Олег Рой - Он & Она Страница 36

– В Испанию, – тонкие губы расплылись в улыбке, – хочу полюбоваться на архитектуру Гауди.

– Да?! – изумилась она, понятия не имея, что это за «гауди». – Восхитительно!

– Вы тоже любите Гауди? – с трепетом в голосе спросил он.

– А разве можно его не любить?! – нежно возмутилась Олеся.

– Глеб, – мужчина, растроганный до глубины души, протянул ей руку.

– Олеся, – она неуверенно пожала крепкую теплую ладонь.

– Очень, – он на мгновение задержал ее руку в своей, – очень приятно!

Отпустил тонкую кисть, но не сумел промолчать и пары минут: эмоции, судя по возбужденному блеску его глаз, так и рвались наружу.

– Всю жизнь, знаете, смотрел на репродукции, – заговорил он, словно сам с собой, – и мысленно путешествовал по Барселоне. А теперь вот лечу. Своими глазами увижу Дом Бальо! Фантастика!

– Необычное строение, – поддержала разговор Олеся, очень надеясь, что тема неведомого «гауди» на этом будет исчерпана.

Но чаяния ее не сбылись: собеседник только распалялся все больше.

– Весьма! – Теперь уже сияли не только глаза: все лицо. – Каким нужно было обладать воображением! Ни одной прямой линии. А фасад из тесаного камня в форме костей. Чудесная аллегория!

– Вы тоже архитектор? – поспешила Олеся увести разговор в другое русло: обсуждать детали неизвестных построек она была совсем не готова. Да и беседа в возвышенном стиле, который взял Глеб, давалась непросто. Приходилось следить за тем, чтобы излюбленные словечки, прилепившиеся к ней за годы жизни в циничной Москве, не вырывались наружу. Когда-то, учась на своем инязе, она могла часами разговаривать с преподавателями в духе куртуазной литературы, но с тех пор слишком много воды утекло.

– К сожалению, нет, – улыбнулся он, – но десять лет, до того, как перебрался в Думу, проработал в строительстве. В Москве немало объектов, возведенных под моим руководством.

– Надо же! – Олеся насторожилась: от соседа по креслу запахло очень большими деньгами, и неожиданно для себя самой выдала вдруг: – А я как раз собираюсь поступать в строительный институт! Получить второе образование.

– А первое? – Глеб изумленно посмотрел на нее. – Когда вы успели? Вам же лет восемнадцать!

– Уже двадцать четыре, – честно сообщила она.

– О! – на лице Глеба появилась возрастная тоска, и Олеся поспешила это исправить.

– А вам лет сорок, наверное? – заулыбалась она и, не позволив ему возразить, тут же добавила: – Мужчина в самом расцвете сил! Вы мне расскажете, как это – строить дома?

Битых двадцать минут Олеся тренировала речь и мозги, выдумывая вопросы на тему строительства, которые ее собеседник не счел бы совсем глупыми. Хотя все его существо выражало такое удовольствие и радость от общения, что даже ляпни она какую-нибудь ерунду, он вряд ли бы это заметил. Наконец объявили регистрацию на его рейс в Барселону, и Олеся вздохнула с облегчением.

– Глеб, – произнесла она, смущенно пряча глаза, – а мы можем обменяться телефонами? Вы такой интересный собеседник! Не то что мои ровесники.

– Конечно, – он расцвел и полез в карман за визитной карточкой.

Свой мобильный номер она продиктовала, проследив, чтобы Глеб внес его в записную книжку Vertu. Помахала вслед дяде ручкой, мучительно соображая, кого же напоминает ей эта неуклюжая долговязая фигура. И, когда он скрылся из виду, взглянула на украшенную гербом Российской Федерации визитную карточку: Глеб Харитонов, помощник депутата Государственной думы РФ. Жаль, что не сам депутат! Сунув визитку в карман, она тут же о ней забыла.

Избавившись от собеседника, Олеся вытянула усталые ноги и, крепко обхватив свою сумку, прикрыла веки. Через несколько минут она уже дремала, не теряя при этом бдительности: стоило кому-то подойти слишком близко, и она открывала глаза. Ее тревожный отдых был похож на сон молодой матери, которая вскидывается от малейшего шороха или звука. И даже от тишины: чтобы проверить, дышит ли в кроватке малыш…

Наконец объявили регистрацию и на ее рейс. Олеся тяжело поднялась, взяла в руки сумку, казавшуюся свинцовой, и поплелась к стойкам. Через пять-шесть часов она будет дома.

