Нодар Джин - Я есть кто Я есть Страница 39

Die Religion der Vernunft

Тому, кому не приходилось никогда видеть еврея, нашептывающего «Шемах Исраэл»[10] в минуты молитвенной службы Неила или в минуты предсмертные, — тому неведома сущность религиозного экстаза.

Там же

Еврейский Бог есть идея, благодаря которой только и может быть достигнуто полное согласие между нашей нравственностью и нашей природой.

Ethik des reinen Willens

Призыв к тому, что все вокруг обязаны отдыхать раз в неделю, принципиально устранил разницу между господином и рабом.

Из лекции

Не тому, что есть Бог, но тому, что есть человек, — вот чему должен учить меня Бог.

Из лекции

Этика и именно этика составляет центр любого учения об истории, т. е. учения о духе.

Religion und Sittlichkeit

Еврейский мессианизм есть этический социализм. Социализм может быть обоснован только с помощью этического идеализма, и истинный социализм так же мало может согласоваться с материализмом, как с атеизмом. Вера в силу идеи и в существование Бога есть не что иное, как надежда на фактическое осуществление правды и справедливости на земле.

Там же

Еврейство мыслит Бога как гарантию социального мира, как залог водворения «Царства Божия» на земле.

Там же

Наше изгнание, невзирая на все страдания, которые мы должны были принять на себя как роковую судьбу нашей веры, давно уже перестало быть для нас изгнанием. Всюду теперь мы живем в своем государстве и для своего же государства.

Там же

Нет никакой европейской культуры, нет никакого истинного прогресса и никакой истинной этики без идеи об Едином Боге как Боге нравственности. Следовательно, не существует никакой европейской культуры, если исключить из нее все, что привнесено в нее иудаизмом.

Там же

У евреев идеализация земной жизни в мессианские времена осуществляется одновременно с кристаллизацией представлений о загробной жизни.

Charakteristik der Ethik Maimunis

Евреи отличаются ценнейшим качеством — сдержанностью в стремлении познать Божественную сущность и тайны загробной жизни. Это качество является свидетельством их религиозного целомудрия.

Religion und Sittlichkeit

Мессия, которого ожидает еврейство, это — не Мессия, спасающий единичную личность, но Мессия, приносящий спасение всему миру, возвышение и очищение всему человеческому роду от его исторических грехов.

Die Bedeutung des Judentums

Необходимой предпосылкой для мессианского времени является требование, чтобы потребности материального существования не являлись больше помехой для развития духовной культуры. Таким образом, мы видим, что в догматах нашей веры социальная проблема была познана во всей ее определенности; она нашла свое разрешение, исходя из основных постулатов этики.

Das Gottesreich

Конечный смысл и содержание нашего учения — это подчинение интересов отдельной нации интересам человечества.

Там же

Именно в государстве следует видеть принцип согласования человека со своей религией.

Ethik des reinen Willens

Религия возникла в устремлении к будущему, в отличие от мифа, устремленного к прошлому.

Там же

Библейские Пророки, эти прародители идеи будущего и творцы нового типа религиозного мышления, не довольствуясь тем, что говорят: «так должно быть», тотчас же прибавляют: «так оно и будет».

Там же

Человечество должно ориентироваться на будущее, но это будущее отнюдь не непременно должно стать реальностью.

Там же

Понятие истории является продуктом пророчества.

Die Religion der Vemunft

Зло властвует только лишь в мифе.

Ethik des reinen Willens

ЛАЗАРУС: ЕЩЕ ОБ ЭТИКЕ

Если в средние века еврейский дух зиждится в целом на гении се-фардов, то в прошлом столетии лидерами интеллектуальной жизни Израиля оказались ашкеназим — немецкие евреи. Помимо ряда иных причин, этот последний факт можно объяснять упоминавшейся уже потребностью в переориентации еврейского духа, той самой потребностью, которая была обусловлена возможностью утверждения политического равноправия Израиля среди народов земли. На смену поэтически-философскому гению должен был придти гений политически-философский, и не мудрено, что он объявил себя именно в Германии, известной своим пристрастием именно к подобному типу мышления. Конечно, не Германии обязаны евреи своим политически-социальным гением, но именно в Германии еврейский дух столкнулся в новое время с шансами на возрождение того органического взаимосплетения нравственности и политики, который так наглядно символизирован в Библии.

