Элис Петерсон - Спустя десять счастливых лет Страница 36

– Так мы идем в «Лобстер-Пот»?

Джо останавливает коляску у домика привратника и спрашивает дежурного, можно ли отцу снова посетить внутренний двор и показать нам земли Винчестерского колледжа.

– Он живет в прошлом, – шепчет Джо седому мужчине. – Думаю, старые любимые места его порадуют.

– Расскажи Ребекке, как учился здесь, – предлагает Джо, когда мы проходим по мощеной дорожке.

– Кто такая Ребекка?

Джо переводит на меня беспомощный взгляд.

– Я! – отзываюсь с ласковой улыбкой. – Я подруга Джо!

Мы стоим во внутреннем дворе, вокруг которого располагаются помещения, где обитают студенты.

– Я здесь жил, в шестой комнате, – говорит Фрэнсис.

Мы с Джо вглядываемся в темное, затхлое пространство за узким и покрытым паутиной окошком.

– В мое время тут было четыреста семьдесят мальчишек. Десять домов, сорок семь учеников в каждом. Родители платили за мое обучение сто пять фунтов в год.

Я наконец понимаю, под каким давлением находился Джо, чтобы тоже стать выпускником этого места.

– И он не может вспомнить, что утром ел на завтрак, – жалуется мне Джо, но я все равно вижу, что он доволен прогулкой. – Именно здесь принимали самых важных гостей. Папе приходилось участвовать в церемониях.

– Однажды приезжал Георг Шестой, – вспоминает Фрэнсис.

Впереди – местная часовня.

– Ее перекрасили снаружи, да, пап?

– Не нравится.

– Да, неподходящий цвет, – соглашаюсь я. – Похоже на сыр «уэнслидейл».

– Бекка – художник, – говорит Джо отцу.

Развернувшись в кресле, Фрэнсис оторопело смотрит на меня серыми глазами-бусинами.

– А ты кто?

Мы с Джо невольно смеемся.

Пообедав в пабе «Уайкхем-Армс», мы бредем через заливные луга. Вот она, особенность Винчестера, которую я не ценила в детстве. Можно прогуляться по лугам, порыбачить на реке Итчен, покататься на лодке, понаблюдать за птицами (если интересно). А с другой стороны, вот собор, кафешки, винные бары, художественные галереи, бутики и типичная для центра города суета.

Мы зависаем, когда приближаемся к белой деревянной калитке, которую так любят Оскар и Тео, неподалеку от церкви Сент-Кросс. Как же нам пройти? Калитка слишком узкая для кресла Фрэнсиса.

Наконец Джо решает перенести хрупкого отца на руках. Слава богу, пара прохожих, пожалев нас, помогает переправить и коляску.

Уже дома я наблюдаю, как Джо снова устраивает отца в гостиной. Худшего дома для Фрэнсиса и не придумаешь – здесь столько этажей. Чтобы добраться до кухни, надо спуститься по ступенькам, а до гостиной – подняться. К счастью, в спальню он может попасть на подъемнике.

Щеки Фрэнсиса порозовели, в глазах появился блеск; он продолжает рассказывать о своем учебном заведении.

– Винчестерский колледж выпускает ученых, адвокатов, докторов, политиков, в основном лейбористов. Из солдат самым известным, наверное, был Уэйвелл.

Джо опускается перед ним на колени.

– Так, пап, хочешь чаю? Или что-нибудь покрепче? Бренди? Шерри?

С нежностью замечаю, как Джо улыбается отцу.

– А кто был самым знаменитым? Энтони Троллоп, писатель, вот он учился в Винчестере. А бизнесменов выпускается мало.

– Погодите, – подаю я голос, – не забывайте, мистер Лоусон, что там учился и великий знаток вина.

Джо встает, говоря, что пойдет ставить чайник.

– Джо! – зовет сына Фрэнсис.

– Кажется, Мэвис приготовила тебе кекс с цукатами.

– Ты прекрасный человек. Я тобой горжусь.

– Ох, пап, – произносит Джо, стоя в дверях, как застенчивый мальчишка.

– Я им горжусь, Ребекка.

Когда Фрэнсис засыпает перед телевизором, мы с Джо уходим на кухню. Я хвалю его идею сводить отца в колледж, где тот учился. Мне понравилось слушать рассказы, как в столовой он ел щуку и яичный порошок и как ужасно играл в футбол. Фрэнсис фыркал от смеха, вспоминая, как пропустил восемь голов за двадцать минут в матче против Саутгемптона.

– Завтра он об этом забудет, – печально улыбается Джо.

– Да. Зато сегодня он был счастлив.

– Скоро придется думать о доме для престарелых. Не знаю, сколько еще мы сможем справляться сами, здесь.

Джо убирает тарелки и кружки.

– Ты прекрасно о нем заботишься.

– Он мой отец, – просто отвечает он. – Что мне еще остается? Бросить его гнить в приюте?

Сразу вспоминаю недавние слова Питы.

– Нет, конечно же, нет. Я не об этом.

