Крейг Маклей - Книжная лавка Страница 37

Список предъявленных обвинений впечатляет: попытка кражи на сумму более тысячи долларов, управление транспортным средством при содержании алкоголя в крови более 0,05 промилле, незаконное проникновение, нахождение в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, нанесение ущерба частной собственности, нападение, сопротивление при аресте и, наконец, нападение на офицера полиции.

— Все помню, кроме последнего пункта, — прокомментировал Себастьян. — Наверняка сами приписали. Ну, может, замахнулся разок, но не более того. Фашисты и варвары!

Последняя неделя стала для Себастьяна настоящим испытанием. Вскоре после Нового года Мина заявила, что хочет наладить отношения с мужем, и выставила моего приятеля за порог. Себастьян говорил, что предвидел такой исход, но я, если честно, сомневаюсь. Несколько дней Себастьян ночевал на диванах и полах старых университетских приятелей и случайных знакомых. Потом ушел в трехдневный запой, на протяжении которого, по собственному утверждению, нигде не ночевал.

После того как Себастьяна отказались обслуживать в трех барах подряд, мотивировав это тем, что ему «уже хватит», в четвертом мой друг не выдержал. Расколотил все бокалы, до которых смог дотянуться, и запустил полупустую бутылку «Столи» в бильярдный стол. Вызвали полицию, но Себастьян непонятно как проскользнул мимо охранника и скрылся через черный ход.

К сожалению, Себастьян забыл куртку. Учитывая, что в кармане лежал кошелек, для полиции не составило труда вычислить преступника. Вдобавок дело было в середине января, стоял крепкий морозец. Некоторое время Себастьян брел сам не зная куда, пока не очутился около жилого дома.

Проживал там механик, готовящийся выйти в ночную смену и оставивший машину во дворе с включенным двигателем, чтобы разогрелась. Себастьян недолго думая залез внутрь, расположился на водительском сиденье и почти сразу погрузился в крепкий здоровый сон. А проснулся уже в вытрезвителе.

Так как Себастьян, находясь под воздействием алкоголя, сидел за рулем чужого автомобиля с включенным двигателем, его, естественно, привлекли за вождение в нетрезвом виде. Приплести сюда попытку угона — по-моему, большая натяжка, но пути юриспруденции неисповедимы. Вырубись Себастьян на пассажирском сиденье, все бы обошлось. Особенно учитывая, что к моменту прибытия полицейских он был в глубокой отключке. Нападение — это когда Себастьян оттолкнул с дороги бармена, а сопротивление при аресте — не слишком восторженная реакция, когда его разбудили и силой выволокли из теплой машины.

Впрочем, это все пустые рассуждения, а суровая правда жизни такова — если Себастьяна признают виновным по всем пунктам, ему грозит до пятнадцати лет.

— Не волнуйся, до этого не дойдет, — как могу подбадриваю друга я. — У тебя же нет судимостей. Самые серьезные обвинения, скорее всего, удастся опровергнуть, не хватает доказательной базы. Нарочно выдвинули все, что можно, чтобы прокурору было с чем работать. Они нарочно тебя запугивают, чтобы признал себя виновным.

Нет, вы только послушайте. «Закона и порядка» насмотрелся, не иначе. Только это не сериал. Моему лучшему другу угрожает самый настоящий, невыдуманный срок.

— Мама внесла залог, — произносит Себастьян настолько нехотя, словно ему к горлу нож приставили. — Десять тысяч баксов.

— Ничего себе! Да не переживай ты. Радуйся лучше, иначе до сих пор в камере бы маялся. У меня-то таких денег нет. Сам знаешь, с тех пор как меня Мэдофф обанкротил, все миллионы потерял…

Себастьян даже не улыбается. Да, слабовата шутка.

— По условиям освобождения под залог я должен жить с ней. Пить запрещается. Из дома можно выходить только на работу или по делам, одобренным судом. Например, на встречу с адвокатом или на прием к проктологу.

— А зачем тебе к проктологу? С простатой проблемы?

— Пока нет, но скоро будут, — отвечает Себастьян. — В тюрьме к этой сфере внимание повышенное…

— Адвоката уже нашел?

Себастьян вертит чашку с кофе.

— Мама наняла. Судя по лицу, пробы ставить негде. Думаю, может, попросить, чтобы предоставили мне бесплатного защитника, или как это называется…

— Лучше не надо, — советую я. — Настоящий адвокат вмиг все уладит. Может, даже до суда не дойдет. И дело в шляпе, никакого пятна на репутации! Может, потребуют компенсацию в размере стоимости «Столи» и нового покрытия для бильярдного стола. А эти бесплатные — замученные выпускники, набирают стаж, пока их на нормальную работу не возьмут. Вот с таким защитничком тебя точно в тюрьму отправят.