Между тем, как известно, выпрямляя кривую палку, ее перегибают в другую сторону: увлечение политической философией грозило оказаться самодовлеющим. Вот почему с точки зрения гармонического развития еврейского духа важное значение следует придавать появлению в этот период таких фигур, как Мориц Лазарус (1824–1903), еще и еще раз напомнивших миру о революционности открытий евреев прежде всего в области нравственности. Примечательно, что, хотя Лазарус и числится в списке немецко-еврейских мыслителей, воспитывался он в семье польского раввина, где дух хасидизма, т. е. поэтически-этического восприятия мира был еще достаточно силен, чтобы оказаться начисто смазанным западным прагматизмом. Выступая за самопознание Израиля в эпоху нарождения сионизма и углубления антисемитизма, значение еврейской этики Лазарус видит прежде всего в ее способности сплотить народы, и утверждает он ее не с целью вознесения Израиля над остальным миром, но потому, что искренне расценивает ее как лучшее в этике, как возвышенный, но практически значимый эталон нравственной жизни человечества.

Ближайшее знакомство с историей нравственных учений показывает, что различные системы отличаются друг от друга не столько конкретным пониманием нравственности, сколько тем, что они принимают за основание и цель учения о нем.

Основное содержание теории счастья следующее: целью всякого стремления является счастье, и поведение человека нравственно постольку, поскольку оно преследует достижение счастья. Такому воззрению противостоит другое, свойственное духу иудаизма: основание и цель нравственности содержатся в ней самой. Движущую силу нравственного начала составляет не состояние, к которому стремятся, не благо, которого ищут, и не зло, которого избегают; в нем самом, в этом начале, заложен некий творческий инстинкт. Да, само по себе нравственное поведение приносит и счастье, но не потому поведение нравственно, что оно приносит счастье, а потому оно и приносит счастье, что нравственно. На нравственность не следует смотреть как на средство для достижения других целей, — она сама себе единственная цель, она — цель всех целей.

Этика иудаизма

Относительно умышленного обособления Израиля от других народов все придерживаются одинакового мнения, причем единодушие это касается как самого факта обособления, так и того — имел ли Израиль на это какое-нибудь право. Все народы партикуляристичны, и всегда таковыми были. Все они чувствовали только свою противопос-тавленность другим народам, едва считались с ними и никогда не признавали их равными себе по происхождению. Однако партикуляристи-ческое направление еврейской народной души имело ту особенность, что оно было проникнуто обетованием, чаянием и требованием универсализма, общечеловеческого единства, как высшей жизненной цели. С точки зрения этики в этом наиболее ярко и резко проявилось противостояние Израиля всем иным народам, и для того, чтобы сохранить это свое преимущество и деятельно его проявлять, Израиль должен был обособляться.

Там же

здесь не хватает(

Гармония Розенцвейга

Герцль: дело вместо слова

Ахад Хаам: дух вместо силы

Лики русского сионизма

Ярость Бялика

Зангвил против обособленности)

СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОД

ВВЕДЕНИЕ

Два крупнейших события в истории еврейства, случившихся почти одновременно, не могут не побуждать к поискам новых образов в еврейском духе. Одно из них — самая масштабная из катастроф, пережитых еврейством — убийство шести миллионов, совершенное «во имя спас-сения мира» одним из наиболее цивилизованных народов Европы на виду у почти невозмутимого «спасаемого мира». Другое — столь же невиданная по своим масштабам победа еврейства: учреждение государства. Эти события не могли, казалось бы, не подорвать самих основ национального мироощущения; с одной стороны, проповеднику гуманизма, Израилю, был учинен погром, равного которому человечество не знало, а с другой — немощный Израиль отвоевывает назад свою землю и учреждает государство, воспринимающееся врагами как воплощение неодолимой силы.