Олег Коряков - Дорога без привалов Страница 4

Надо помнить, с чего мы начинали. Даже люди старшего поколения, не говоря уже о молодых, глядя на сегодняшнюю мощь индустрии, нередко забывают, что начинали-то мы почти с нуля.

Да, на Урале издавна была развита промышленность. Да, Екатеринбург еще в середине прошлого века признавался уральским центром машиностроения; он производил железо, паровые машины, водяные турбины, гидравлические насосы, станки, прокатные станы, различное заводское оборудование. Старый строй оставил городу в наследство железоделательный Верх-Исетский завод, литейно-механический завод Ятеса, льнопрядильную ткацкую фабрику, железнодорожные мастерские, аффинажный завод, гранильные и мукомольные предприятия, маленькую электростанцию «Луч».

Но производство, не говоря уж о его мизерности в сравнении с предстоящими задачами, было устаревшим, допотопным, а главное — порушенным войной. Одни только колчаковцы принесли промышленности Урала убытки в 540 миллиардов рублей. Белогвардейцы разрушили почти семьдесят процентов заводов, затопили многие шахты и рудники. В 1920 году выплавка чугуна на Урале составляла менее девяти процентов от уровня 1913 года!

Вот с чего пришлось нам начинать…

Курс на социалистическую индустриализацию провозгласил XIV съезд партии, собравшийся накануне 1926 года. Через два года XV съезд дал Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР. Этот план был утвержден в 1929 году Пятым Всесоюзным съездом Советов.

Так было поднято знамя невиданного похода за социалистическую индустриализацию. Первопроходчики нового общества начинали победный марш пятилеток. Под злобное завывание и улюлюканье врагов рабочего класса и социализма, под их насмешки и угрозы. Первая в истории держава рабочих и крестьян бросила вызов капиталистическому миру. Мы вышли на бой — мирный, трудовой бой, за независимость, самостоятельность и силу. Сдаться или победить — так вопрос не стоял. Нам нужна была только победа.

Огромную и надолго загаданную роль партия отводила Уралу. Эту роль и возможности Урала определил еще Владимир Ильич Ленин. Его мысли об экономическом фундаменте социализма, о создании мощной угольно-металлургической базы на востоке страны легли в основу планов партии касательно Урала и юга Сибири.

Трудно, очень трудно и в то же время радостно, с большими надеждами и энтузиазмом начиналась наша первая пятилетка.

«Штопали дыры» на древнем Верх-Исетском заводе, вели его частичную реконструкцию, переводя предприятие с производства кровельного железа на динамное и затем — на трансформаторную сталь: в планах пятилетки была заложена ленинская мысль о необходимости электрификации страны и переводе ее хозяйства на современнейшие производственно-экономические рельсы. Строили новую, по понятиям тех лет, достаточно крупную электростанцию на Конном полуострове Верх-Исетского пруда. Почти одновременно заложили два гиганта — Магнитогорский металлургический и Свердловский машиностроительный.

Свердловский назывался УЗТМ — Уральский завод тяжелого машиностроения. Он должен был производить… заводы, рудники, нефтепромыслы — давать им оборудование.

Было трудно. Но вот как вспоминал об этом один из старейшин рабочей гвардии УЗТМ, Герой Труда А. Антонов: «Никто из нас не роптал на то, что квартир не было и приходилось жить в дощатых бараках. Мы работали в цехах, не имеющих крыш, а порой и стен. Мы натягивали брезент и трудились под его прикрытием, мерзли в буран и стужу и отогревались у костров. По собственному желанию после трудового дня по четыре часа вместе со своими семьями работали на субботниках. И все это потому, что одна мысль владела нами, одно желание было у нас: быстрее ввести гигантский машиностроительный в строй действующих предприятий страны».

Так было повсюду.

— Но, товарищи, как нам воспроизвести все это в зримых, конкретных образах? Ведь пишем мы сценарий не обычного художественного фильма, а фильма документального. Актеров не пригласишь…

— Пусть с экрана рассказывают ветераны труда.

— Рассказ — для того, чтобы слушать. А как увидеть?

— Надо рыться в старых кинохрониках.

— Да почти ничего не осталось…

Так мы спорили и мучились, и, действительно, это было нелегко — не то что показать с экрана, а даже просто представить себе ту необозримо громадную строительную площадку, которая называлась Уралом, в годы первых пятилеток.

