Михаил Орловский - Нескорая помощь или Как победить маразм Страница 36

— А? Чего? — санитарка мутными глазами просверлила пространство.

— Работа ждёт, — уточнило лицо, поспешно исчезнув в недрах коридора.

Работой оказалась поступившая с инсультом пациентка, которую требовалось отвезти на неврологию, в гараж. Состояние пациентки было тяжёлое, и сознание оценивалось дежурным врачом как спутанное. Если бы доктор учёл дополнительные два фактора, косвенно влияющие на здоровье клиентки, то состояние требовалось немедленно перевести из категории «тяжёлое» в «крайне тяжёлое». И факторы эти — Тоня плюс расположенная на другом конце территории неврология-гараж. Хотя, честно говоря, случись дело летом, то последнее условие оказалось бы мизерным. Однако в конце ноября, когда на улице хлещет снег с дождём, именно дальность неврологии от приёмника, а соответственно, длинный путь через улицу, и стала тем катализатором, способствующим ухудшению состояния больной.

Итак, Тоня вышла в коридор и увидела каталку с пациенткой. Инсультница, как и положено, когда в плохую погоду возили на неврологию, оказалась укутана тремя одеялами настолько плотно, что из всех частей тела наружу торчали лишь глаза и нос. Хотя, глядя на каталку, складывалось впечатление, что бабулю в своё время накрыли всю, а именно сейчас одеяло предательски спустилось, открыв половину черепушки. Антонина, усталой хваткой вцепилась в ручки каталки и слоновой поступью повезла больную по улице.

На улице стояла Непогода. Она дула Тоне в лицо, пыталась сорвать с неё халат и максимально завалить мокро-липким снегом. На середине пути уставшая санитарка окончательно продрогла, ввиду чего остановилась и, достав из-за пазухи чекушку, сделала пару согревающих глотков. Больная тоже шевельнулась, видимо, три одеяла не до конца спасали от холодной путенбургской осени. Когда Тоня продолжила движение, пациентка вновь улеглась тихо и признаков жизни больше не подавала.

В приёмном покое готовились ко сну. Верхний свет сменился настольным лампой, и лишь дежурный врач-терапоид дописывал какие-то назначения. В тот момент, когда и он уже собирался укладываться в ординаторскую, вернулась наша бессменная санитарка.

— А зачем мне историю болезни дали? — «усталым» голосом она обратилась к доктору, выложив на стол медицинский документ установленного образца.

— А что, там нет никого? — сонно потянулся дежурный врач, одной ногой уже лежащий в давно облюбованной кровати.

— Нет никого, — эхом повторила Тоня.

— А медсестра где? — более вяло, чем вначале, терапоид продолжал разговор. С очередным вопросом стало очевидно, что и вторая его нога почти спит и видит себя в постели.

— Какая медсестра? — без интонации в голосе «удивилась» Антонина и практически без паузы резко разбудила сразу все конечности дежуранта. — Это же морг.

— Мо… что?! — доктор вскочил со стула весьма ловко, что, проводись в мире чемпионат по «вскакиванию с твёрдых поверхностей», он без труда занял бы первое место. — Какой морг? Это же инсультная больная!

Врач вылетел из приёмника пулей. Его скорость оказалась настолько высока, что сам ветер мог бы ему позавидовать. Тоня, несмотря на своё состояния нестояния, молниеносно сориентировалась и уже на первом повороте дышала в спину не на шутку разогнавшемуся терапоиду.

— То-то я заподозрила, здесь неладное творится, — запричитала разбрасывающая в разные стороны ледяные лужи Антонина. — То нога у неё поднялась, а я опустила. То глаза открылись, я закрыла. Вот, думаю, тебя скрутило-то, несчастную. Ай-яй.

Добежали. Отварили. Переправили. Бабулька лишь единожды глаза приоткрыла, призрачно посмотрев сквозь медиков. Мол, бывает, инсульт всё же, состояние пограничное. Главное, на ноги поставьте. Ну, провинившиеся заботу приложили удвоенную: капельницу сразу и место чуть ли не лучшее на отделении (без вида на морг). На том и ретировались. До утреннего обхода.

Утром были родственники, был заведующий и хорошо пролеченная бабушка. Грамотная медицинская помощь по отношению к пенсионерочке стала понятна из того действия, что она начала разговаривать (опять микроскопическое улучшение). Вот как раз в разговоре старушка и обмолвилась о случайном попадании на ПАО. Оказывается, в те единственные три раза, что она открывала очи, ей удалось сложить последовательную картину. Не то чтобы она жаловалась. Нет. Просто поделилась своими впечатлениями, не больше.

