Ян-Филипп Зендкер - Искусство слышать стук сердца Страница 38

Возможно, не будь в его жизни Ми Ми, путешествие показалось бы совсем иным. Но теперь… Ми Ми настолько прочно вошла в его жизнь, что даже один день без нее был пустым и никчемным. Да что там день? Он с трудом выдерживал несколько часов и давно мечтал, чтобы Ми Ми поселилась в их хижине. И вдруг кто-то решил, что завтра утром он, Тин Вин, должен отправиться в далекий Рангун. На какой срок он туда поедет? На несколько недель? На пару месяцев? Или… навсегда?

Призраки и демоны, усмиренные Ми Ми, вновь зашевелились в груди.

— Мне нужно к Ми Ми, — торопливо произнес Тин и зашагал к калитке.

Путь через горный хребет был извилистым и каменистым. Не каждый зрячий решился бы идти по нему в темноте. Но сейчас слепота на стороне Тина. На этой дороге он знал каждый камень и каждую яму. Он шел все быстрее, а потом побежал. Тин не боялся упасть. Он чувствовал, что какая-то сила ведет его и свой страх он может отдать ветру.

Миновав пруд, Тин свернул к бамбуковой роще, спустился на луг и стал взбираться по склону. Он ни разу не споткнулся. Ноги сами несли его, и он почти не чувствовал земли. Что двигало им? Память? Инстинкт? Или неукротимое желание поскорее встретиться с Ми Ми?

Возле кустов гибискуса, отделявших дом Ми Ми от дороги, Тин остановился и подождал, пока не успокоится дыхание. Потом прошел во двор. Залаяла собака, но, узнав гостя, стала прыгать вокруг. Тин погладил ее по лохматой голове. Под крыльцом звучно храпела свинья. В доме все спали. Тин медленно поднялся на крыльцо. Незапертая дверь открылась с легким скрипом. По биению сердца Ми Ми он сразу понял, где она спит, и осторожно пошел в тот угол. Все его мысли были поглощены Ми Ми, и он едва не налетел на металлический горшок, стоявший посреди комнаты. Подойдя к циновке, на которой спала девушка, он опустился на колени и осторожно провел рукой по ее лицу.

Ми Ми проснулась и сразу же узнала, кто ее разбудил.

— Тин Вин? Что заставило тебя прийти ночью?

— Мне нужно тебе кое-что сообщить, — прошептал он, беря ее на руки.

Он впервые нес Ми Ми на руках, удивляясь непривычности ощущений.

— Ты весь вспотел, — сказала она, гладя ему лицо и шею.

— Я сюда не шел, а бежал. Мне нужно было встретиться с тобой.

— И куда же мы пойдем?

— Не знаю. Нужно найти место, где мы никому не помешаем и никто не будет мешать нам.

Ми Ми задумалась. За домами начинались поля, и на одном из них крестьяне поставили шалаш, чтобы прятаться от дождя. Через несколько минут они добрались до убежища и заползли внутрь. Стены были сплетены из травы. Травяной оказалась и крыша. В нескольких местах она прохудилась. Сквозь дыры светили звезды. Ночь была непривычно теплой. Сердце Ми Ми билось в ожидании причины, по которой Тин явился среди ночи. Ми Ми взяла его руку и положила себе на голую талию.

— Ми Ми, завтра утром я должен уехать в Рангун. Там у меня живет дальний родственник, двоюродный дядя моего отца. Он прислал за мной людей.

Эти слова навсегда врезались ей память и звучали в ушах даже спустя десятки лет. Ми Ми слышала их и видела его лицо… Уехать? Вчера, на озере, она мечтала об их будущем, о свадьбе. Ми Ми рисовала картины совместной жизни с Тином. Они построят свой дом, а по двору станут бегать дети со здоровыми ногами и зоркими глазами. Лежа в его объятиях, Ми Ми рассказывала, какой будет их жизнь. Да, им пора пожениться и жить своей семьей. Об этом они в самое ближайшее время намеревались сообщить родителям Ми Ми.

Рангун. Для Ми Ми это был другой край света. Редко кто из жителей Кало уезжал туда, и почти никто не возвращался. В голове Ми Ми вспыхивали те же вопросы, что несколько часов назад задавал себе Тин Вин. С чего это вдруг дальний родственник вспомнил о его существовании? Надолго ли он едет и когда вернется? Наконец, почему они должны расставаться, особенно сейчас?

