Ирина Волчок - Элита. Взгляд свысока Страница 36

И еще жизнь в доме изменилась потому, что Хозяин стал появляться здесь чаще. Два раза даже к обеду приезжал. И оба раза Нина Максимовна категорически отказывалась от обеда и незаметно растворялась в недрах дома. В первый раз это обстоятельство все обошли молчанием. Во второй раз Настя с обидой спросила:

— А почему тетя Нина с нами сегодня опять не обедает?

— У Нины Максимовны, кажется, зуб разболелся, — ответила Александра. Увидела тревожный взгляд Насти — ее всегда очень тревожили чужие болезни — и успокаивающе добавила: — Совсем немножко. Скоро пройдет.

Хозяин внимательно посмотрел на Александру, на пустой стул, с сомнением поднял брови, но ничего не сказал. И к обеду больше ни разу не приезжал. Нина Максимовна опять стала обедать вместе с Настей и Александрой. Правда, чувствовала себя за столом все равно неуверенно. Особенно когда Клавдия Васильевна меняла ей блюда. Нина Максимовна виновато опускала глаза и вжимала голову в плечи. Клавдия Васильевна подчеркнуто почтительно суетилась вокруг нее, заботливо спрашивала, не положить ли еще того или этого, вынимала из кольца салфетку, пододвигала хлеб — в общем, развлекалась. Нина Максимовна молча качала головой и жалобно поглядывала на Александру. Ничего, привыкнет. Да и Клавдия Васильевна когда-нибудь перестанет ее дразнить. Тем более, что в любое другое время и в любом другом месте они уже сейчас сосуществуют вполне мирно, можно сказать — дружно, болтают, смеются, обмениваются какими-то растрепанными книжками и даже покрикивают друг на друга. Может быть, со временем Нина Максимовна и Хозяина за столом научится терпеть. По крайней мере, его появления вечерами она терпеть уже научилась. И с Настей научилась обращаться. Время от времени еще впадала в благоговейный ужас от ее речей, но зомбированию уже осознанно противостояла. В особо трудных случаях копировала Александру — слова, интонацию, выражение лица. Помогало. Теперь Александра могла со спокойной душой оставить ребенка с няней на все свободное от занятий время. Еще чуть-чуть — и она сможет оставить их на целый день. Возьмет выходной, закроется в своей квартире, заляжет на диван с книжкой в руках. Хотя там, наверное, придется сначала генеральную уборку делать. Сколько она не была дома? Полгода уже. Пыли наверняка — на палец… Вот вам и весь выходной — пыль выгребать. Ладно, к себе домой можно и не ездить. Она съездит в Монино. Тоже давно уже не была.

Это было очень приятно — думать, что она может оставить Настю на целый день, и при этом ни о чем не тревожиться. Сейчас она уже почти ни о чем не тревожилась. Хозяйка не давала о себе знать. И о ней никто не вспоминал. По крайней мере — не заговаривал. Тревожиться не о чем. Хорошо.

Вот только Сан Саныч немного тревожил. Похоже, отсутствие Хозяйки его не успокоило. Похоже, его решение «присматривать» за Александрой еще и окрепло после отъезда Хозяйки. Он наверняка что-то знал, но информацией не делился. И философскими мыслями о вечном не делился. А ведь раньше чуть ли не через день умело организовывал случайные встречи наедине. Не понятно — зачем. Чтобы поговорить о смысле жизни, наверное. А после отъезда Хозяйки организовал только одну встречу наедине. В тот день, когда Александра с Настей ездили в больницу проведать Надежду Ивановну. И встреча эта была по меньшей мере странная.

В тот день они вернулись домой минут за двадцать до обеда, Александра сразу отправила Настю с Ниной Максимовной умываться и переодеваться, а сама пошла к себе — тоже умыться и переодеться, надо было торопиться, стол на веранде уже накрывали. Вошла, на ходу расстегивая пуговицы на блузке, закрыла дверь, обернулась — и остолбенела. В кресле у окна сидел Сан Саныч, смотрел на нее, прижимал палец к губам. Александра застегнула пуговицы, сделала надменное лицо, подняла брови. Сан Саныч встал, неторопливо подошел, ткнулся губами ей в ухо и почти неслышно зашептал:

— В твоей комнате камера… Все будет писать… Когда выйду — включится. Никому не говори. И вообще здесь особо не болтай. Я жучков не нашел, но мало ли… Вечером иди к розарию. Там объясню…

И ушел. Ушел — стало быть, камера включилась. Как они ей надоели, Джеймсы Бонды хреновы. Пардон. Но ведь по-другому и не скажешь. По-другому подумаешь. Еще хуже. Александра вздохнула и отправилась переодеваться в ванную. Надо надеяться, что хоть там камеры нет.

