Остин Райт - Тони и Сьюзен Страница 4

Передняя дверь старого «бьюика» открылась, и вышел водитель. На руке Тони Гастингса лежала рука его жены Лоры — то ли чтобы сдержать его, то ли чтобы придать ему храбрости. Он ждал. Другие мужчины в машине смотрели на него через окна. Разглядеть их он не мог.

Водитель подошел не спеша, вразвалочку. На нем была расстегнутая донизу бейсбольная куртка, руки в карманах. У него был высокий лоб с глубокими залысинами. Он посмотрел на перед машины Тони и встал у его окна.

— Здорово, — сказал он.

Тони Гастингс закипел от пережитого, но страх был сильнее злости.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Останавливаться положено, когда такое дело.

— Я знаю.

— Почему не остановился?

Тони Гастингс не знал, что ответить. Не остановился он потому, что боялся, но он боялся это признать.

Мужчина наклонился и глянул в машину, на Лору и Хелен позади.

— Ну?

— Что?

— Так почему?

Вблизи мужчина обнаружил большие зубы в маленьком рту со срезанной челюстью. Над маленькими щечками пучились глаза, волосы за лысым лбом были зачесаны наверх. Он что-то жевал; рот у него до конца не закрывался. Слева на его куртке была кудряво вышита стилизованная буква «Y». Тони Гастингс был худой, никаких мускулов, только черная борода и мягкое нервное лицо. Он держал руку на ключе в зажигании. Окно было полуоткрыто, дверь заперта.

Твердым голосом заговорила Лора:

— Мы собирались сообщить в полицию.

— В полицию? Место аварии покидать нельзя. Закон такой. Это преступление.

— Мало ли чего от вас ждать, на пустой дороге, — сказала Лора. Ее голос был громче обычного, и Тони различил в нем знакомую высокую ноту, звучавшую, когда она говорила резко, вызывающе или испуганно.

— Чего-чего?

— Ваше поведение на дороге…

— Эй, Турок! — позвал мужчина. Правые двери другой машины открылись, и вышли двое. Они никуда не торопились.

— Я вас предупреждаю, — сказала Лора.

— Готовься, — шепнула она Тони.

Мужчина положил руки на полуопущенное стекло, просунул голову в машину и осклабился:

— Что ты сказала? Ты меня предупреждаешь?

— Не лезьте к нам.

— Ну как же, мадам, у нас тут авария, сообщить надо.

У двух других был фонарик, и они изучали перед машины Тони — опирались на капот, приседали, скрываясь из виду.

— Ладно, — сказал Тони, думая: ладно, хотите протокол — будет вам протокол. — Обменяемся данными.

— Это какими же данными ты хочешь обменяться?

— Именами, адресами, номерами страховки. — Лора больно ткнула его локтем, сочтя, что называть себя этим гопникам — плохая мысль, но протокол есть протокол, иначе он не умел.

— Во как, номерами страховки? — Мужчина рассмеялся.

— Вы не застрахованы?

— Ха-ха.

— Я сообщу в полицию, — сказал Тони. В своем голосе он услышал слабину.

— Точно, сообщим копам, точно, — сказал мужчина.

— Тогда поехали к копам. Давайте, — сказал Тони.

— Отлично ты придумал, мужик. Как мы, вместе поедем? А если ты от нас свалишь? Это же ты, блядь, виноват.

— Еще разберемся! — сказала Лора.

— Эй, Рэй, — сказал один из мужчин впереди. — У него колесо спустило.

— Да ладно вам, — сказал Тони.

Рэй пошел посмотреть. Двое засмеялись.

— Правда, что ли?

— А как же.

Кто-то пнул колесо, сидевшие в машине почувствовали удар.

— Не верь им, — сказала сзади Хелен.

Все трое подошли к водительскому окну. Один, с черной бородой, был похож на киношного бандита. Другой, круглолицый, был в очках в серебряной оправе.

— Да, командир, — сказал Рэй. — Спустило у тебя правое переднее колесо, точно говорю.

— Как надо спустило, — сказал киношно-бородатый.

— Точно спустило, — сказал Рэй. — Ты его, наверно, убил, когда нас с дороги спихивал.

Кто-то гоготнул.

— Это не я, это вы…

— Молчи, — сказала Лора.

— Не верь им, папа, не верь им, они врут, это уловка.

— Что? — сказал Рэй уже резче. — Ты мне не веришь? Думаешь, я вру? Ну, бля.

Он махнул остальным отход.

— Не спустило у тебя колесо — давай езжай. Заводи и езжай. Поезжай к черту, езжай отсюда. Никто тебя не держит.

Тони колебался. Он понял, что значили вибрация машины и тряска в руле после второго столкновения, когда ему пришлось остановиться. Он откинулся на сиденье и пробормотал:

— Черт возьми!

