Кэндзабуро Оэ - Игры современников Страница 40

Выслушав юношу, я рассказал ему историю Века свободы, начиная с основания деревни-государства-микрокосма и кончая временем, когда наш край снова оказался под властью княжества. Даже если рассказанная мной история и включает в себя элементы мифологии, не следует пренебрегать ими в угоду историческим фактам, поскольку они мифологически достоверны. При этом в полной мере выявились результаты полученного мной от отца-настоятеля воспитания, которое впоследствии я совершенствовал в себе уже собственными силами. Для меня, сестренка, это была попытка сделать, так сказать, черновой набросок труда всей моей жизни, труда человека, призванного описать мифы и предания нашего края. Задыхаясь от быстрой продолжительной ходьбы, я рассказывал подробно и обстоятельно.

При основании деревни-государства-микрокосма созидатели, предводительствуемые Разрушителем, изо всех сил старались скрыть от внешнего мира следы своей деятельности, вследствие чего по источникам, сохранившимся за пределами нашего края, невозможно определить исторические рамки тех событий. Даже если бы такая попытка была предпринята, она фактически оказалась бы бессмысленной с точки зрения понимания хода времени, которое со дня основания отрезанной от внешнего мира деревни-государства-микрокосма стало подчиняться иным законам – законам свободного течения. Созидатели нашего края, ведомые Разрушителем, были изгнаны и, погрузившись на корабль, уплыли из маленького княжества на Сикоку после создания системы бакуфу[25], если оперировать хронологическими ориентирами внешнего мира. В таком случае ошибочно утверждать, что Век свободы длился тысячу лет. Власти княжества надеялись, что, выйдя в море, созидатели потерпят кораблекрушение, но их надеждам не суждено было сбыться: судно осталось невредимым и, войдя в устье одной из рек, поднялось по ней вверх; когда же течение стало таким быстрым, что на судне его преодолеть уже было невозможно, беглецы разобрали корабль и связали плоты; река сужалась все больше, и тогда плоты были превращены в волокуши, их загрузили всяким скарбом и так добрались до истоков. Бросить останки судна они не могли – ведь оно было как бы символом их восхождения вверх по реке.

Вверх, к истокам, их вела надежда, что там они обретут полную независимость от внешнего мира. Для созидателей, ведомых Разрушителем, путь к истокам реки означал путь к истокам времени. Разрушитель и созидатели, в полнейшем безмолвии ночами поднимавшиеся вверх по реке от позднего средневековья к раннему и наконец к древности, с поразительной стремительностью раскручивали назад движение времени. Когда же они взорвали огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли, преграждавшие путь воде, а начавшийся ливень смыл все, что издавало страшное зловоние, им открылась новая земля обетованная, и они, уже как люди древнего мира, оказались свидетелями великих свершений Природы. В землю, впервые с сотворения ставшую плодородной, они вонзили свои мотыги, засеяли ее, дождались первых всходов – они действительно делали все, что делали люди древнего мира.

В этом качестве они, воплощенная молодость человечества – а ведь каждый из них действительно был молод, – занялись созидательным трудом. Об их молодости говорит хотя бы то, что даже Разрушитель, их вождь, отправился в путь, когда ему не было и двадцати. Существуют две легенды. В одной сказано, что Разрушитель и его соратники, еще в княжестве проявившие себя специалистами в самых разных областях, ко времени изгнания не могли быть такими уж молодыми. Следовательно, поднимаясь вверх по реке к глубокой древности, они одновременно возвращали себе молодость. В другой легенде говорится следующее: несмотря на молодость, Разрушитель и его товарищи достигли больших успехов в науке и технике и все свои силы употребили на подготовку политических реформ, что привело их к столкновению с консерваторами, в котором они потерпели поражение. Тогда эти незаурядные люди, которым было по двадцать, а то и меньше, погрузились на корабль и отправились на поиски земель, открывавших возможность создать такое будущее, каким оно виделось им. Но и та и другая легенды утверждают, что основавшие деревню-государство-микрокосм созидатели, главное место среди которых занимал Разрушитель, в обретенной ими новой земле обетованной жили более ста лет.

