Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит Страница 40

Потому что есть кое-что, чего я не хотел вам рассказывать, хотя вы, наверное, уже догадались. Где-то через месяц после инцидента с Диланом и его дурацкой пневматической винтовкой; через месяц, на протяжении которого я получал от Сары столь нужную мне моральную поддержку; через месяц объятий и чаепитий, разбавленных моими слезами и унынием, я, словно воспользовавшись тем, что она однажды сорвалась, когда отчитала меня и сказала, что я должен взять себя в руки, разозлился, напился и переспал с другой женщиной. С Зои.

Вот так.

Видите?

Хуже всего то, что это была Зои.

Мы стояли и смотрели друг на друга, не зная, что сказать, когда в магазин с широкой улыбкой вошла Эбби с четырьмя сигарами в руках.

— О, — выдохнула Сара, — а ты, наверное, и есть Та Самая русская проститутка.

Глава 14, или

Окно с видом на юго-запад

Думаю, иногда хорошо чего-то не знать. Вот я, кажется, не все и не всегда знаю. Да и много из того, что я все-таки знаю, лучше бы и вовсе не знать. Но не знать — и не знать, что ты не знаешь, — это что-то особенное. Так твой разум становится более свободным. Ты можешь строить разнообразные планы.

Этим я и занимался в случае с девушкой. Строил планы. Искал смысл там, где его, возможно, никогда и не было, основывая все на такой малости, как мимолетная полуулыбка в вечернем полумраке, окутавшем Шарлотт-стрит. Но это лучше, чем такая реальность, например, когда Сара сидела в гробовом молчании напротив меня в кафе и поигрывала ложкой, а я просто ждал, пока принесут наш заказ.

Ребята сразу замолчали при появлении Сары. Разумеется, они обменялись приветствиями и Дэв приобнял ее, но всем было понятно, что это не дружеский визит, а скорее недружественный.

— Итак, — начала она, но в этот момент Памела, расплескав кофе, опустила на стол наши чашки рядом с серебряной вазочкой, переполненной пакетиками с сахаром.

— Можно нам еще сахара? — поинтересовался я с невозмутимым видом.

Сара улыбнулась.

— Да, — ответила Памела. — Друг сегодня не придет?

Дэв будет в восторге. Его тактика дает результаты!

— Нет, он сегодня опять выполняет кое-какую работу для благотворительной организации.

Надо будет напомнить Дэву, что он теперь работает в благотворительной организации. Раньше он напускал на себя более серьезный вид — косил под священника например, позиционировал себя как пилота коммерческих авиалиний или индийского принца. Памела пожала плечами и ушла.

— Новое увлечение Дэва? — спросила Сара.

— Памела.

— Этому извращенцу всегда нравились девушки в форме.

— Думаешь, передник — это форма?

Где-то в служебном помещении начальник Памелы устраивал ей разнос. На какое-то мгновение мы замолчали, но затем смущенно продолжили.

— Помнишь, как он ухаживал за той девушкой?

— Уточни, пожалуйста, — сказал я, вскинув брови.

Думаю, сплетничать о Дэве было намного легче, чем говорить о нас. Впрочем, легче было бы разглагольствовать о чем угодно — от истории прихода национал-социализма к власти до свингбола.

— Да ты ее помнишь. — Сара махнула ложечкой в мою сторону. — Он еще считал ее Той Самой.

Ну да, теперь понятно. Была всего одна Та Самая. Они встретились на концерте в клубе «Гараж» на Хайбери-корнер. Это было, когда мы еще могли ходить в «Гараж», не опасаясь, что нас примут за чьих-нибудь папиков. Дэв ходил за ней, чах от любви, скучал по ней, когда ее не было рядом, забирал ее вещи из химчистки, относил ее вещи в химчистку, выучился готовить ее любимое блюдо, на случай если бы она зашла, хотя этого так и не случилось. А через три недели выяснилось, что она так и не знает, как его зовут. Он был раздавлен. Думаю, именно из-за этого он решил обзавестись визитными карточками.

Сара улыбнулась, вспомнив кое-что.

— Я никогда не забуду, что он сказал на следующий вечер.

— Да. «Можете говорить о любви все, что угодно, но вряд ли невозможно сказать о ней и пару хороших слов».

— И мы весь вечер потратили, приводя примеры того, что он не прав. Ссылались при этом на оперы, воспевающие любовь, на картины, на покоренные вершины и на великие завоевания.

— Не забыли упомянуть шедевры Фила Коллинза, Элвиса Костелло и Билли Джоэла, а также маленьких кусачих насекомых, латинские названия которых символизируют любовь. Посоветовали послушать «Радио для влюбленных».