— Вот что, — сказал Рэй. — Мы тебе его починим. — Он посмотрел по сторонам. — А, ребята?

— Ну так, — сказал один из них.

— Чтобы ты понял, что мы свои люди, мы тебе его починим, тебе ничего делать не придется. А потом мы с тобой вместе поедем к копам и сообщим о нашей аварии.

— Не верь им, — тихо сказала Хелен.

— Инструменты есть, мистер? — спросил бородатый.

— Не выходи из машины, — сказала Хелен.

— Не надо, — сказал Рэй. — Наши возьми. Давайте, начали.

Трое мужчин направились к багажнику своей машины, а Тони с женой и дочерью смотрели, не отпирая дверей, смотрели, а мужчины доставали инструменты, домкрат, монтировку.

— Запаска есть? — спросил мужчина в очках. Вместе со вторым они засмеялись, Рэй нет. — Без запаски колесо не починишь.

Рэй не смеялся. Он не улыбался. Он смотрел в окно и молчал. Потом сказал:

— Ключи от багажника дашь?

— Не надо! — сказала Хелен.

Мужчина посмотрел на нее долго и пристально:

— Ты что о себе думаешь, блядь?

Тони Гастингс вздохнул и открыл дверь.

— Я сам открою.

Он услышал позади стон Хелен:

— Папа.

И мягкий голос Лоры:

— Все хорошо, главное — не волнуйся.

Он вышел, открыл багажник и при свете фонарика, который держал бородатый, вытащил чемоданы и коробки, чтобы добраться до запаски. Он смотрел, как двое ее вынимали; Рэй стоял рядом. Они подставили домкрат под колесо, и бородатый сказал:

— Это, пускай женщины с машины выходят.

— Давай, — сказал Рэй. — Пускай выходят.

— Разве это обязательно? — спросил Тони.

— Выходят пускай. Мы тебе колесо чиним, так что выходят пускай.

Тони заглянул к жене и дочери.

— Все хорошо, — сказал он. — Они просто хотят, чтобы вы вышли, пока они чинят колесо.

И они вышли и встали рядом с Тони у двери машины. Он подумал, что, если эти люди опасны, лучше быть рядом с машиной. Мужчины взялись за работу — подняли машину, стали откручивать спущенное колесо.

— Эй ты, — сказал Рэй. — Подойди.

Тони не двинулся с места, и он подошел сам. Сказал:

— Думаешь, тебе все можно, блядь?

— Что это значит?

— «Что это значит?» Думают, им все можно, блядь?

— Кто?

— Эти, твои бабы, суки твои. И ты. Думаете, вы такие особенные, можете долбануть чужую машину и сбежать к копам, нарушить закон.

— Слушайте, вы там в те еще игры играли.

— Да.

Все время, пока шла работа, мимо на полной скорости проезжали легковушки и грузовики. Тони Гастингс надеялся, что хоть одна машина остановится, он хотел, чтобы между ним и этими дикими людьми, способными неизвестно на что, был кто-нибудь цивилизованный. Один раз какая-то машина замедлила ход, он решил, что она останавливается, шагнул вперед, но что-то схватило его за руку и отдернуло назад. Рэй оказался перед ним, загородил, и машина проехала. Чуть позже он увидел мигающие синие огни приближавшейся полицейской машины. Они едут нам помочь, подумал он и выбежал ей навстречу; машина ехала быстро. Она не притормозила, и он вдруг понял, что она не остановится. Все равно он замахал руками и крикнул, когда она пролетала мимо. Он услышал и крик родных женских голосов — но машина уносилась на ста милях в час, поблескивая на прощание огоньками.

— Вот и все твои копы, — сказал Рэй. — Надо было тебе их остановить.

— Я пытался, — сказал Тони. Сраженный, он думал о чужом бедствии, привлекшем внимание полиции — в отличие от его бедствия, незамеченного в ночи.

Мужчины работали с удовольствием. Они смеялись, и он понял, что один из них прежде работал в автомастерской. Один Рэй не смеялся. Тони Гастингсу не нравилось выжидательное выражение на зауженном, без подбородка, лице Рэя. Этот человек озлоблен, сказал он себе; его же собственная злость уже успела раствориться в странности происходящего. Он подумал: они хотят показать мне, что на самом деле не те, кем выступали поначалу. Они хотят показать мне, что они все-таки порядочные люди. Он надеялся, что все кончилось.

3

Сьюзен Морроу откладывает страницу. В ее жилище возвращается покой — гудит холодильник, негромко переговариваются и смеются за игрой в «Монополию» дети в соседней комнате. Здесь, в этом зеленом анклаве извилистых улочек, все мирно, все тихо. Здесь безопаснее. Она выгибается дугой, потягивается; порыв пойти на кухню за еще одной чашкой кофе. Не поддавайся. Возьми лучше мятную конфету — на столе, под Мартиным хвостом.