Владимир Кравченко - Не поворачивай головы. Просто поверь мне Страница 4

Днем она в ответ на мои упреки (наша первая сцена!), конечно, все отрицала. Дескать, тот сам приперся, никто его не ждал. Может быть, пьяный. Наутро зачем-то сбегала наверх и потом рассказывала, в каком полнейшем отчании нашла того типа — округляя глаза, в притворном ужасе поводя плечами. И все это с оглядкой на себя, как если б перед ней стояло зеркало, отражающее ее, такую фатальную достоевскую оторву. А я смотрел и видел, что у нее все задатки к тому, чтоб стать порядочной дрянью. Опыт у нее был, конечно, это-то уж я чувствовал, с сожалением понимал. Но была и детскость, открытая порывистая доброта жестов, чистота реакции на зло, на чужое несчастье. Могла быть серьезной, вдумчивой, благодарной мне — и одновременно распахнутой навстречу знакам внимания, исходящим от других людей, посторонних, навязчивых, жадно-доверчивой к успеху, торжествующей в такие минуты надо мною, над всеми нами... Я не был уверен, чувствует ли она эту грань, за которую, как бы далеко ни заходила игра, нельзя заступать — иначе гроб. Она любила загадывать на все, истово верила в фатум, в вовремя выглянувшее солнце и бесповоротно вверяла себя какому-нибудь пустяку: подвернувшемуся такси с зеленым огоньком, едва созревало решение куда-нибудь съездить, отвалившейся подошве туфельки как грозному предостережению, но не верила в приметы и карты. Она сама себе казалась картой, на которую кто-то поставил, проходной пешкой, которая обязательно выйдет в ферзи, стоит только угадать ведущую ее, творящую волю.

В отличие от нее, недобравшей баллы, я в тот год в Литинститут поступил (ей повезет на следующий). Ей помешал троечный аттестат. Она оказалась закоренелой троечницой, и это меня поразило, я все возвращался к этому открытию, все прикидывал так и эдак, пытаясь понять, какую тень эти неизбежные школьные комплексы могут отбрасывать на ее характер, на будущее. Правда, учиться ей помешала болезнь, настигшая ее в средних классах.

Тогда я поступил — она нет. Спустя месяц я приехал в ее город, и мы прожили сумасбродную сказочную неделю. Жених-актер был в отъезде. Взявшись за руки, мы гуляли по осенним бульварам и набережной казацкой реки, целовались, просиживали в кафе, поглощая в больших количествах кофе, сигареты, виноград, груши и игристое местное вино. И все это время образ отсутствующего жениха мучил меня своею неопределенностью, как тень, сопровождал каждый мой шаг, нависал надо мною, как шекспировский призрак.

Я снял мансарду в старом деревянном доме у одинокой хозяйки, предоставлявшей комнаты студентам-заочникам на время сессии. И ничего между нами не случилось, хотя все располагало к тому. Я деликатничал, боялся что-то испортить. Был страх, было ощущение неверности, хрупкости всего этого счастья, похожего на сон, убиваемый одним неверным движением руки. Каждое утро я встречал ее в назначенном месте, и, как удар по глазам, — ее лицо, всякий раз новое, омытое сном, возродившееся из речной свежести, осенней прозрачной сини, шороха опавших за ночь листьев. Листьев на деревьях, дней, денег в карманах становилось все меньше — и все больше росла тоска. Я исполнял ее дет­ские причуды — вручал сахарную вату, шоколадные батончики за пятьдесят пять копеек. Мы шли гулять куда глаза глядят, пока солнце, пока сентябрь. Пока не приехал жених.

Пройдет два года. Я вновь приеду в этот южнорусский город и однажды приду на это место, но уже не найду этого старого дома с уютной скрипучей лестницей наверх, маленькой мансадрой и застеленной грубым одеялом кроватью, на которой я, оставаясь один после ее ухода, что-то еще долго писал до утра в записную книжку, какие-то глупости, чушь несусветную. Я не найду целой улицы, еще недавно застроенной такими же старыми деревянными домами, — все, буквально все уйдет под нож бульдозера, потому что городу надо расти, на этом месте я обнаружу сквер с свежепосеянной травкой и молодыми саженцами лип, и это что-то о чем-то мне скажет, что-то объяснит мне в моем несчастье, так я по крайней мере решу про себя...

СНЕЖНЫЕ БАРСЫ ПОД ДОЖДЕМ

Случайное интернет-знакомство, одно из многих, в надежде на то, что встреча не разочарует, одиночество в сети, прерываемое журчанием модема и треньканьем почтового ящика, куда залетают одно за другим письма определенного содержания. Подрядился написать статью для модного глянцевого журнала и не заметил, как втянулся, шагнул на этот конвейер и поплыл на волнах виртуального, параллельного существующему мира...