— И все равно он упирался. Говорил: «Оставьте меня в покое, я подумаю».

Смешок и расслабляющая пауза. Такие моменты нравятся Саре больше всего. Впрочем, теперь это не наши сближающие друг друга паузы, и потому их нужно чем-то заполнять.

— Как Гэри? — поинтересовался я, балансируя на грани тем, коих вообще не хотелось касаться.

— С Гэри-то все замечательно.

— Замечательно.

— Он сам замечательный.

— Замечательно.

— Он подыскивает новую машину.

— Прекрасные новости.

— «Гольф» начал барахлить, а я не могу водить его «лексус», так что…

— Вам скоро понадобится мини-вэн. Семейный.

Я кивнул на ее живот. Она закусила губу и отвернулась.

— Так почему ты здесь, Сара? Я ведь уже извинился, и поговорил с Гэри, и…

— Я хотела встретиться с тобой лично. Я не знаю, почему ты ведешь себя так. Видимо, стоило сначала сказать тебе. Или если не сначала, то хотя бы тогда же. Но это не моя, а твоя вина.

Я уставился в чашку.

— У нас обоих начинается новая жизнь. Давай будем благодарны за это. И в любом случае кто знает, сколько бы мы продержались вместе.

Она улыбнулась и допила кофе, но все, о чем я мог думать, это: «Что? Что?!»

— Что ты имеешь в виду под этим «кто знает, сколько бы мы продержались»? Я ошибся. Я пережил кошмар, ты меня не поняла, ты знаешь об этом.

— Все и так дышало на ладан, Джейсон. Иногда некоторые вещи просто ветшают сами по себе. Я до смерти раздражала тебя, и ты, разумеется, до смерти раздражал меня.

— Нет, — возразил я, — ты была идеальной девушкой.

— Тебе действовало на нервы, что я всегда хотела приходить заранее. Тебя раздражало то, как я постоянно закрывала, открывала и еще раз закрывала дверь, когда мы уходили из дому, чтобы быть точно уверенной в том, что она закрыта.

— Но это такие мелочи! — не скрывая досады, проговорил я, чувствуя, что мне хочется прокричать это во весь голос. У меня внутри боролись гнев и грусть, и непонятно было, что победит. — Нельзя расстаться с близким человеком только из-за того, что тот испытывает потребность постоянно проверять, закрыта ли дверь!

— Это мелочи, но они говорят о чем-то большем. Ты помнишь только хорошее. Вообще, надо признать, то, что ты сделал, было необходимо. Это многое прояснило, Джейс.

— Я не хотел ничего прояснять.

— Тебе пришлось предать меня, чтобы понять, что для нас обоих в этих отношениях почти не осталось того, что могло бы стать объектом предательства.

— Не пытайся переписать прошлое, Сара, — предостерег я, потому что ее слова звучали чудовищно, будто она так мстила мне.

Почему она так хочет убедить меня в том, что я ничего, собственно, и не потерял, да и терять там было нечего?

— Твоя проблема, Джейс, в том, что ты влюблен в саму концепцию любви.

— О, это ты взяла из какого-то фильма. Это просто слова. И что в этом плохого в любом случае? В жизни должно быть хоть немного романтики.

— Ничего плохого, но все-таки нужен порядок. Надежность. Ты все время говорил, что хочешь уйти с работы, дабы заняться бог знает чем. Ты никогда не говорил о свадьбе, о детях или…

— Это так банально! Мы не персонажи телесериала! Ты пытаешься, изображая из себя разумную женщину, сделать из меня инфантильного мужчину! Это не док Мартин! Я не Гэри или Тони, а ты не Дебора или та, с верхнего этажа!

Неприятно признавать, но я некоторым образом подтвердил ее точку зрения.

— Жизнь — это не набор цитат из Мартина Клунза, — напомнила она, откидываясь на спинку стула.

Я бы рассмеялся, но сейчас момент был слишком серьезным.

— Слушай, мне казалось, что ты рассказываешь об этом не совсем так, как было на самом деле. Так, значит, дети и свадьба — это то, с чего начал Гэри. На вашем первом свидании. Верно? Молодец. Там, в «Хилтоне» или «Вагамама», или где это имело место быть? Никаких прогулок под луной, да? Никакой романтической истории знакомства? Ничего, о чем можно было бы вспомнить?

— Это последнее, на чем держатся отношения. История — это просто последовательность событий. Кому какое дело до того, как люди познакомились? Никому.

— Мне.

— Значит, только тебе. Мы были вместе четыре года. Джейс, когда мы расстались, мне было уже тридцать. Мои приоритеты изменились. Твои нет?