сей судия,

сей Этолиец веждами

над обернул вкруг кудрей

маслиною голубо-сизой; — некогда

ю ж от истоков тенистых Истровых сын

Амфитрионов принес,

память лепую борений Олимпийских,

Гиперборейский склонивши сказанным

народ, коим чтим Аполлон. —

Срядясь, для всесборныя рощи Зевсовой

растение вымолил, дабы

доблестных венчать, остальных осенять. —

Освящены уж отчи жертвенники были

им, в полумесячный вечер у зренным

полным оком златоколесничной Мены,

круг пятилетний и суд борениям

великим уж был учрежден

при брезех Алфея заветных праведный. —

Но древ не рождала прекрасных

в Кроновых долинах Пел о па страна. —

Лишенный оных вертоград ему казался

острыми солнца лучами выжженным. —

Посему всем сердцем устремился в земли,

что вдоль Истра; — где Латони-

на конегонная дщерь

от Аркадских жерл и извивистых недр

сего пришельца встретила; —

он, исполняя тогда

приказ Эврисфея, за ланью броситься

золоторогою был отцом принужден; —

жертвой Ортосии стать

предписала Таиг е та ей однажды; —

ту догоняя ж, и край сей видывал,

Борея что хладного за

дхновеньем. — Застыл, древесам дивящийся; —

охвачен желанием сладким

их окр е ст двенадцатикружной сажать

ристалищ конных м е ты. — Ныне же на праздник