Но Ми Ми не произнесла ни слова. Что слова, когда ее тело жаждало Тина? Она взяла его за руки и притянула к себе. Их губы встретились. Ми Ми сбросила рубашку. Тин стал целовать ей грудь. Ее кожа чувствовала его дыхание, такое знакомое и желанное. Его губы двигались, целуя каждый уголок ее тела. Тин осторожно развязал ее лонгьи, потом разделся сам. Одежда больше не мешала. Он целовал ей ноги и бедра, дразнил ее прикосновением языка. Такого Тина она еще не знала. И такая Ми Ми ей тоже была неизвестна. Каждым своим движением Тин дарил ей новое тело. Никакая сила не могла удержать Ми Ми. Мысленно она взмывала в воздух и парила над Кало, над лесами, долинами и горами, перепархивая с вершины на вершину. Потом земной шар стал удаляться, и все города и страны превратились в подобие карты, которую она однажды видела в английской книжке. Они с Тином находились в совершенно ином мире, где не существовало ни призраков, ни демонов. Ми Ми утратила всякую власть над своим телом. Ей казалось, что все чувства, теснившиеся в душе, разом взорвались. Гнев, страх, сомнение, тоска, нежность, желание. За короткое мгновение, длившееся один или два удара сердца, Ми Ми постигла смысл всей своей жизни.

19

Сборы не были долгими. Несколько пар нижнего белья, три лонгьи, четыре рубашки и пуловер — вот и вся одежда Тина Вина. Да и то Су Кьи решила, что пуловер в Рангуне не понадобится. В столице круглый год стоит влажная жара. Все вещи Су Кьи сложила в старый холщовый мешок, который давным-давно подобрала возле английского клуба. В дорогу она приготовила Тину рис и его любимое карри из сушеной рыбы. Еду Су Кьи сложила в жестяную банку с плотной крышкой, которую запихнула между лонгьи. На дно мешка уложила тигровую кость, когда-то найденную отцом Тина, а также раковину улитки и перышко, подаренные ему Ми Ми.

Закончив сборы, Су Кьи выглянула в окно. Похоже, время приближалось к шести. Тьма еще не рассеялась, но птичье щебетание предвещало неспешный рассвет. Тин вернулся всего несколько минут назад и теперь сидел на дворе, возле кухни.

Всю ночь Су Кьи не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок. Давно уже она так не волновалась за воспитанника. Встреча с Ми Ми изменила его до неузнаваемости. Утром, когда они завтракали, ей часто казалось, что она сидит с ребенком, переполненным радостью и восторгом. Тин словно наверстывал все напрасно растраченные годы. Су Кьи боялась даже подумать, как он будет один в громадном чужом городе, без помощи и поддержки Ми Ми. Для нее они давно превратились в одно целое. Глядя на них, Су Кьи начинала сомневаться в своих убеждениях. Возможно, не каждый человек одинок. Два — более счастливое число, нежели единица. Потом мысли Су Кьи возвращались к разлуке Тина с Ми Ми. Почему судьбе понадобилось разводить их именно сейчас? Су Кьи пыталась себя успокоить, повторяя, что богатый родственник Тина действовал из лучших побуждений. Кто знает, вдруг английские врачи сумеют вернуть Тину зрение? Может, она вообще напрасно тревожится и через несколько месяцев ее подопечный вернется?

Су Кьи вышла на двор. Ей доводилось видеть умирающих. Она видела лица родных, потемневшие от сознания невосполнимой потери. Но лицо Тина заставило ее оцепенеть — столько горя, боли и сомнений на нем отпечаталось. Она взяла воспитанника за руку. Тин плакал. Беззвучно и безутешно. Рыдал, пока возле садовой калитки не появились люди У Со. Су Кьи спешно вытерла ему слезы и спросила, можно ли ей проводить Тина до поезда. «Конечно», — ответил посланец. Его коллега молча взял мешок Тина.

Весь путь до станции они молчали. Су Кьи вела Тина за руку. Его походка неузнаваемо изменилась. Трудно поверить, что минувшей ночью он бежал по горной тропе. Сейчас Тин Вин спотыкался на каждом шагу, совсем как много лет назад, когда только что ослеп. А ноги самой Су Кьи с каждым шагом тяжелели. Она находилась в каком-то ступоре, и ее сознание отмечало лишь отдельные моменты происходящего. Состав уже был подан. Су Кьи слышала шипение паровоза, из черной трубы которого поднимались белые облачка. Потом на нее обрушилось целое море звуков. Где-то надсадно плакал ребенок. Какая-то женщина зацепилась и упала, уронив корзинку с помидорами, и те покатились на рельсы. Еще через мгновение рука Су Кьи перестала ощущать пальцы Тина. Провожатые увели его в вагон.

Через минуту Су Кьи вновь увидела Тина, но слезы мешали как следует его рассмотреть. Он сидел возле открытого окна, обхватив голову руками. Су Кьи окликнула его, но он даже не шевельнулся. Раздался свисток. Паровоз пронзительно загудел, и состав медленно тронулся. Су Кьи пошла рядом с окошком. Поезд набирал скорость. Тогда Су Кьи побежала. Она очень давно не бегала и едва не опрокинула чью-то корзину с фруктами. И вдруг платформа оборвалась. Поезд удалялся в утренний сумрак, и хвостовые огни последнего вагона блестели, словно глаза тигра. Вскоре исчезли и они. Поезд скрылся за поворотом. Су Кьи побрела по опустевшему вокзалу.

20