Дальше на страницах этой книги промелькнет несколько эпизодов, в которых показано, что иностранные специалисты, приглашенные в те годы работать на Урал, не могли, а порой и не хотели понять происходившее. Но разве только они! Изощреннейшие политики и умнейшие ученые, а вместе с ними еще полмира, с непониманием и удивлением — то злобным, то восхищенным — наблюдали, как творил невероятное голодный, разутый, полуграмотный народ, как, напрягаясь, богатырски поднималась новая, невиданная, советская Русь.

Строились индустриальные гиганты, реконструировались старые предприятия, различные производства связывались в единый могучий промышленный комплекс — то был величайший созидательный подвиг. Однако это лишь одна, так сказать фасадная сторона дела. В новом обществе шли и глубинные процессы — люди заново учились жить, они окунались в знания, из рабочих и крестьян ковались кадры финансистов, инженеров, командиров производства, ученых.

— Необъятного не объять, — кстати процитировал Юрий Хазанович не то Козьму Пруткова, не то кого-то из древних греков. — Расскажем поподробнее о каком-нибудь одном человеке. Возьмем биографию, вобравшую в себя жизнь поколения…

Он начал рассказывать о том, как на строительство Уралмаша пришел один из будущих крупнейших в стране инженеров.

И вместе с ним мы увидели эту картинку.

Завода, по сути, еще не было. В поредевшем под топорами лесу стояла наспех сколоченная избушка чуть побольше газетного киоска и была вывеска: «Отдел найма».

— Что умеешь? — спросил немолодой кадровик, вглядываясь в смуглое лицо подошедшего худощавого парня.

— Землю пахал… Слесарем немного работал, потом — учеником чертежника.

— О, это дело, — оживился кадровик. — Фамилия?

— Химич Георгий.

— Пойдешь в конструкторский отдел…

Навыков чертежника-копировщика было, конечно, мало. Неизбежной стала учеба в институте, после которого молодой инженер возглавил конструкторское бюро. Страна остро нуждалась в мощном прокатном оборудовании. Были известны лишь иностранные, тогда во многом устаревшие методы расчета прокатных агрегатов. Встала проблема — копировать их или искать свои пути.

Георгий Лукич Химич стал искать — как искала вся страна. Ведь он принадлежал к поколению первопроходчиков, чей славный и трудный удел — непроторенные тропы. Ныне блюминги и прокатные станы с маркой УЗТМ, спроектированные коллективом во главе с членом-корреспондентом Академии наук СССР Г. Л. Химичем, знают во всем мире.

Так было во всем — касалось ли это визовской трансформаторной стали, крупнейших электростанций или химического оборудования, производства меди или алюминия. Так было во всем, что касалось наших пятилеток. Первопроходчики нового мира шли по путям своим, неизведанным, трудным.

Чтобы самим получше, понагляднее уяснить, что же такое произошло на Урале в годы первых пятилеток, мы взяли контурную карту и, как школьники, стали наносить на нее предприятия, возникшие за двенадцать с половиной лет — с 1928-го по 1940-й. Конечно, брали мы только самые крупные: Магнитогорский металлургический комбинат, Уральский завод тяжелого машиностроения в Свердловске, Новотагильский металлургический, вагоностроительный, Уральский алюминиевый, Челябинский тракторный, СУГРЭС, Эльмаш… На карте становилось тесно от значков.

Но ведь за каждым значком стояли напряженнейший труд многих тысяч людей, колоссальные капиталовложения, гигантские потоки грузов, вставали не только заводские сооружения, но и школы, вузы, больницы, жилье — новые поселки и города… Нам хотелось, чтобы эта картина ожила в кино.

Перебирая старые материалы, можно захлебнуться в потоке победных цифр. Я приведу минимум: в 1940 году продукция крупной промышленности по сравнению с 1913 годом выросла по стране в 8, 5 раза, по Свердловской области — в 11 раз.

Нам не дали завершить третью пятилетку: началась война. Но уже высился могучий бастион индустрии — Урал. Ему предстояло стать боевым арсеналом страны.

Здесь не было затемнения

Репродукция с этой картины обошла, наверное, весь свет. Изображен на ней могутный старик богатырь, размашисто отковывающий меч. Это полотно написал самодеятельный художник с Уралвагонзавода Н. Н. Воскобойников в 1942 году. Свою картину он назвал «Седой Урал кует победу».