Побыстрей хочу сделать работу для журнала и, если повезет, найти, иначе попадаю в зависимость от сайта, от встреч, встреча за встречей, серия похожих интервью, перемежаемых похожим флиртом, и постепенно приходит понимание, что мы все здесь не сможем найти главного — потому что вереница лиц не сможет остановиться, и мы сами в такой же веренице, а быть на этом конвейере и оставаться человеком очень тяжело, к тому же человеческая натура не в состоянии справиться с таким количеством вариантов — голова идет кругом, и всегда есть мыслишка о том, что за углом, буквально завтра нас ждет сказочная встреча с более... чем сегодня и вчера! и это губит многих... А мы все ждем, ведь это наркотик, который дает надежду и делает каждого человека на нашем пути фактически ничем, когда человек становится всего лишь еще одной картинкой в бесконечном пасьянсе, это напоминает азарт карточного игрока, не замечающего саму жизнь и тех, кто в ней есть... именно так создается искусственное одиночество... искусственное одиночество, а здесь общение — это игра такая: кто красивее друг друга обаяет шопированными фото и эпистолярными способностями в стремительном потоке виртуального обольщения, и вообще это какая-то подлая «замануха» для людей с несложившейсяличной жизнью (из письма)...

…Интерновости Ру (1 час назад). Все чаще основной причиной разводов становятся новомодные социальные сети, сообщает The Daily Mail. В двадцати процентах семейных разводов виноваты сети интернет-знакомств. Примерно пятая часть всех супругов, подающих на развод в Великобритании, находит новую спутницу(ка) жизни через сеть Facebook. Легкость коммуникаций через интернет, превратившийся в ярмарку невест и женихов, помогает отыскивать новых партнеров. Интернет-флирт конфиденциален и не требует больших за­трат времени, люди после непродолжительного поиска и обмена письмами встречаются и расходятся, легко меняя партнера, легкомысленность и быстротечность контактов привлекает все большее число пользователей, не желающих обременять себя серьезными и продолжительными отношениями…

Хочешь я расскажу тебе, дружок, как рождается чувство?

Это таинство, напоминающее процесс создания твоего любимого аромата.

Вначале смешиваются основные компоненты — любопытство и немного легкой заинтересованности с добавлением флирта.

Эта смесь через некоторое время насыщается общими интересами. Добавляются сходные пристрастия и увлечения. Немного позже она переливается в емкость доверия и обоюдной симпатии.

Но это еще не все, самый важный момент — полученную смесь необходимо нагреть на обжигающем огне страсти и желания. Добавить пару капель ревности и жизнелюбия. Тогда испарится недоверие, и чувство становится более гармоничным и выразительным. Проявляются сочные ноты динамизма и энергично­сти. Чувство становится максимально насыщенным, многоцветным, как радуга, и ярким, как тропическое солнце. Вот почему даже одна его капля способна вызвать непреодолимое, бесконечно сильное и нежное влечение. Это одна из самых сильных субстанций на земле…

Ну вот, писал-переписывал, а компьютер чертов возьми и зависни — и вся концовка смылась.

Попробую еще раз: никто меня не ждет, отца с мамой похоронил несколько лет назад, дочка выскочила замуж и так стремительно отдалилась, что я ахнул. Все вы, дочки, оказывается, такие. В декабре их дом сдадут и молодые съедут. Я останусь совсем один. Совсем один.

Дочь у меня ответственная и умненькая. Единственная на пять школ округа окончила школу с золотой медалью. После медуниверситета сейчас в ординатуре, но как поработала-походила в наши больницы, так сразу затосковала и взяла тайм-аут. Их там, молодых студенточек, сразу бросают, как щенят, вести больных детей — по две палаты на каждую. Плюс ночные дежурства, когда на тебе одной весь этаж. Муж такой же ординатор, но тоже взял отпуск и устроился в фармфирму — развозит по аптекам и поликлиникам образцы лекарств. Получает вдвое больше, чем в больнице. Но все это без гарантий и перспектив, ведь это не профессия. Может быть, я слишком старомоден, но мне хочется, чтоб они работали по специальности…

Вчера видел в метро пару — он и она, лет по двадцати. Сидели обнявшись, как одно целое, как раковина двустворчатая, оберегая свое от мира, от ледяного дыхания, в одинаковых серых свитерах ручной вязки, с одинаковым рисунком на груди и по рукаву. Девочка научилась вязать крючком и связала для себя и любимого, связала одной нитью себя с другом (что там приходит в голову из мифологии? что-то из греков, не помню — одна Парка вспоминается). Сердце дрогнуло — такая маска отчаяния лежала на ее лице. Что-то у них произошло — в их крохотном мире на двоих. Молодым сегодня трудно, молодым всегда трудно.