Родной город ее не ждал – на улице моросил дождь, мама ушла на дежурство, в холодильнике повесилась мышь. Вздохнув, Олеся затащила сумку в свою комнату и, даже не приняв душ, пошла в магазин: есть хотелось неимоверно. По дороге она разглядывала двор, улицы – последний раз полгода назад приезжала – и ругала себе под нос милицию в аэропорту. Конечно, пришлось отвалить им кучу денег, чтобы отстали! Никто в ее басни про высокую зарплату и папу, больного раком, не верил: пригрозили закрыть до выяснения. Вот как это им удается? По глазам, гады, читают, что ли?

Олеся в который раз подумала о том, что чертовски устала от собственной беззащитности. Как бы ей пригодился высокий общественный статус или какой-нибудь депутатский мандат, чтобы никто и пальцем не тронул! Распоряжайся любыми деньгами, веди себя так, как считаешь нужным, – слова не скажут.

Две недели дома прошли незаметно. Олеся отсыпалась, набиралась сил и готовилась к новым штурмам. Мама, как всегда, немного порыдала у нее на плече: опять отпускать не хотела. Но, куда деваться, смирилась – после трагедии, о которой Олеся приказала себе забыть, она слова поперек не смела сказать своей «бедной девочке».

За четырнадцать дней Олеся выходила из квартиры всего несколько раз – чтобы передать деньги. Все остальное время лежала на диване или в кровати и размышляла о будущем.

То, чем она занимается в Москве, – абсолютная глупость. Хлопотно и неэффективно, пора что-то менять. По правде сказать, Олеся давно знала, что по-настоящему серьезные деньги могут прийти к женщине, не родившейся с золотой ложкой во рту, только через мужчину. Ни способности, ни карьера тут ни при чем.

И она искала. Ходила по идиотским ночным барам и клубам, тратилась на дорогую одежду. Часами сидела в Интернете, изучая жизнь в стиле Luxury, чтобы в случае чего не выглядеть провинциальной дурочкой и поддержать разговор. У нее были все данные для того, чтобы нравиться этим животным: лицо, фигура, врожденный вкус, даже мозги! Но интересовались ею сплошь мелкие сошки – каждую фамилию в трофейной визитке она прогоняла через Yandex и бывала разочарована. Ее не привлекали наемные менеджеры, не занимали хозяева мелкого бизнеса! Ей непременно нужен был владелец крупной компании или политик с известным именем – человек, который мыслит категориями миллиардов, если говорить о национальной валюте. Она поставила перед собой определенную цель: найти избранника, состояние которого исчислялось бы сотнями миллионов долларов.

Но такие звери водились, видимо, в закрытых заповедниках, и доступ к ним был ограничен.

Как-то раз лежа на диване и размышляя, Олеся вдруг вспомнила о знакомстве в аэропорту. Она не поленилась встать и обшарить карманы джинсовой курточки, чтобы найти визитку.

Сам по себе этот Глеб Харитонов, конечно, не представляет большого интереса, и денег у него вряд ли хватит надолго. Но что, если рассматривать его как калитку в тот самый заповедник, о котором Олеся мечтала? По крайней мере, он добрый – по глазам видно, порядочный – ей сразу так показалось – и наверняка обделен женским вниманием. Ни обручального кольца, ни пошлой уверенности в себе она у него не заметила. Стоит попробовать!

Олеся решила, что, как только вернется в Москву, сразу найдет новую комнату и работу, а потом без промедления займется Харитоновым. Чем черт не шутит? Возможно, он и есть ее шанс.

Прибытие в Москву совпало с радостным настроением. Избавившись от тоски и теней прошлого, которыми родной город не уставал ее окружать, она почувствовала облегчение. Для рефлексий столица не оставляла времени: нужно было успевать, суетиться, искать!

На этот раз Олеся решила сменить профиль – девушка, работающая барменом, может отпугнуть солидного мужчину с серьезными намерениями, да и график при таком раскладе у нее с Харитоновым не совпадет. Немного подумав и полистав газеты с объявлениями о вакансиях, Олеся решила переквалифицироваться в офисный планктон. Образование высшее есть, английский язык она знает прекрасно, внешность презентабельная, зарплатой – кого спасут эти слезы? – мало интересуется. Вот, пожалуйста: менеджер по туризму, помощник руководителя, специалист протокольного отдела. Любой каприз! Побывав на пяти собеседованиях, Олеся сделала выбор. Наугад. Потому что выбирать, собственно, было особенно не из чего – везде одно и то же. Унылые офисные стены, компьютеры, факсы, телефоны, Интернет и стройные ряды серо-коричневых зомби в качестве будущих коллег.

Глебу она позвонила, как только решила вопрос с трудоустройством. Судя по романтике и чрезмерной восторженности в его голосе, после Испании Харитонов окончательно превратился в Дон Кихота. Точно! А она-то все гадала, на кого он похож?