Юлия Бакирова - Убийственная реклама, или Тайна работодателя Страница 4

— Ой. Извините, пожалуйста, — выставляя руки вперед, попросил он.

— Ничего, — улыбаясь, ответила женщина, и Толик узнал ее.

— Это вы вчера обедали в ресторане, — сказал он.

Женщина смутилась, отчего стала выглядеть еще симпатичнее.

— Обедала, а вы откуда знаете?

— Я вчера тоже там был и все думал, где вас видел…

— Да, у вас знакомое лицо…

— А я вспомнил. Я приходил в вашу фирму, она расположена этажом ниже. Вы компьютерами занимаетесь.

— Нет, я бухгалтер, просто подменила менеджера по маркетингу, — ответила женщина.

— А я курьер этого агентства, но скоро стану официальным дизайнером. — После этих слов Толя обрел скромность и потому добавил: — Возможно, что стану, если мой креатив пройдет.

— А я за счетами-фактурами зашла, никак не могу найти вашу бухгалтерию. Покажете?

— Запросто, — обрадовавшись тому, что есть повод подольше пообщаться с этой милой женщиной, кивнул Анатолий.

— Теперь я вас совсем вспомнила! — идя рядом с ним по пустынному коридору агентства, сказала блондинка. — Вы мне счет на оплату приносили и договор.

— Да, точно!

— У вас хорошее настроение, как я посмотрю.

— Моя идея по рекламе пива понравилась главному редактору фирмы, да и последнюю работу он похвалил. Правда, закон подкачал, — показывая стопку копий, ответил парень.

— Тебе нравится творческая работа? — поправляя светлый локон, упавший на высокий лоб, спросила женщина.

— Очень. Я по образованию дизайнер, но в этом агентстве, а оно одно из лучших в стране, была только вакансия курьера, так я устроился сюда.

— Правильно, что начал с малого. Главное, попасть в струю. Я тоже начинала с секретаря, потом получила образование. Знаешь… А как тебя зовут?

— Толя, — протягивая руку, ответил он. — Анатолий.

Она подала ему кисть, он аккуратно пожал, отметив про себя: «Какие тонкие пальцы».

— Так вот, Толик, когда ты натуральная блондинка да еще секретарша, то все считают тебя круглой дурой…

— Я так не считаю…

— Не подмазывайся. Ты такой милый, когда ведешь себя естественно, поэтому не льсти просто так, чтобы понравиться.

— Извините. А как ваше имя?

— Полина Борисовна, — кивнула женщина, не сводя с него хитро прищуренных глаз.

— Давайте я буду звать вас просто Полина, — слегка побаиваясь ее реакции, предложил парень.

Она нахмурила лоб. «Опять мораль читать начнет», — подумал Толик и ошибся. Женщина ответила:

— Тогда, Толя, давай перейдем на «ты».

— Нормально! — подпрыгнув от радости вверх, воскликнул он.

— Кажется, мы пришли?

И действительно, они стояли напротив двери с надписью: «Бухгалтерия».

— Я могу подождать тебя и проводить до лифта, — предложил Толя.

— Иди, у тебя своя работа, а у меня счета-фактуры, — делая рукой прощальный жест, ответила она.

— Часто в ресторане обедаешь?

— Нет, вчера второй раз. Это пока зарплата есть, а потом супчики и кашки быстрого приготовления.

— Знакомая история, — кивнул Толик.

Он никак не хотел расставаться с этой малознакомой Полиной Борисовной. Она, возможно понимая это, открыла дверь бухгалтерии и скрылась за ней, не говоря «До свидания». Парень развернулся и поспешил в приемную. Работа есть работа.

Скажи наркотикам свое слово, — негромко прочитал Толя вслух. Он ехал по кольцевой в метро. Ему нужно было доставить еще какой-то пакет в представительство крупной корпорации, занимающейся производством алкогольной продукции. О сути того, что в конверте, парень знал только то, что речь идет о скрытой, адаптированной к строгому закону рекламе водки, а точнее, одноименной питьевой воды. Пакет лежал в рюкзаке и не интересовал Толика.

«Скажи наркотикам свое слово: „Нет!“, — „мусолил“ он фразу мысленно. Почему-то у него в голове рождались ассоциации, связанные с потреблением героина и кокаина, а не со здоровым обществом, избавившемся от наркозависимости. Казалось, будто эти слова только подстегивают людей употреблять транквилизаторы. От этого и иллюстрации к слогану возникали какие-то побудительные: женщина одной ноздрей втягивает белый порошок через трубочку, а из второй у нее течет кровь; парень сидит на краю высотки, пытаясь вколоть очередную порцию. При этом женщина была красива, а с многоэтажки открывался потрясающий вид. Романтика. Вроде бы и о смерти и про опасность, да говорить наркотикам „нет“ никак не хочется. „Ладно, дома подумаю“, — услышав, как объявили его станцию, решил Толя, убрал листок со слоганом в карман рюкзака, вышел из вагона.

