Алан Милн - Портрет Лидии Страница 4

— Отнюдь.

— Тогда поехали. Я предупредил их о нашем приезде.

Они спустились к патрульной машине. Водительконстебль изучал карту.

— Нашли дорогу, Льюис?

— Вроде бы туда можно добраться двумя маршрутами, сэр. Не знаю, на каком остановиться.

— Может, мистер Карстерс нам подскажет?

Артур уже собрался сказать, что ехали они в полной темноте, потом вспомнил.

— Мы ехали через Бартон Лэнгли, — уверенно ответил он.

— Точно. Я тоже склонялся к этому варианту.

— Хорошо, в машину.

Войдя в комнату, он словно вернулся домой: картина, две картины, шахматы на столике у окна, мистер Клайд, раскладывающий пасьянс, Лидия в кресле у камина, вышивающая крестиком.

— Я привез вашего приятеля, — объявил инспектор и глаза Лидии радостно вспыхнули.

— О, как здорово, — она поднялась, протянула Артуру руку.

Старик хохотнул.

— Привет, юноша, приехали отыгрываться?

Инспектор вел себя предельно тактично, переведя разговор на Роджера Платта, а вот старик показал себя циником.

— Да, вам надо бы приглядывать за этим джентльменом. Сущий дьявол. Никогда не знаешь, что он учудит в следующий момент. А в чем дело? Он ни на кого не наехал, когда отвозил домой мистера Карстерса?

— Разумеется, нет, дорогой, — поспешила ответить Лидия. — И я просто не понимаю, в чем дело.

— Мы лишь хотим получить подтверждение его показаний, мисс Клайд, заверил ее инспектор. — Вы знаете, как это бывает. Один приятель рекомендует книгу, и вы думаете: «Такая ли она интересная?» Второй — вы говорите себе: «Ее надо обязательно прочитать». Третий — вы просто идете в магазин. С уликами та же история.

И вскоре Артур уже прощался с Лидией. Даже с двумя Лидиями, одной — на портрете, второй — в жизни. Сел в патрульную машину, предчувствуя, что больше не увидит ни первую, ни вторую.

— Итак, во вторник вечером, в девять тридцать пять вы были в этом доме, мистер Карстерс?

— Да.

— Играли в шахматы с мистером Клайдом, когда пришли мисс Клайд и Платт?

— Да.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Это хорошо, — в голосе инспектора Уэллса явственно слышалось разочарование, и он заговорил о футболе.

Шесть лет спустя Артур оказался в Каире. Он уже объехал полсвета, перецеловал женщин самых разных национальностей, покорял горы, плавал в далеких морях, провел под звездами бессчетные ночи. Он видел жизнь и видел смерть. А теперь приехал в краткосрочный отпуск в Каир.

Рука легла на его плечо и развернула на сто восемьдесят градусов. Он увидел перед собой приятного вида мужчину средних лет в капитанской форме.

— Карстерс, не так ли? — осведомился мужчина. — Давно не виделись.

— Боюсь… — начал Артур, всмотрелся в мужчину. — Да, я знаю, что видел вас, но, уж простите, не могу вспомнить…

— Тогда я был инспектором Уэлссом. Теперь вот служу в военной полиции. В принципе, та же работа.

— Ну, конечно! Рад новой встрече. Вы служите здесь? Ято в увольнительной.

— Тогда вы должны позволить угостить вас выпивкой. «Гроппис» вам подойдет?

— Как скажете. Это ваш город.

Они сели за маленький столик, с полными стаканами, очень довольные, потому что напротив сидел человек с его маленькой родины.

— Не встречались больше с Клайдами? — спросил Уэллс после того, как они рассказали друг другу, где кому довелось повоевать.

— Нет, — коротко ответил Артур. Страстная влюбленность в Лидию попрежнему болью отдавалась в его сердце. Он все еще вспоминал, как написал ей письмо, с каким нетерпением ждал ответа, а потом, не выдержав, както в воскресенье взял напрокат велосипед и покатил в Нортон-Сент-Джайлс, чтобы выяснить, что в доме новые жильцы, а прежние съехали, не оставив нового адреса. И хотя пять лет армии обогатили его массой впечатлений, а красивые итальянки, в которых он влюблялся без ума, затмили ее образ, время от времени он мечтал о том, что вновь увидит ее и окажется, что вспыхнувшее между ними чувство не угасло с годами.

— Если вам интересно, я могу коечто о них рассказать.

— Правда? Да, я с удовольствием вас выслушаю, — он попытался изгнать из голоса эмоции, но сердце учащенно забилось при мысли о том, что она здесь, в Каире.

Уэллс попыхивал трубкой, раздумывая, с чего бы начать.

— Все это я мог бы рассказать вам пять лет тому назад или около того. Знаете, я даже заезжал к вам в контору, но вы уже ушли в армию. Забавная у нас тогда получилась встреча. Я часто задумывался над тем, а знали ли вы, чем были вызваны мои вопросы?