— Ты не понимаешь, — возражает Себастьян. — Свободы мне в любом случае не видать. Если мама меня вытащит, всю жизнь ей обязан буду. Это похуже любой тюрьмы! Там хоть за хорошее поведение освобождают.

— Зато уголовником не станешь.

Мать Себастьяна нарочно позвонила мне, чтобы забрал его. Боялась, если придет самолично, сын из камеры выходить откажется. Голос у нее был такой встревоженный и виноватый, что возражать не стал. И вообще не хочу, чтобы Себастьяна следующие лет пять домогались в тюремном душе, и все из-за дурацкой гордости.

Она подогнала свою машину прямо к магазину, а домой поехала на такси. У мамы Себастьяна джип «лексус». Давно не сидел за рулем, а тут и вовсе оробел, тем более что движение в это время дня оживленное. Паркуется машина практически сама, и слава богу — я в тот узкий зазор между двумя автомобилями даже соваться побоялся бы.

Себастьян со стоном поворачивается к окну.

— Наверное, ты прав. Ну что, как дела с Леа?

— Хорошо, — отвечаю я.

И как прикажете сообщить о помолвке? Невозможно поделиться хорошей новостью с приятелем, у которого жизнь идет под откос, не выставив себя самовлюбленным, эгоистичным козлом. Все равно что принестись на похороны с радостным криком: «Я джекпот выиграл!» Но Себастьян в любом случае скоро узнает, не от меня, так от кого-то другого. Еще обидится. Ну ладно, скажу…

— Мы помолвлены.

Себастьян вскидывает брови, на бледных щеках проступает легкий румянец.

— Не гони!

— Нет, правда. Помнишь, на Новый год мы ушли из «Фальстаффа»?

Черт. Конечно же не помнит. Себастьян тогда был в стельку.

— Вот тогда и сделал ей предложение.

— И Леа согласилась?

— Невероятно, но факт.

— Так это же круто! Поздравляю!

Себастьян вскакивает, и мы неловко обнимаемся, потом снова садится.

— Конечно, мальчишники мне теперь противопоказаны… Что ж, лишний повод закатить грандиозный мальчишник! Когда свадьба-то?

— Пока не решили. Может, весной или летом. У нас у обоих дел по горло, даже обсудить как следует некогда. Но одно решил точно: шафером будешь ты. Если хочешь, конечно.

Чуть не прибавил — «если будешь свободен». В буквальном смысле слова.

— Спрашиваешь! Значит, мальчишник на мне! Отлично! Устрою все так, что ты исчезнешь за три дня до свадьбы и очнешься на крыше монастыря в Гондурасе в компании обнаженных послушниц.

— Думаю, Леа твой сценарий не одобрит. Она бы предпочла, чтобы мы посидели в ресторане, сыграли в пейнтбол или что-то в этом роде, но если она не узнает…

— Кстати, давненько не видел твою суженую, — произносит Себастьян. — А то бы, наверное, заметил, что у нее новое кольцо появилось. Зато ты прямо как белка в колесе.

— У Леа новый агент, устраивает ей прослушивания и для рекламы, и для сериалов. Иногда все решается в последнюю минуту, вот и приходится подменять…

— Да, видок у тебя изможденный, почти как у меня. А это показатель — мне зомби без грима играть можно.

— Значит, Мина вернулась к этому своему чокнутому кровожадному мужу-наркоману, — быстро меняю тему я. — И давно она тебя этой новостью порадовала?

Себастьян трет лицо.

— Дня через три после Нового года. Мол, говорила с ним по телефону пару раз и теперь чувствует себя виноватой. Не хочет бросать мужа в трудную минуту, и все в таком духе.

— Вранье, — даже слишком ядовито произношу я. — Раньше ее это не смущало.

— Мина сказала, что пока не собирается со мной расставаться, просто ей нужно время, чтобы все обдумать.

Надеюсь, времени у Мины будет более чем достаточно — от двадцати пяти лет до пожизненного. Именно столько, по справедливости, должны дать ее мужу.

— А сам что думаешь?

— Вообще-то я не против, — бормочет Себастьян. — Все-таки она… трудная. То одно лекарство, то другое, то спит целый день, то рыдает. А главное, все время боишься, что муж из-за угла выскочит и прямо на тебя…

— Выскочить-то выскочил, но не на тебя, а на меня. Что ж, по этому поводу можешь больше не беспокоиться. Если, конечно, какой-нибудь горе-психиатр не освободит его на том основании, что в подростковом возрасте родители разрешали ему смотреть слишком много порнухи. Или слишком мало.