Рышард Капущинский - Путешествия с Геродотом Страница 38

В нем еще живо восхищение красотой увиденного в пути дерева, прекрасного платана, когда докладывают ему, что большая буря на Геллеспонте разбила и уничтожила те мосты, которые он велел построить и по которым армия, шедшая под его предводительством на Грецию, могла попасть из Азии в Европу. Узнав об этом, Ксеркс распалился страшным гневом и повелел бичевать Геллеспонт, наказав 300 ударов бича, а затем погрузить в открытое море пару оков. Передают еще, что царь послал также палачей заклеймить Геллеспонт клеймом. Впрочем, верно лишь то, что царь велел палачам сечь море, приговаривая при этом варварские и нечестивые слова: «О ты, горькая влага Геллеспонта! Так тебя карает наш владыка за оскорбление, которое ты нанесла ему, хотя он тебя ничем не оскорбил. И царь Ксеркс все-таки перейдет тебя, желаешь ты этого или нет. По заслугам тебе, конечно, ни один человек не станет приносить жертв, как мутной и соленой реке». Так велел Ксеркс наказать это море, а надзирателям за сооружением моста через Геллеспонт — отрубить головы.

Мы не знаем, сколько голов было отрублено. Мы не знаем, покорно ли приговоренные строители подставили свои головы, пали ли они на колени, прося о милосердии. Резня, должно быть, была жуткой, ибо такие сооружения возводили тысячи и тысячи строителей. В любом случае, эти приказы успокоили Ксеркса, привели его в состояние внутреннего равновесия. Его люди наводят через Геллеспонт новые мосты, а маги сообщают, что все знамения говорят о счастливом будущем.

Обрадованный царь решает продвигаться дальше, и тут к нему приходит лидиец Пифий, умоляя об услуге: Владыка! У меня пять сыновей. Им всем выпало на долю идти с тобой в поход на Грецию. Сжалься, о царь, над моими преклонными летами и освободи одного моего старшего сына от похода, чтобы он заботился обо мне и распоряжался моим достоянием. Четырех же остальных возьми с собой, и я желаю тебе счастливого возвращения и исполнения твоих замыслов.

От этих слов Ксеркс снова впадает в бешенство: Негодяй! Ты еще решился напомнить мне о своем сыне… Разве ты не раб мой, который обязан со всем своим домом и с женой сопровождать меня?.. Дав такой ответ, царь тотчас же повелел палачам отыскать старшего сына Пифия и разрубить его пополам, а затем одну половину тела положить на правую сторону пути, а другую — на левую сторону пути, по которому должно было проходить войско.

Так и стало.

Бесконечная армейская река, подгоняемая свистом бичей, текла по дороге, а солдаты видели лежащие по обеим сторонам кровавые останки старшего сына Пифия. А где сам Пифий? Стоит подле трупа? Мечется между останками? Как ведет себя, когда мимо него по этой дороге проезжает в своей колеснице Ксеркс? Какое у него выражение лица? Как теперь узнаешь: ведь, будучи рабом, Пифий должен был стоять на коленях с головой, опущенной до земли.

Все время Ксеркса сопровождает чувство неуверенности. Червь сомнения постоянно гложет его. Царь пытается скрыть свои чувства за надменностью и высокомерием. Чтобы ощутить себя более сильным, внутренне собранным, уверенным в своих силах, он устраивает смотр армии и флоту. От одного только количества вооруженных сил захватывает дух: стрелы, за один раз выпущенные из луков, закрывают солнце, корабли, собранные в заливе, закрывают его воды: Дойдя до Абидоса, Ксеркс пожелал произвести смотр своему войску. Для этого раньше нарочно был воздвигнут здесь на холме трон из белого мрамора<…> Там царь восседал, сверху вниз глядя на берег, обозревая войско и корабли. После смотра он пожелал видеть гонки судов<…> Царь был доволен гонками и флотом<…> Видя, что весь Геллеспонт целиком покрыт кораблями и все побережье и абидосская равнина заполнены войском, Ксеркс возрадовался своему счастью и прослезился.

Царь плачет?

Его дядя Артабан, завидев плачущего Ксеркса, так сказал ему: «О царь! Что за резкая смена настроения? Ведь ты сначала обрадовался своему счастью, а затем пролил о себе слезы». На что Ксеркс ответил: «Конечно, мною овладевает скорбь, когда я думаю, сколь скоротечна жизнь человеческая, так как изо всех этих людей никого уже через сто лет не будет в живых».

