Люсинда Райли - Танец судьбы Страница 39

— Но все говорят, что на этот раз будет иначе. Дорогой, траншеи остались в прошлом, — раз за разом повторяла она. — Эта война, если она все-таки начнется, будет вестись с помощью нового оружия, которое разработали за минувшие годы. Никто в здравом уме не захочет терять целое поколение мужчин, как было тогда. Пойми, Джереми, все изменилось.

После таких слов Джереми обычно вставал — на его лице отражались гнев, отчаяние и страх — и выходил из комнаты.

Когда новости стали совсем пессимистичными, и каждый день приходили подтверждения, что войны не избежать, Мэри начала переживать за мужа. Он больше не ужинал с ними в кухне, предпочитая оставаться в кабинете.

— Что случилось с папой? — спрашивала София, когда Мэри укладывала ее спать.

— Ничего, дорогая. Просто сейчас он плохо себя чувствует, — успокаивала ее мать.

— Начнется война? Поэтому папа так волнуется? — интересовалась девочка, глядя на Джереми огромными зелеными глазами, так похожими на глаза ее отца.

— Возможно, но чему быть, того не миновать. Тебе не стоит волноваться. Мы с папой пережили прошлую войну, так что переживем и эту.

— Мама, но сейчас все по-другому. Анна ушла от нас, а папа ведет себя так... — София вздохнула, — словно его нет рядом. Очень многое изменилось. Мама, я боюсь! Мне все это не нравится.

В такие моменты Мэри обнимала дочь, гладила по голове, как когда-то много лет назад Анну, и шептала слова утешения, в которые София не верила.

Наступило лето, и в городе стали заметны признаки подготовки к приближающейся войне. Мэри казалось, что вся страна замерла, затаив дыхание перед неизбежным. Джереми впал в ступор. Он даже покинул их общую спальню и теперь ночевал в гардеробной, объясняя это тем, что его кошмары мешают Мэри спать. Мэри умоляла мужа связаться с полком, где он служил раньше, чтобы развеять все страхи.

— Дорогой, тебя ведь демобилизовали по состоянию здоровья. Нет никаких шансов, что тебя призовут. Пожалуйста, Джереми, напиши письмо и перестань волноваться. По крайней мере, получив точный ответ, ты почувствуешь себя лучше.

Но Джереми продолжал сидеть в кресле в кабинете, уставившись в пустоту и словно не слыша ее.

Когда в первых числах сентября было объявлено о начале войны, Мэри даже испытала облегчение — определенность всегда лучше неизвестного. Десять дней спустя, когда она, лежа в постели, читала книгу, раздался стук в дверь.

— М-можно в-войти? — спросил Джереми.

— Конечно, почему нет? Это ведь твоя спальня!

Мэри смотрела на мужа, который направлялся к ней шаркающей походкой. Он очень похудел, а лицо было таким же изможденным и напряженным, как при их первой встрече. Он сел на кровать рядом с ней и взял ее за руки.

— Мэри, я хочу с-сказать, что люблю тебя. Ты, Анна и София наполнили мою жизнь с-смыслом.

— То же самое я могу сказать о тебе, — нежно ответила Мэри.

— П-прости, что последние несколько недель со мной было тяжело. Обещаю, больше я не п-причиню беспокойства.

— Дорогой, я понимаю и надеюсь, что теперь, когда война началась, тебе станет в какой-то степени легче.

— Да. — Он произнес это тихим шепотом, а потом наклонился и обнял Мэри. — Моя д-дорогая, я люблю тебя. Никогда не забывай об этом, хорошо?

— Конечно.

— Оставайся такой же сильной, смелой и д-доброй, какой была всегда. — Он отпустил Мэри, поцеловал ее в губы и улыбнулся. — Ты не в-возражаешь, если сегодня я буду спать здесь, с тобой? Не хочу оставаться один.

— Любимый, — нежно ответила Мэри, — это твоя постель, а я — твоя жена.

Джереми лег рядом. Мэри обняла его и принялась гладить по голове, пока он не начал дышать размеренно и спокойно. Она долго не могла заснуть и все смотрела на мужа. И уже только под утро, не сомневаясь, что Джереми крепко спит, она тоже провалилась в сон.

22

На следующее утро, пока Джереми еще спал, Мэри спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак для Софии. В восемь пятнадцать утра они вышли из дома и пешком отправились и школу, где училась девочка, находившуюся недалеко от Бромптон-роуд.

— Хорошего тебе дня, дорогая! Я приду за тобой как обычно.

