Александр Малюгин - Аферисты. BIG-ЛАЖА-TOUR, или Как развести клиента на бабло Страница 4

– А на самом деле бабло кладем в свой карман, да?

– Соображаешь!

– И сколько мы так продержимся? Сколько недель твой хозяин гостиницы будет бесплатно принимать наших туристов?

Тут Искандер ненадолго задумался.

– Иса – мой друг. Но у меня экстремальные обстоятельства. Светка вот-вот родит. Денег нет, работы нет…

– Так сколько? – прервал его нытье Вадим.

– Месяца два с этими гонконгами-сингапурами я ему мозги запудрю.

– Точно?

– Запудрю, – уверенно кивнул турок.

Подсчитали на калькуляторе возможный доход. Если в среднем брать за недельный тур триста долларов с носа и сбивать группу человек в двадцать – это шесть тысяч баксов получается.

Воскресенье плюс четверг – двенадцать тысяч. На четыре недели умножить – сорок восемь тысяч долларов. За два месяца – девяносто шесть тысяч. За вычетом авиабилетов, которые нужно реально оплачивать здесь, в Краснодаре (тут не смошенничаешь, как ни крути), примерно те же сорок восемь тысяч падают с небес. Недурно!

– Как деньги будем делить, дорогой? – заерзал на стуле Искандер.

– Подожди делить. Делим шкуру неубитого козла. Сначала надо кое-какие вопросы порешать. К примеру, на кого фирму регистрировать. Я же не могу это через «Виолу» проводить.

– Как на кого? На тебя.

– Очень мне хочется подставляться! – хмыкнул Ларчиков. – Ладно. Есть старый проверенный способ.

Через пару дней они нашли двух алкоголиков. Искандер – студента сельхозтехникума Бертнева Олега Давыдовича, 1973 года рождения, Вадим – Курочкину Анну Леонидовну, 1958 года. Новоиспеченные «учредители» друг друга, разумеется, не знали, знакомство состоялось в беседке напротив железнодорожного вокзала. Пили «Завалинку», закусывали беляшами «от тети Клавы». Вадима потом всю ночь мутило от «Клавиных» пирожков, но дело было почти сделано, паспорта алкашей лежали в кармане брюк. Процедура регистрации заняла неделю, на снятие офиса и рекламную кампанию Ларчиков пожертвовал последние от тех памятных «рио-де-жанейровских» трехсот долларов. Сняли даже не комнату, а угол в местном отделении Всероссийской ассоциации животноводов. Намылились было ехать в Турцию – обсудить проблемы с Исой, но Искандер решил все по телефону, и грамотно составленный договор с печатью фирмы «Люба-тур» (понятно, в чью честь) ушел по факсу в Анталию. А через несколько часов вернулся, завизированный иностранным партнером.

– Ой, Иса, ой, Иса! – запричитал вдруг Искандер. – Что же ты такой доверчивый? Такой бестолковый! Как же ты такой уродился? В кого? Это хорошо, что я твой друг! Чужой бы человек догола раздел!..

За успех предприятия они, естественно, выпили. А через пару дней позвонили первые клиенты.

Месяц, как и было условлено, Вадим и Искандер добросовестно отправляли группы в отель Исы. Доход копеечный, и компаньоны с нетерпением ждали послепраздничного мая, который они между собой окрестили «сезоном неплатежей». Но тут в офис «Люба-тур» наведались местные братки.

Дежурил Вадим – у Искандера рожала жена, и он, давно мечтавший о наследнике, сутками пропадал в больнице. Ларчиков оформлял последних клиентов, с тревогой поглядывая на скучающих бритых парней, всем своим видом показывающих, что им дела нет до красот Средиземноморья. Запутывая интригу аферы, компаньоны как-то упустили из виду банальный рэкет.

– Чем могу помочь? – наконец спросил Ларчиков, доставая медную флягу и нервно отхлебывая армянский коньяк.

Один из братков плюхнулся рядом.

– На работе пьешь? Нехорошо. – Он говорил, зыркая куда-то мимо Вадима – фирменный бандитский стиль, наподобие пресловутой «голливудской улыбки». – Слушай сюда. Ваша контора работает уже целый месяц. На нашей территории. Как идут дела? Хорошо? Вижу, что хорошо. С этого дня будете платить пятьсот баксов в месяц.

– Откуда?! – не сдержался Ларчиков. – У нас и прибыли такой нет!

– Не перебивай! Будете платить. Без базара. В понедельник половину суммы на стол. – Бандит усмехнулся и добавил: – Я, наверное, с дуба свалился, не знаю, сколько у вас тур в Анталию стоит? Триста баксов. А сколько вы людей в неделю отправляете? У нас с арифметикой все в порядке, чувак.

«Вот идиот, – подумал Вадим. – Тебе бы еще наши расходы подсчитать, Пифагор ты долбаный, Лобачевский!»

Вслух, разумеется, ничего не сказал, молча проводил взглядом незваных гостей.