Их разговор о жизни и смерти был долгим, но наконец царь отсылает своего старого дядю в Сусы, а сам, дождавшись рассвета, предпринимает переправу через Геллеспонт на другой берег, в Европу: После восхода солнца Ксеркс вылил в море из золотой чаши жертвенную влагу, вознеся молитву солнцу, дабы не случилось несчастья, которое помешало бы ему покорить Европу, пока он не достигнет ее пределов.

Выпивая реки, поглощая на своем пути все съедобное и держась береговой линии Эгейского моря, армия Ксеркса минует Фракию, Македонию, Фессалию и доходит до Фермопил.

О Фермопилах рассказывают во всех школах, обычно им отводится целый урок, ученики должны нарисовать карты, иногда — написать контрольную и заготовить шпаргалку на экзамен.

Фермопилы — это узкий перешеек, проход между морем и высокой горой, находящейся к северо-западу от сегодняшней столицы Греции. Захватить этот проход — значит получить открытую дорогу на Афины. Это понимают персы, знают об этом и греки. Потому-то и разгорится здесь кровавая битва, в ней погибнут все сражающиеся греки, но и потери персов будут огромными.

Поначалу Ксеркс считал, что горстка греческих защитников Фермопил просто разбежится при виде гигантской армии персов, и спокойно ждал этого. Но греки под предводительством Леонида не отступали. Сгорая от нетерпения, Ксеркс посылает конного разведчика. А тот, подъехав к греческим позициям, видит, как одни из греков занимались телесными упражнениями, а другие расчесывали волосы. Он смотрел на это с удивлением и старался заметить число врагов. Когда же он все точно узнал, то спокойно уехал назад, так как на него не обратили внимания. По возвращении всадник передал Ксерксу все, что увидел. Услышав рассказ разведчика, Ксеркс не мог понять, что спартанцы таким образом действительно готовятся, как подобает мужчинам, к борьбе не на жизнь, а на смерть.

После нескольких дней битвы на сцену выходит предатель и показывает персам горную тропинку. Персы окружают греков, и все греки погибают. После битвы Ксеркс ходит по усыпанному трупами полю, ищет останки Леонида. Найдя их, Ксеркс велел голову Леонида отсечь и насадить на кол.

Все последующие битвы Ксеркс проиграл. Осознав свое поражение, он испугался, что греки, приплыв к Геллеспонту, сорвут мосты, и он, отрезанный, обреченный на гибель, останется в Европе. Тогда Ксеркс задумался о бегстве.

И он на самом деле бежит, бежит с поля битвы еще до окончания войны. Возвращается в Сусы. Ему тридцать с чем-то, и он до конца жизни процарствует в Персии. Нам мало известно об этом периоде. Занимался постройкой своего дворца в Персеполисе. Может быть, чувствовал внутреннее опустошение? Может, находился в депрессии? Так или иначе, он пропал для мира. Ему перестали сниться сны о могуществе, о господстве над всем и вся. Говорят, его интересовали тогда только женщины: он построил для них большой, прекрасный гарем, руины которого мне довелось видеть.

Ксерксу было пятьдесят шесть лет, когда в 465 году его убил Артабан — начальник охраны. Этот самый Артабан выдвинул в цари младшего брата царя — Артаксеркса. Тот, в свою очередь, убил Артабана в стычке, вспыхнувшей между ними во дворце. Сына Артаксеркса — Ксеркса II — убил в 425 году его брат Согдиан, а того потом убил Дарий II и т. д. и т. д.

Афинская клятва

Прежде чем Ксеркс уйдет из Европы и, побежденный, вместе с падающими от истощения, болезней и голода отрядами вернется в Сусы (Куда бы на своем пути, к каким бы людям они не приходили, они питались, грабя их запасы. А где запасов не находили, там съедали траву, растущую из земли, и кору, сдираемую с деревьев, и листья, срываемые как с плодовых, так и с лесных деревьев, ничего не оставляя. И делали они так с голоду. Кроме того, напала на войско зараза и понос, которые по пути их косили. Больных царь оставлял…) — итак, прежде чем все это произойдет, многое еще случится и много прольется крови.

Ведь пока что идет война, в которой Персия должна победить Грецию, то есть Азия — завладеть Европой, деспотизм должен уничтожить демократию, а рабство разделаться со свободою.

Поначалу все указывает на то, что так именно и будет. Персидское войско идет через Европу сотни километров, не встречая никакого сопротивления. Более того, ряд греческих мини-государств, в уверенности, что победа столь большой армии неизбежна, без борьбы переходит на сторону персов. А потому по мере своего продвижения армия Ксеркса становится все более многочисленной и сильной. Так, одолев фермопильскую преграду, Ксеркс подобрался к Афинам. Занимает город и предает его огню. Но хотя Афины превратились в развалины, Греция не прекратила своего существования; ее спас гений Фемистокла.