– Без него у меня не было бы «Мезо Джо».

– Я все равно думаю, что…

– Мне помогают, – перебивает он. – Сильно помогают.

Я опускаю свою кружку.

– Почему ты не можешь принять похвалу?

– Будет классно снова встретиться с Джейми на викторине. И Пита приедет. Я говорил, что съемки сериала, над которым она работает, приостановили? Исполнитель главной мужской роли слег с тонзиллитом…

– Джо, заткнись! Ты…

– Что?

– Ты не даешь мне закончить предложение.

Наконец он с улыбкой смотрит мне в глаза.

– Великий знаток вина.

– Да.

– Спасибо.

– Он тобой гордится.

– Он впервые это мне сказал. – Джо глубоко вздыхает. – Здесь мы с отцом весьма похожи, нам сложно высказывать чувства.

Он вновь смотрит на меня, и на краткий миг я вижу нас с ним десять лет назад, в Бристоле. Как он накрывает мой рот ладонью и говорит: «Ты знаешь, что у меня есть чувства, что мне не все равно, Ребекка». Вижу нас в моей комнате и помню его ласки на моей коже.

35

Сегодня «Черный пес» устраивает викторину в поддержку больных Паркинсоном. Им болеет брат Мэвис. В пабе уютно. Горит дровяной камин, кругом лежат цветные коврики. Пока Джо и Джейми заказывают напитки у барной стойки, Китти, Анни, Пита и я занимаем один из угловых столиков. Пита сочувственно интересуется, как у меня дела. Я не видела ее с той вечеринки у Джо дома.

– Знаю, что ты была расстроена из-за дня рождения Олли, – продолжает она.

– Кто это? – интересуется Китти, заметив, как мне кто-то машет. – Еще одна веселая подруга-пенсионер?

Сегодня днем мы уже заходили на чай к Джанет и Вуди. Я улыбаюсь.

– Это Мэвис. Она ухаживает за отцом Джо.

– А это кто? – спрашивает Пита, когда Адам показывает мне большие пальцы. На нем кепка и коричневая кожаная куртка.

– Сын Мэвис, Адам.

– Что за чокнутый…

Я хочу ответить, но к нам подходит одетая в шерстяную юбку и блузу с рюшем Мэвис.

– Ребекка, ты понравилась мистеру Лоусону. Он замечательно провел время с тобой и Джо, это сразу видно.

– Ты виделась с его отцом? – оживляется Пита, как только Мэвис спешно возвращается за столик к своей команде.

– На днях, совершенно случайно.

– И что думаешь? Я поверить не могла, что он в таком состоянии. Когда мы его выкатили на прогулку, – Пита говорит о Фрэнсисе, как о мешке с картошкой, – он за обедом заснул прямо над тарелкой.

– Пита, он стар и болен.

– Не переношу больных. В болезни и здравии? Я бы тут же вещички паковать бросилась! – смеется она. Да уж, надо отдать должное ее честности, раз больше нечему.

Джо и Джейми несут напитки к нашему столику.

– Бекка рассказала, что познакомилась с твоим отцом, – обращается Пита к Джо, когда он протягивает ей бокал вина. – Дорогой, как он там?

– Да не слишком.

– Я так волнуюсь, Бекка, он замечательный. Но честно, Джо, тебе надо подумать насчет дома для престарелых, – произносит Пита, поглаживая его по спине.

Какая же она двуличная!

– Давай сейчас не будем, – отвечает Джо, и нам как раз подают ужин. – Сегодня у меня выходной.

После лазаньи и щедрого куска чизкейка, к которому Пита не притронулась, потихоньку начинается действо – организатор, Джекки, которой где-то под шестьдесят лет, вручает каждой команде листы с вопросами, распределенными по разным категориям.

Взяв микрофон, она благодарит всех за присутствие и сообщает, что собрали уже более трехсот фунтов. Народ аплодирует и радуется, особенно Адам, который снова машет мне из другого конца паба.

– У вас тридцать минут, и не забудьте, пожалуйста, указать вверху листа название команды.

Записывать ответы поручили Джо. Первая категория – общие знания. Вот тут мне нужен мой отец.

– Хосе Луис Родригес Сапатеро, – шепчет Джейми.

– Он, точно, – соглашаюсь я.

– Только без ошибок пиши, – взвизгивает Китти. – Иначе очки снимут!

– Господи, она совсем не изменилась, да? – закатывает глаза Анни.

Когда дело доходит до мыльных опер и сплетен, оживляюсь и я. Джо говорит, что мне должно быть стыдно.

– Я месяцами сидела в четырех стенах, – напоминаю ему. – Приятно знать, что я не совсем зря время тратила.

Джо чувствует себя как рыба в воде в вопросах об алкоголе.

– Федерер выиграл Уимблдон четыре раза. – Я уверена, что папа упоминал рекорд Федерера, когда смотрел теннис прошлым летом. – Или пять?

– Это окончательный ответ? – уточняет Джо?

– Хотите взять «звонок другу»? – смеется Анни.