Родственники, которые, как и большинство наших соплеменников, не упустят даже малейшего шанса поругать нерадивых медработников, галопом помчались к главврачу. Очень шустро помчались, должен вам заметить. Их скорость приближалась к скорости врача-терапоида, когда тот узнал про морг. Однако их скудные умишки и представить себе не могли, что у ситуации есть несколько углов обозрения (или оборзения?).

Главный врач ГБ помог им взглянуть на всё по-другому.

— Вы, конечно, стопроцентно правы, — начал он мягко. — Но, я считаю, что её требуется срочно поощрить. Труд санитарки тяжёл и неблагодарен, а она вышла. Она могла взять больничный, отгул, но она не закосила. И даже в подпитом состоянии Антонина Петровна не зашкерилась на каком-нибудь отделении. Нет. Она взяла и повезла больную. Вы предпочли, чтобы ваша матушка-бабушка в предсмертном положении прозябала в приёмном покое без должного лечения? Я так не думаю. — Главврач выждал паузу, дабы взгляд собеседников полностью зашёл с другой стороны. Видя тень перемены в физиономиях неблагодарных родственников, он плавно встал и закончил: — А теперь пойдите и скажите ей хотя бы маленькое спасибо.

Вызов № 47 ПОБЕДА

Отказался закрыть один глаз под предлогом того, что не хочет спать.

К сожалению, не всем нашим тяжелобольным так улыбается везение. Даже при быстром (минуя морг и улицу) попадании на нужное отделение. Да чего говорить. Довольно нередки случаи, когда правильное и своевременное лечение не даёт ожидаемых положительных результатов и человек отправляется в патолого-анатомическое отделение уже не по ошибке «уставшего» медперсонала. Точнее, это тело его отправляется. Касательно же души ни я, ни другие представители мира Здравоохренения достоверной информацией не располагают.

Реже, и оное порой случается, пациенты сами отказываются от медицинской помощи. В здравом, кажется, уме и полной памяти. Нет, и баста. И ни уговоры, ни запугивания, ни обещания полноценной жизни никоим образом на подобное повлиять не могут.

Поступала в приёмный покой особь мужского пола. Горячий парень с южных регионов нашего Царства, сорока семи лет отроду. Диагноз практически бытовой для современности: «Острый инфаркт миокарда». Как говорится, классика жанра: боль, ЭКГ, ферменты. Несмотря на суровость нозологии, свежий пациент принялся скандалить с самого порога приёмника. Не так посмотрели, не то спросили.

И вообще, зачем привезли? Типичное хамство серой «творожной» массы. Однако, волею судеб, в календаре всё же был его день. Счастливый день. Во-первых, «скорая» приехала крайне оперативно. Они тридцать секунд как освободились в соседней парадной (не путать освободились и опорожнились) и на выходе им впихнули южанина. Во-вторых, дежурила прекрасная врач, кардиолог высшей категории, Небеда Наталья Вламимировна. Помимо того, что она обладала профессиональной грамотностью, она была практически единственным доктором, который на любую грубость никогда не сказал бы: «Не хотите лечиться — пишите отказ». Ну, и, в-третьих, именно в данный час, несмотря на критическую заваленность больницы (а лежали не только в коридорах, но и в буфете, и при клозете, и даже на полу), оставалось одно-единственное место в реанимации. В общем, как говорит в похожих случаях народ: «Мужчинке пёрло по полной».

Однако поступивший товарищ упорно сопротивлялся спасению своей драгоценной (для него) жизни. Он отказывался госпитализироваться, проклинал всех медработников и видел любое медикаментозное лечение в конечном пути пищеварительного тракта человека, то есть в попе. Правда, от уточнения принадлежности последней к кому-либо конкретно южанин воздержался.

Наталья Вламимировна, избитая общением с подобного рода пациентами, еле-еле уложила мужичка в реанимацию. Уложила и даже пошла на компромисс: разрешила оставить при себе мобильный телефон, с которым больной категорически не желал расставаться. Итак, пациент укутан, инфузомат заряжен. Всё пучком. С выдохом облегчения доктор Небеда спустилась в приёмник для дальнейшей встречи вновь поступающего населения.

Однако спокойствие продолжалось лишь мгновение. Южный дядя, осмотревшись на месте, взялся за старое и повторно принялся скандалить. Претензия у него прямо переходила в вопрос: «А чё это тут за бабки лежат?» (и он не имел в виду деньги. — Примеч. авт.).