Вечером, уложив Настю, попросив Нину Максимовну минут десять побыть рядом с девочкой — на всякий случай, вдруг проснется, — и, убедившись, что Хозяин с Леонардом Семеновичем о чем-то тихо разговаривают в библиотеке, так что никто за ней не попрется, Александра пошла к розарию, на ходу все больше раздражаясь от этих киношных шпионских игр. И в то же время ясно сознавая, что раздражение свое она культивирует намеренно — чтобы не бояться. Хозяин сказал жене чистую правду: его служба безопасности была лучше всех. Она в игры не играла, она дело делала. Так что если это не киношные шпионские игры — значит, все очень плохо.

Было еще совсем светло, но Сан Саныча она опять не сразу заметила. Как всегда, взялся ниоткуда, дернул за руку, заставляя вломиться прямо в кусты живой изгороди, почти бегом поволок к розовому лабиринту. Остановился у врытой в землю деревянной скамейки, повертел головой, оглядываясь по сторонам, сел на скамейку и похлопал ладонью рядом с собой. Ну и воспитание. Тоже мне, Джеймс бонд. Даже не Лёха Николаев.

— А вы не слишком в шпионов заигрались, господин подполковник? — Александра села подальше от Сан Саныча и отвернулась от него. Неудовольствие выражала.

— Не ори, — сказал невоспитанный господин подполковник. — Можно не шептаться, я здесь все проверил. Но все равно очень-то не ори. Мало ли… И если целоваться полезу — тоже не ори. У нас романтическое свидание, если ты не в курсе. Несмотря на то, что ты замуж за другого собралась. Кстати, зачем ты нашей Оксанке сказала, что замуж выходишь? Сама решила защищаться, да? Гражданская оборона? Мне не доверяешь?.. Вы, ваша светлость, наивны, как Наташа Ростова накануне первого бала. И так же раздражаете… Саш, неужели ты думаешь, что Оксана поверит, что кто-то может предпочесть заштатного врачишку нашему олигарху? Кстати, наш олигарх о твоем предстоящем замужестве еще ничего не знает. Навести справки о женихе приказа не было. Что это может означать? Ну ка, подумай.

— Это твоя работа, вот ты и думай, — огрызнулась Александра. — Мыслители… Он его знает, вот что это может означать.

— Откуда? — насторожился Сан Саныч.

— Из школьной программы! — Александре разговор с каждой минутой нравился все меньше. — Или из Большой Советской Энциклопедии… Ты зачем меня позвал? Мое замужество обсуждать? Предстоящее… Ой, как же мне здесь трудно, кто бы знал…

— Будет еще труднее, — бормотнул Сан Саныч, глядя на нее двумя лазерными прицелами и явно думая о чем-то другом. Напряженно думая. — Ага, из школьной программы… Так-так. Ну что ж, даже остроумно. Ладно, потом посмотрим. Зачем позвал… чтобы ответить на твои вопросы. У тебя ведь есть ко мне вопросы, правда?

— Нет, — отрезала Александра. — У меня давно нет никаких вопросов. Ни к кому.

— Ага, не веришь, — почему-то с удовольствием отметил Сан Саныч. — И это по большому счету правильно. Тогда я тебе без вопросов кое-что объясню. Камеру я у тебя поставил — это не за тобой следить. А за теми, кто к тебе ходит. В твое отсутствие. Понятно?

Александра хотела гордо промолчать, но не выдержала:

— Зачем? Ко мне никто не ходит. Только Соня через день пыль вытирает.

— Вчера в твое отсутствие в твою комнату заходил Тихоня. Вынес коробку, которую сам же принес в прошлую субботу, — почти торжественно сказал Сан Саныч.

— Ну и что? — удивилась Александра. — Это я попросила унести. Триста пузырей гвоздичного масла. Против комаров. На такое количество масла даже в брянских лесах комаров не хватит… а вы просто перестраховщик, господин подполковник. Профессиональное заболевание. Производственная травма.

— Ага, заболевание, — вроде бы согласился Сан Саныч. — А ты знаешь, кто такой Тихоня?

— Какая мне разница? — Александра уже устала от этого странного разговора. Не интересны ей такие разговоры. — Тихоня так Тихоня. Одно из твоих привидений. Все время при Хозяине. Привидение для особых поручений: отнести, принести, вина подать…

— А я его знаю, — помолчав, серьезно сказал Сан Саныч. — Я его очень хорошо знаю… Я сам же его Хозяину и нашел. Для особых поручений… Хозяин ему напрямую приказы отдает, даже я ничего не знаю. Тихоня уже два раза к Оксанке нашей на работу ездил, в этот офис ее новый… Я, конечно, Хозяину доложил. А он только головой кивнул. Это как понимать? У тебя есть варианты?

— Милые бранятся — только тешатся, — предложила свой вариант Александра.

— Тоже может быть, — с сомнением в голосе согласился Сан Саныч. — Чего только в жизни не бывает… Оксанка ему звонила. Просила разрешения приехать, когда мать из больницы вернется. Повидаться хочет, мать все-таки… Соскучилась наконец. Хозяин сказал, что разрешит, если Надежда Ивановна не будет против. Ее, наверное, в будущую среду выпишут. Разрешит, ясное дело. Мать-то против разве может быть? Куда деваться, дочь все-таки…