— Поначалу — нет. Тогда я практически не читал газеты. А вот потом, когда я услышал об ограблении Глендовер-Хауз, подумал, а не с этим ли.

— С этим.

— И вы предположили, что грабитель — Платт? Меня это не удивляет.

— И да, и нет. Для непосредственного грабителя он был староват, там требовался ктото более шустрый и молодой, но вот особняком он определенно интересовался. Слонялся вокруг, приглашал в кино служанку хозяйки, и все такое. По моему разумению, он провел разведку, тогда как ограбил дом ктото другой. Возможно, существовал и третий человек, разработавший всю операцию.

— Но вы их так и не взяли?

— Да нет, взяли. Не в тот раз, но позже, когда они совершили ограбление в другой части страны и при них нашлись драгоценности, украденные в Глендовере. А потом мы выяснили все подробности, в основном, у Платта. Не лучший представитель человечества, этот Платт.

— Платт? — удивился Артур. — Вы хотите сказать, что он участвовал в ограблении Глендовера?

— Да. Непосредственную работу, разумеется, проделала девушка, а разработал все Клайд. Большой специалист этого дела, и вообще очень одаренный человек. Жаль, что ему пришлось сесть в тюрьму, в армии ему нашлось бы дело.

— Девушка? — переспросил Артур. — О ком вы говорите, Уэллс? Какая девушка?

— Лидия.

Артур пренебрежительно рассмеялся. Уэллс поднял брови, пожал плечами и промолчал. В некотором недоумении, Артур пошел на попятную.

— Возможно, я чегото не понимаю. Когда произошло ограбление?

— Все сидели за обеденным столом, спальни пустовали. Прием проходил в Охотничьем зале, но женщины большую часть драгоценностей намеревались надеть после обеда, перед самыми танцами. Так что ей достался богатый улов. Случайно, как нам тогда казалось, она, спускаясь вниз, уронила лестницу. Она упала на террасу, все, конечно же, выскочили на шум. Увидели убегающую фигуру, непонятно какого пола. А вот время установили точно: четверть десятого.

— И двадцать минут спустя она оказалась в тридцати пяти милях! Хаха!

Уэллс промолчал и Артуру не оставалось ничего другого, как спросить: «От Глендовера до Нортон-Сент-Джайлса тридцать пять миль, не так ли?»

— Глендовер-Хауз расположен в десяти милях южнее Кингсфилда. Нортон — в двадцати пяти севернее. Всего тридцать пять.

— Тогда как…

— В этомто вся изюминка, — он положил руку на колено Артура. — Только не думайте, что вам есть в чем себя упрекнуть. Я прослужил в полиции немало лет, но они провели и меня.

— Что вы такое говорите?

— Видите ли, Карстерс, в тот вечер вы в Нортон-Сент-Джайлс не попали. От Кингсфилда вас отвезли максимум на милю, то есть дом, в котором вы находились, и Глендовер-Хауз разделяли десять миль.

— Но, дорогой мой человек, я же ездил туда с вами!

— Да, на следующее утро.

— В тот же дом.

— Нет.

— Но я мог поклясться…

— Вы не могли поклясться, что это тот же дом, потому что в тот вечер вы видели не дом, а только одну комнату.

— Хорошо, но ту же самую комнату.

— Нет.

— Знаете Уэллс, я не спорю с тем, что в те дни был наивным молодым лопухом, но ведь не слепым!

— Все слепы к тому, на что не смотрят. Что вы видели в комнате? Тот портрет. Что еще? Давайте, опишите мне комнату.

— Другую картину, Коро. Шахматы на столике у окна. Большой стол под клетчатой скатертью… э… черт побери, прошло шесть лет… Да, расшитые подушки и… э… — он пытался вспомнить что то еще, но перед глазами стояла Лидия.

— Видите? Все, что вы помните, без труда можно положить в машину и перевезти из одного дома в другой. Из дома Клайдов в Нортон-Сент-Джайлсе в дом Платта рядом с Кингсфилдом. О, он знал свое дело, этот Клайд. Он знал, что молодой холостяк, живущий в пансионе, воспринимает обстановку комнаты совсем не так, как женщина, даже не так, как женатый мужчина. Если его взгляд на чемто зацепится, остального он просто не увидит. Вот он и подсунул вам портрет Лидии и шахматы, можно сказать, два ваших увлечения, и они составили для вас всю обстановку.

— Но она привозила меня туда…

— В темноте, до Бартон Лэнгли и обратно. Точно так же, как Платт вез вас домой. Когда Лидия ушла, оставив вас и Клайда играть в шахматы, она поехала прямо в Глендовер-Хауз, расположенный в десяти милях, провернула дельце и вернулась к дому Платта аккурат к завершению вашей партии. Платт, который сидел в пабе до девяти часов, пришел туда же пешком и встретился с ней у дома. Вошли они вместе, вроде бы после совместной двадцатипятимильной поездки. Вот и все. Просто, как ясный день.