Дмитрий Кедрин - Стихотворения и поэмы Страница 4

Саския

Он меня не любит!

Рембрандт

(бросается к ней)

Клянусь — люблю! Одной тобой полно

Всё это сердце!

(Обращается к Сиксу.)

Прекратите споры!

(Подходит к столу, уставленному едой и винами.)

Ну, Баннинг Кук, давайте пить вино.

Не хмурься, Людвиг! Мы своротим горы!

(Наливает в бокал вина.)

В бокал хрустальный нежно-голубой

Налитая, пусть эта влага пляшет!..

Саския сильно кашляет.

Скажи, моя голубка, что с тобой?

Саския

Пустое: кашель.

Рембрандт

Снова этот кашель!Поди ко мне. На грудь мою приляг.Хлебни глоток Из моего бокала.Сядь на колени мне. Черт знает — какТвое колье на шее засверкало!

(Усаживает ее на колени.)

Я нарисую так тебя. СтократПрелестней ты с воздетой к небу чашей!

Саския

(вырываясь)

Оставь меня! Пусти меня, Рембрандт,С твоих колен! Что скажут гости наши?

Рембрандт

Не отпущу! Пусть слышит целый мир,Как пиршества ночного грянут трубы!Сикс! Улыбнитесь, и начнемте пир,Пир сына блудного!

Сикс

А как же Рубенс?

Баннинг Кук

Видать, не по нему наш скромный круг,Друзья мои, не ожидайте, бросьте!Такой гордец, не будь я Баннинг Кук,К нам не придет, клянусь игрою в кости!

Картина вторая

ГЕЗ И ПРИНЦ

Мастерская Рембрандта. У окна стол и кресло. Мольберт с завешенной картиной. На стенах палитры. Висит картина Ван-Дейка. В углу бюст Гомера. На стене модель фрегата. Дверь в комнату закрыта портьерой.

Мортейра сидит в кресле. Рембрандт стоит у окна.

Рембрандт

Почтенный реб Мортейра! Я затем,Не пощадив больные ваши ноги,Зазвал к себе вас, чтоб дознаться: с кемНа Бреедстратен[10] возле синагогиВ четверг прошедший я заметил вас?

Мортейра

В четверг, вы говорите? Я не помню.

Рембрандт

Красивый мальчик. Он гранил алмазУ домика, где вход в каменоломню.Блондин с глазами аспида серейИ с нежным ртом, как маленькая роза.

Мортейра

А, вспомнил! Этот молодой еврей—Мой ученик, мой мальчик, мой Спиноза.Ему от бога многое дано!

Рембрандт

Вы знаете, какая мысль мелькнулаВ моем уме! Я собрался давноПисать безумного царя Саула.Натурой для Саула служит мнеМаньяк один, благообразный с вида.Чтоб развернуться в этом полотне,Мне не хватает лишь царя Давида…

Мортейра

Я понял вас. Конечно, лучше всехСпиноза мой Давида вам сыграет,Когда ему не вменит это в грехФанатик наш Манассе бен-Израиль.«Кумира, — скажет он, — не сотвори!»Но Барух не в ладах с вероученьем,Скажу вам по секрету: раза триЕму уже грозили отлученьем.Он страшно непокладист, мой юнец!Я попрошу его.

Рембрандт

Просите очень!

Мортейра

(встает)

Ну, я пойду! Я истомлен вконецСобытьями тревожной этой ночи.Рембрандт

(глядит в окно)

Пушкарь идет. Вот кто расскажет нам,Какую принц сыграть задумал шутку.[11]

(Кричит в окно.)

Ты с форта Вепп?

Голос с улицы

Всю ночь дежурил там,Домой спешу.

Рембрандт

Зайди-ка на минутку!

Мортейра садится, входит пушкарь.

Пушкарь

Ну, разве на минутку, господа!Не выспался, не ел, жену не видел.

Рембрандт

Проголодался? Это не беда!Сейчас устроим завтрак в лучшем виде.Сосиски есть, яичницу подам,Пивка прикажем нацедить в подвале.А ты нам расскажи, как АмстердамВы, пушкари, от принца отстояли.

(Кричит.)

Фабрициус!

Молчание.

Пушкарь

Заспался, сатана!

Рембрандт

Флинк!

Молчание.

Пушкарь

Тоже дрыхнет!.. Вечером вчерашнимСмазливая служаночка однаЯвилась к нам в сторожевую башню.Ну, мы, понятно, бросили вино,Забыли кости и решили былоЕе пощупать, как заведено.Но тут девчонка эта нам открыла,Что принц Оранский, неусыпный стражСвободы нашей[12] грузит на телегиСвоих солдат, чтоб вольный город нашЛишить его старинных привилегий,Что он к нам подойдет в ночную тьму,Что, словно Каин, предающий брата,Пароль и отзыв выдали емуТузы из армии и магистрата.Тогда мы запалили фитили,Штыки проверили, как говорится,И, не шумя, у пушек прилегли,Готовые достойно встретить принца.Боясь измены, не сказали мыИ ни словечка Сиксу или Куку.

Рембрандт

Не миновать бы вам, орлы, тюрьмы,Когда б им кто шепнул про эту штуку

Пушкарь

Мы так и думали. Глядим: как волк,Бряцая медью копий для острастки,Крадется рейтарский особый полк,И впереди — вельможный принц Оранский.Здесь для начала наш дозорный постИх обстрелял.

Рембрандт

И поделом: не суйся!

Пушкарь

Потом поднялся наш висячий мостИ громыхнули пушки Нисверслуйса.[13]Не стал протестовать высокий гость,Откланялся и повернул обратно.Лишь с непристойной ручкой в поле тростьНашли мы утром.

Рембрандт

Принца, вероятно.

Пушкарь

Отчаянной пальбы услышав звук,В одном белье, с дежурной полуротойНа башню к нам явился Баннинг КукИ грозно приказал открыть ворота.Он заорал, но тут, не обессудь,Братва его послушалась не шибко:Ребята взяли дурака за грудьИ объяснили — в чем его ошибка.Как изменился он!

Рембрандт

Смешная роль!

Пушкарь

На что смешнее! Вспомнишь — хохот душит!Он проворчал, что принц ведь знал пароль,Но наконец велел стрелять из пушек.Он опоздал с приказом этим: тотИ так немало получил гостинцев.Кук всякий раз хватался за живот,Когда ядро летело в войско принца.

Тихо отворяется дверь, и входит доктор Тюльп. Прислушавшись к разговору, становится за портьеру и подслушивает.

Приехал Сикс. На башне у перилОн долго в трубочку смотрел невинно.Он очень пушкарей благодарил,Но почему-то с крайне кислой миной.Наш бургомистр, казалось, был бы рад,Когда б врага впустили мы без звука.

Рембрандт

Да, Сикс — лиса! Он — тонкий бюрократ!Его накрыть куда трудней, чем Кука:Он тут соврет, а там подпустит лесть…

Мортейра

А что ж служанка?

Пушкарь