У эскалатора, как обычно в час пик, собралась толпа. Люди протискивались, толкались, но, в общем, все было мирно. Толик поднялся наверх. Человеческая масса понесла его к выходу из метро, и тут что-то остановило его, потянув вниз. Сзади какой-то мужик налетел на парня и, выругавшись, пошел дальше. Толя посмотрел на то, что удерживало его. Оказывается, старуха нищенка вцепилась тонкими, словно облитыми воском, пальчиками в его запястье. С удивительной силой она тянула его вниз к себе. Парень хотел вырваться и пойти дальше, но старуха оказалась очень сильной. Она дернула его, и Толик припал на левое колено. Вокруг гудели люди, спешившие к выходу в город. Они толкались. Кто-то больно ударил парня в бок ногой, рявкнув:

— Нажрутся и катаются!

— Чего вцепилась! — заорал курьер в лицо нищенке и тут встретился глазами с ее взглядом. Увидев эти пустые глазницы, он испугался и снова попытался встать, уйти, но та держала крепко. Ее синеватые губы беззвучно шевелились, от одежды отвратительно пахло мочой и потом. Пальцы ее сжимали запястье так, что парню стало больно.

— Отпусти! — брезгливо пытался оттолкнуть ее курьер свободной рукой.

— Не делай этого, еще есть возможность отказаться, — овеяв его затхлым воздухом, сказала старуха.

— Что?! — получив еще удар в спину от спешившего куда-то подростка, переспросил Толик.

— Не делай этого! Ты разрушишь свою жизнь! — произнесла женщина, глядя на парня бездонными, мутными зрачками. Голос ее был механическим.

— Отстань от меня! — дернувшись еще раз, вырвав-таки руку, рявкнул курьер. Он выпрямился, сделал шаг в сторону, и толпа понесла его к выходу, но, несмотря на гул, Анатолий слышал, как завывает старуха:

— Беги, спасайся, пока есть возможность! Все и так будет хорошо! Не делай этого!

«Сумасшедшая какая-то», — удаляясь от станции метро, ощущая тяжесть в коленях и давление в висках, подумал парень и вспомнил вчерашнее поведение Гены и его слова: «Будто кто-то сел около меня и в самое ухо шепнул: „Останови его, пока не поздно“. „Глупости, просто старуха начиталась религиозной литературы и теперь сидит на измене по поводу апокалипсиса. Она ж говорила, что надо спасаться. Может, хотела от обмена паспорта и от получения этого индивидуального налогового номера отвратить? Кто поймет этих ненормальных“, — рассуждал парень, входя в здание, арендуемое клиентом, для которого он нес пакет…

Вручив конверт, Толик направился обратно в метро. Его так и подмывало обойти немного, зайти с другого входа, лишь бы не проходить там, где сидит эта старуха. Переборов себя, он решил возвращаться по тому же маршруту. Поднялся по истертым, местами раскрошившимся ступенькам.

Пройдя стеклянные двери, он увидел нищенку. Она сидела с протянутой рукой на груде тряпья, рядом стояла картонная коробка из-под жевательной резинки, в которую некоторые прохожие бросали деньги. Кто-то кидал монетки в раскрытую ладонь женщины, и Толик все же решил подойти к ней. Он задумал дать ей рубль и посмотреть, как нищенка поведет себя на этот раз. Порывшись в кармане, он нашел монетку, сделал пару шагов к старухе. Неожиданно появилось много молодых людей, словно тараканы при выключенном свете. Юноши и девушки строем шли мимо нищенки, высыпая в ее коробочку охапки мелочи. Кто-то кидал бумажные десятки, кто-то ссыпал горсть монет по пять копеек. Старуха крутила головой, не понимая, откуда враз взялось столько благодетелей, и неустанно охала:

— Святый Боже, спасибо, детки! Сохрани вас Господь! Спасибо, детки.

Толик стоял и наблюдал, как, подав старушке, молодые люди выходили за двери, растворялись в городе, спускались вниз к эскалатору. На лицах благодетелей светились многозначительные улыбки, они переглядывались-перемигивались друг с другом, но ничего не произносили вслух. Около старухи монеты были разбросаны по полу, металл постепенно начал возвышаться над коробкой. Нищенка не успевала ссыпать монеты из ладони за пазуху, даже подставив обе руки, не успевала принять всех денег. Спешившие по делам граждане останавливались, смотрели на происходящее округляющимися глазами и бежали дальше, а юноши и девушки все шли, осыпая нищенку денежным дождем.

Толя ничего не понимал, опять происходило что-то непонятное. Он выставил вперед ладони и остановил девушку из компании благодетелей: