Оксана Аболина - Ужастегъ Страница 4

Запах стоял мерзкий — как никогда. Такой в аду, наверное, бывает — целый час проветривала и жгла благовония — Лешке на День Рождения тут Андрюха приволок. Вытащила помятого Лешку из кровати — все еще в себя не пришел. Пойдем, продышимся. — Пойдем. Мама, а что там в твоей комнате льется? — Ты о чем? — Ты что не слышишь? Зашла к себе, из крана батареи лилась вода. Черт, вовремя как прорвало! Завернула кран. Вода идти перестала. Наверное, от напора как-то кран открылся. Отправились в магазин. Купили на 150 рублей 10 лампочек и всяких круп. Пиво покупать не на что — придется не спать по ночам какое-то время. Вернулись домой. Разделись. Лешка включил свет в коридоре — раздался резкий щелчок. Менять лампочку не стали. Осталась только одна запасная пробка — автомат. Жалко ее на лестницу ввинчивать — сопрут ведь. Вызвала водопроводчика. Через два часа пришел. Ругался, что нет света в коридоре. Показала батарею. Сказал, все нормально. А почему вода лилась? — Вы, наверное, кран открыли. — А сама не могла? — Нет, не могла. Ушел. Лешка сел заниматься уроками. У меня весь вечер — ученики. Заснуть не удалось.

Утром досталось Мурру — весь рулон туалетной бумаги оказался размотан и на полу. Тыкали бедолагу по очереди мордой. Осмотрела бумагу — следов когтей нигде не было. Странно, как он так ухитрился размотать, нигде не зацепив. Вот ведь зараза мохнатая. Лешка пошел делать уроки. Я отправилась к себе. Задумалась. Достала бумажник с деньгами на три месяца. В двух отделениях денег не было. В третьем лежали мокрые слипшиеся между собой купюры. Деньги с репетиторства лежали на месте. Внутри все похолодело. Постучала Леше. Попросила зайти в гостиную. Зашел. Где деньги? — Какие деньги? — Не прикидывайся и не смотри наивными глазами. Нам не на что жить. Мне доставать и одалживать негде. — Я не понимаю… Смотреть руки у человека, вернувшегося из больницы, бессмысленно — вены исколоты. Слушай, я не буду ругаться. Объясни толком, что случилось? Ты познакомился с наркоманами? — Лешка стал смотреть на меня с опаской. — Мама, что с тобой? — Хорошо, дай слово, что ты денег не брал. — Не брал. — Честное слово? — Честное слово. — Поклянись памятью папы. — Ма, ты чего? Ну клянусь. — Тогда кто? — Не знаю. — Кто-нибудь вчера ко мне заходил? — Водопроводчик. — Он при мне был все время. А ребята? — Нет, никто, ты же дверь теперь запираешь… Позвонила Рюму, рассказала, что происходит. Это очень-очень интересно. Я думаю, у кого-то из вас лунатизм, а второй находится под сильным его влиянием. Странно, что все это так совпало. Ничего себе — совпаденьица!!! А у Леши ничего не пропало? — Сейчас пойду спрошу. Постучала в дверь, хотела открыть — заперто. Леша, зачем ты заперся? Я не закрывался. У меня и ключа нет, я еще летом потерял, ты забыла? Пошла к себе в комнату. Долго искала ключ — Лешину комнату никогда не запирали. Нашла, открыла, Лешка, испуганный, пошел за мной в гостиную. Перезвонила Рюму. Да, это очень-очень интересно. Вам надо посоветоваться с вашей Воробьевой — вероятно, это какая-то реакция на падение температуры. — Но ключ-то был у меня! — Леша ведь потерял свой? Возможно, ведь где-то в комнате. В состоянии лунатизма он мог вспомнить, куда его положил раньше. Мда, очень меня Рюм успокоил. Пообедали кашей. Котам — в миски ее же. Марс побежал жрать, Мурр обиженно разорался. Получил по морде брошенной тапкой и унесся под шкаф. Хоть немного помолчит, гад. Ну, что делать? Села думать, как можно выкрутиться, имея на три месяца денег, которых едва хватало на один. Так, есть еще небольшой энзэ. Придут две пенсии, можно за квартиру пока не платить. Два месяца протянем. Потом чего-нибудь придется наврать тетке. Ладно, выкрутимся. Полезла в шкаф, нашла летнюю поясную сумку. Сунула в нее бумажник, кошелек, паспорт, карточку банкомата, ключи. Подумала и положила Лешкино свидетельство о рождении. Сумку повесила на пояс. Так будет спокойней.

Шарахнулась в темноте о лестницу. Придется, похоже, рискнуть пробкой-автоматом. Хотя новые покупать уже не на что. Но не жить же без света в коридоре. Темень непроходимая. Сунулась в туалет — закрыто. Свет через щель не шел. Лешка? — молчание. Громче: Лешка? — молчание. Криком: Что ты там делаешь? Голос из-за спины: Мама, я здесь, что случилось? Иду по коридору к Лешкиной комнате, спотыкаюсь об лестницу — пристроить ее надо как-то, чтоб не падать вечно — Лешка на пороге своей комнаты. Ты здесь? — Да. А что случилось? — Кто в туалете? — Я не понял. — Там заперто. — Как заперто? — Изнутри.

И вот только тут я начинаю понимать, что что-то не так… Рассудок изо всех сил цепляется за самое невероятное — за подземный ход, за то, что кто-то пролез незаметно в квартиру и прятался до сих пор в шкафу или под кроватью. Но я уже понимаю, что это не так. Возвращаемся вдвоем к туалету. Заперто изнутри. Беру Лешку за руку и мы медленно отступаем в гостиную. Звоню Рюму. Объясняю ситуацию. Алик, сейчас Лешка будет ломать дверь, я буду следить и с вами на проводе, если что не так — вызывайте милицию. — Хорошо. — Лешка берет молоток и долото. Топора и лома высаживать дверь у нас нет. Я напряженно всматриваюсь в темноту коридора и держу трубку рядом с ухом. Грохот, Леха неумело взламывает дверь. Взломал. Включил свет. В туалете, разумеется, пусто. Рюм долго выясняет у меня как выглядел изнутри засов и нельзя ли было его снаружи как-то закрыть? — Да как??? — Ну, ниточкой там незаметно… — Да ни щели! Да еще в темноте. — Лунатики еще и не такое умеют…

Звоню Надюше. Все рассказываю. — Ребята, вам надо завтра же на причастие. Отец Игорь так и не освятил квартиру? — Да три года обещает, до нас не дойдет… — Хорошо, вам надо заняться сейчас целиком этой ситуацией и разрешить ее. Если будет совсем туго с деньгами, звоните, что-нибудь придумаем. Будем пока за вас молиться.

Позвонила родителям учеников, отменила все занятия, сказала, что болею и когда уроки возобновятся, неизвестно.

Дальше делать было нечего. Сидели в гостиной, у Лешки молоток в руках, с которым он теперь не скоро расстанется… Долго сидели. Долго и молча. — Ладно, давай на молитву. — 12 раз прочитали 90 Псалом — читаемый в опасности. Мысли были об одном — где-то здесь рядом — зло, невидимое и нечеловеческое, похожее на шкодливого ребенка, но очень недоброе. Мир перестал быть цельным. Мир перестал быть таким, каким был несколько часов назад — угрюмым, мрачным, тяжелым, но земным и вполне предсказуемым. До вечера слонялись по гостиной. Возвращаться по комнатам желания не было. К вечеру разорался, естественно, Мурр. Марс съел и его, и свою порцию.

Поменяла лампочки в коридоре. Загорелись нормально. Пока возилась с пассатижами и цоколями, Лешка стоял настороже с молотком в руках и держался за лестницу. Вместе отправились варить кашу. Поставили рис на огонь. Поставили кипятить кастрюлю воды для мытья посуды и чайник. Вместе вернулись в гостиную. В коридоре было светло. — Где будем ночевать? — Давай здесь. — Хорошо. Слушай, у тебя ведь была инэт карта, я хочу посмотреть, бывает ли такое у людей и как они с этим борются. — Пойдем вместе. — Пошли. Лешка обыскал у себя весь стол. Карты не нашел. Потерялась. — Ладно, все равно это не панацея, пойдем кашу сливать.

Совсем недавно я купила большую пьезозажигалку. В тот момент это казалось выгоднее — спички вечно прихватывали с собой заходящие в гости курильщики. Сейчас пьезозажигалка лежала в кастрюле с кипящей водой. Длина ее идеально соответствовала диаметру кастрюли. Глаза у Лешки расширились, он сжал молоток. — Положи молоток. Надо кашу слить. Держи крепче. — Начала сливать кашу, что-то вместе с крупой, явно инородное, шлепнулось в дуршлаг. Лешка полез разгребать ложкой. Извлек из каши будильник, пару дискет и какие-то бумажные лохмотья. При ближайшем рассмотрении часть из них оказалась упаковкой из-под лекарств, другая часть — расползшейся интернет-картой. Кашу пришлось выбросить в унитаз. Надо было думать о том, чтобы при готовке не уходить с кухни. Так и отравиться недолго. Ужина не было. Мурра заткнули тапкой, Марс терпеливо молчал. Лешка долго о чем-то думал. Ма, давай вытащим замок из двери гостиной. — Подумала и согласилась. Учитывая решетки на окнах и непредсказуемость ситуации, возникала вероятность оказаться запертыми без ключа в одной из комнат. Естественно, при необходимости можно было открывать окна и орать, сзывая соседей, но как-то не очень хотелось привлекать окружающих к происходящему у нас. Если что-то на огне, а мы запертые — так и до пожара недалеко. Вытащили замки из всех комнат, в туалете засов и так был выломан. Оставался замок только на входной двери. Перетащили Лешкин двуспальный диван в гостиную. Поставили под иконами. Спать легли, не раздеваясь, сумку с пояса снимать не стала. Лешка сжимал молоток в пальцах всю ночь. Я не спала, прислушиваясь к тому, что происходит в квартире. Страшно не было. Было отвратительно.

Через два часа мне в голову пришла абсолютно идиотская мысль: если такое с кем-то еще случается, то люди, вероятно, ищут помощи. Где они будут ее искать прежде всего? Я встала и пошла звонить. Набрала телефон доверия. Это не в моих правилах — звонить по таким адресам — мы привыкли справляться с трудностями своими силами. Однако, была надежда, что есть грамотные люди, которые подскажут, как поступить в данной ситуации. Трубку поднял молодой психолог. Мы поздоровались. Я стала объяснять, путаясь в словах и чувствуя, что он ничему не верит, что у нас, дескать, полтергейст, вот надо бы что-то придумать, как с ним быть. Психолог стал мне говорить, что я не о том думаю, что мне надо отвлечься и заняться чем-то более насущным. Все было ясно — он не понимал и был не способен понять. Разговор двух дебилов. Он считал меня психом, я его идиотом. Промучившись с полчаса, бросила трубку.