Беспокоить Искандера, замершего в ожидании Светкиных родов, Вадим не стал. Некоторое время решил не появляться в конторе, тихим карпом залечь на дно. Авось обойдется. Утром в пятницу уехал на дачу к другу и там сутками болтался в гамаке, наблюдая за вороньей семейкой, выясняющей отношения на ободранной крыше. А в Краснодар вернулся только во вторник после полудня.

Поймал на вокзале такси, подъехал к офису и метров за тридцать увидел толпу, машину «Скорой помощи» и милицию. С дурным предчувствием осторожно приблизился к муравейнику, взял за локоток первую же старушку:

– Что тут произошло?

Скрипнув головой, как половицей, бабка пояснила:

– Парня убили. Из коммерческих. Турка, – и вдруг испуганно заорала: – А ты кто?!

Вечером того же дня Ларчиков отбыл в Москву.

Глава 5

В мечтах о Мертвом море Димка Курляндцев и застал компанию. Его светлые глянцевые волосы были образцово зализаны назад. Как всегда озабоченный, когда трезвый, он сразу взял быка за рога:

– Лева, у меня вернисаж вечером, куча звонков еще… Так что выкладывай.

Оказалось, Фрусман не просто на чай с сушками забрел, а было у него по чьей-то рекомендации серьезное дело к Димке, денежное. Курляндцев нуждался в средствах (запой – весьма затратный проект) и часто брался за всякую халтурку. Не желая ни с кем делиться, он попросил «посторонних» выйти. Вадим и Дашка хлопнули дверью, но Фрусман заговорил таким громким и хорошо поставленным голосом, что было слышно повсюду. Речь шла об организации нового массового движения паломников из России в Святую землю. Впрочем, начал Лева издалека…

Еще во времена князя Владимира паломничество русских людей в Палестину почиталось прежде всего как духовно-очистительный подвиг. Многомесячный путь, полный опасностей и лишений, удавалось преодолеть не всем. Первое дошедшее до нас описание «хождения в Святую землю» принадлежит игумену Даниилу, по предположению исследователей, постриженному в Киево-Печер-ском монастыре, а позднее игумену одного из монастырей Черниговской земли.

Тут Лева неожиданно прервался, глубоко вздохнул и, к удивлению Ларчикова, с мелодраматическими интонациями начал цитировать:

– «…С помощью Божией посетил Иерусалим и видел святые места около града Иерусалима, где Христос ходил своими ногами и великие чудеса показал в тех местах святых. И видел все своими очами грешными, что беззлобивый Бог позволил мне увидеть и что я долгое время жаждал увидеть…»

Гулко выдохнув, Фрусман затем понизил голос, и Вадим уже ничего не мог расслышать. Впрочем, особо и не старался. Его вдруг с новой силой накрыла ситуация с Куршевелем. Словно похмелье очнувшегося среди ночи алкоголика. Как же так? Всю зиму его фирма «Фрегат» пыталась завоевать на рынке туристических услуг надежную репутацию. Главная заслуга – организовали паломничество на Тибет, по всем буддистским святыням, с проживанием в монастыре: полный пансион, восемь экскурсий с квалифицированным гидом. Визы штамповали день в день, без осечек и задержек. Самые сложные – США, Англия, Израиль, не говоря уже о шенгенских. Взяли приличный кредит в банке – и в срок отдали с процентами. Работали честно, ну, максимально честно, этим Ларчиков как бы пытался самореабилитироваться за свои прежние аферы и прегрешения. И на тебе, вся репутация ослу под хвост! Какого черта он поддался на уговоры Свиридова из «Панорамы»?! Голову бы ему отстрелить за Ледяной отель!

Шальными деньгами, конечно, соблазнился. За этот тур на уик-энд, с ночевкой в дорогущих шале и аккордной вечеринкой в специально выстроенном из цельных кусков льда отеле, с шампанским, девочками и прочей развлекухой, он бы железно срубил пару тысяч баксов. Кто же знал, что у них там, в Куршевеле, в феврале потечет, как у кошки мартовской…

Из гостиной снова послышался громкий мелодраматический голос Фрусмана:

– «От Пупа земного до распятия Господнего саженей двенадцать. Место распятия находится к востоку, оно было на высоком камне, выше древка копья. Камень этот был крут, как небольшая горка. Посреди этого камня на самом верху высечена скважина круглая, локоть вглубь, а в ширину менее пяти. Здесь был сооружен крест. Внутри под этим камнем лежит голова Адама. Во время распятия Христа, когда он преставился, тогда разодралась церковная занавесь, и камень потрескался над головою Адама. И этой трещиной кровь и вода из ребер Христа омочила голову Адама и омыла все грехи рода человеческого…»

Фрусман продолжал цитировать, по всей видимости, того же игумена Даниила, когда Ларчиков надевал дубленку и шнуровал ботинки, внутренне содрогаясь от предстоящей процедуры. В офисе лежали списки туристов, намеревающихся отбыть в Куршевель, и нужно было обзвонить каждого с леденящей вестью: растаяло.