Мэри проводила взглядом дочь. Утро было ярким и солнечным, Мэри направлялась в сторону магазинов, где обычно покупала мясо и овощи, и настроение у нее было гораздо лучше, чем в последние дни. Ведь вчера вечером Джереми казался вполне спокойным. И хотя новая война наверняка принесет много бед, Мэри чувствовала, что, пока они вместе, все будет в порядке. Она задержалась у мясника чуть дольше обычного, прислушиваясь к его беседе с покупательницами. Они обсуждали, введут ли распределение продуктов по карточкам и когда начнутся налеты немецких самолетов на Лондон. Что бы ни ждало их впереди, думала Мэри по дороге домой, они с Джереми вместе переживут все напасти.

Вернувшись домой, Мэри не заметила никаких следов присутствия мужа, но в этом не было ничего необычного. Часто по утрам Джереми выходил купить газету и возвращался назад через парк.

Мэри занялась обычными делами, думая о том, что многие сочли бы это странным: она сама выполняет грязную работу по дому, хотя может позволить себе иметь прислугу. Сразу после свадьбы она уволила экономку. Мэри казалось, что та смотрит на нее покровительственно. Теперь у нее работала только приходящая горничная, которая помогала содержать большой дом в порядке. Сама Мэри получала удовольствие от работы и радовалась, что ее муж и ребенок благодаря ей живут в чистоте и порядке, в доме, где правильно ведется хозяйство.

К полудню, когда она приготовила легкий ленч для себя и Джереми, входная дверь так и не скрипнула. Мэри предположила, что муж вконец обессилел и до сих пор в спальне, где она оставила его утром.

— Джереми? Джереми? — звала она, переходя из комнаты в комнату на нижнем этаже. Но кабинет, как гостиная, библиотека и столовая, оказался пуст. Мэри уже готова была запаниковать. Четкое соблюдение заведенного порядка было одним из способов, помогавших Джереми бороться с болезнью. Предчувствуя неладное, Мэри поднялась по лестнице, распахнула дверь в спальню, но кровать оказалась пуста.

— Дорогой, где ты? Ты здесь? — звала она, направляясь в сторону гардеробной. Она постучала в дверь, и, не услышав ответа, распахнула ее.

Мэри потребовалось некоторое время, чтобы осознать увиденное. Прямо перед ее носом болтались два до блеска начищенных мужских ботинка. Она подняла голову и увидела тело, висевшее на веревке, которая была прикручена к лампе на потолке.

Приехавший врач констатировал смерть Джереми и вызвал полицейских, чтобы снять тело. Джереми положили на кровать. Мэри села рядом и без остановки гладила его холодную руку. В ступоре от шока, она не могла поверить в то, что случилось.

— Мадам, у вас есть какие-то предположения, почему мистер Лангдон совершил самоубийство? — поинтересовался полицейский.

Продолжая держать руку мужа, Мэри кивнула:

— Возможно.

— Простите, что вынужден задавать вопросы в такой тяжелый для вас момент, мадам, но я был бы вам очень благодарен, если бы вы пролили свет на причины случившегося. Тогда мы не стали бы больше беспокоить вас.

— Он... — У Мэри пересохло во рту, и она откашлялась. — Он боялся, что его снова призовут в армию. А он был контужен.

— Для подобных опасений были основания?

— В прошлый раз его комиссовали по состоянию здоровья. Я постоянно твердила ему, что не нужно бояться призыва! — Мэри в отчаянии покачала головой. — Но он мне не верил.

— Понятно. Если вас это утешит, мадам, мой дядя вел себя так же. Что бы мы ему ни говорили и ни делали, он все равно испытывал страх. Вы не должны себя винить.

— Да. Но я все равно... все равно...

Внизу позвонили в дверь.

— Мадам, это, вероятно, прибыла карета «скорой помощи», чтобы забрать тело вашего мужа. Я спущусь вниз и открою дверь. А пока, пожалуйста, посмотрите — может, вы хотите оставить себе что-то из его вещей.

Мэри кивнула. Она проводила полицейского взглядом, а потом медленно опустила голову на грудь Джереми.

— Ох, дорогой, почему ты решил покинуть нас с Софией? Почему не верил, что мы поможем тебе пережить все это? Дорогой, я любила тебя всей душой. Разве ты этого не знал? Разве не чувствовал?

Мэри, замолчав, покачала головой от безысходности — она понимала, что муж никогда больше не ответит ей. Выполняя просьбу полицейского, она сняла часы с руки Джереми и проверила его карманы — не осталось ли в них чего-нибудь. В левом кармане она нащупала лист бумаги — это был конверт. Мэри выпрямилась и увидела в левом углу надпись «На службе Его Величества». Конверт был похож на тот, коричневый, который получил Шон, когда его призвали на службу в Ирландскую гвардию.

Пенсионный отдел Британской армии

5 октября 1939 года