Обе легенды повествуют об этом как о чем-то несомненном, утверждая, что созидателям, ведомым Разрушителем, долголетие было совершенно необходимо, чтобы успеть воплотить в жизнь их идею и завершить работу, начатую в период основания нашего края. Другой характерной чертой легенд о долголетии созидателей является утверждение, будто бы всю свою жизнь они продолжали расти, пока не превратились в великанов. В первую очередь это касалось Разрушителя, который не переставал расти, когда ему перевалило за сто. Зубы у него на протяжении всей жизни менялись пять раз. У акулы зубы растут рядами от самого горла, и, когда передние стираются, их восполняют все новые и новые ряды. Но у Разрушителя строение зубов было еще рациональнее, чем у акулы. Созидатели, следуя примеру Разрушителя, из года в год росли – кто больше, кто меньше, – и их физическая сила увеличивалась пропорционально размеру тела. Даже перевалив за сто, они оставались цветущими, не являя ни малейших признаков увядания. Не будь они по сложению и силе великанами, им не удалось бы выполнить все тяжелые работы, и в первую очередь – насадить леса, согласно замыслу руководившего созидателями Разрушителя. Считалось, что роща деревьев-великанов, сохранившаяся по эту сторону девственного леса, была остатком насаждений, сделанных в период созидания и в Век свободы. Молодой режиссер, один из последних сынов нашего края, был свидетелем уничтожения этих деревьев-великанов, и, значит, он еще видел те самые посаженные созидателями деревья, которые на протяжении веков воодушевляли людей, творивших мифы и предания деревни-государства-микрокосма.

К посадкам на склоне, обращенном к долине, Разрушитель, руководивший созидателями, приступил со знанием дела и весьма рационально. Вокруг долины он высадил широкой полосой деревья, сок которых шел на изготовление растительного воска, экспортировавшегося даже в Европу и Америку, что способствовало обогащению деревни-государства-микрокосма. Поскольку густые заросли деревьев, из сока которых производили воск, плотным кольцом окружали долину, внешний враг, задумавший вторгнуться в нее, всегда должен был помнить о том, как легко угореть в ядовитых испарениях этих зарослей. В то же время в семьях, которые из поколения в поколение занимались сбором сока, даже дети знали, как уберечься от этой опасности.

Осуществляя свою идею насаждения лесов, Разрушитель для собственного удовольствия посадил на краю вдающегося в долину горного кряжа один-единственный тополь. Тополь пустил корни у огромного утеса, предотвращающего выветривание горного кряжа. С любого места долины можно было увидеть этот утес и на нем тополь. С тех пор как тополь превратился в великана, мох на утесе никогда не высыхал. Густая крона гигантского дерева не пропускала лучи солнца. Ствол его был могуч, ветви переплетались в бескрайней вышине, образуя шатер, и, даже когда вся листва опадала, увидеть небо, стоя под деревом, было невозможно. С Дороги мертвецов, проходившей над горным кряжем, бросалось в глаза, что ствол тополя примерно на высоте десяти метров изгибается и идет горизонтально в сторону от долины. С более же низкой точки казалось, что тополь-великан на этой высоте обломан. Форма этого дерева и огромный утес под ним подтверждали достоверность легенд о гимнастических забавах Разрушителя.

Когда идея Разрушителя насадить новые леса была осуществлена, этот замкнувшийся в себе предводитель завел правило по утрам подниматься на огромный утес и осматривать все вокруг – не вторгся ли внешний враг, не случилось ли чего-либо непредвиденного в долине. Он делал это постоянно – и в ясную погоду, и в дождь. Даже ураган не мог помешать ему. Посаженным им деревьям тоже ведь не страшны были ни палящий зной, ни дождь, ни буря. А после внимательного осмотра всей горной впадины, окруженной девственным лесом, Разрушитель приступал к физическим упражнениям. Он пробегал по горному кряжу в сторону долины, перепрыгивал через тополь и на обе ноги приземлялся на утесе. За многие годы посаженный им тополь вырос и превратился в великана. Разрушителю требовался все больший разбег для мощного прыжка, чтобы преодолеть высоту, и он делал это так энергично, что, перелетев через тополь, уже не мог приземлиться тут же, на утесе, а долго еще парил в вышине наподобие планера. Это его не устраивало, и тогда он несколько изменил свои ежедневные физические упражнения. До прыжка он делал все как раньше – топал по твердой земле в зарослях рододендронов с такой силой, что подземный гул разносился по всей долине, но в следующее мгновение, чего не делал прежде, хватался за макушку огромного тополя и, перемахнув через него, приземлялся прямо на утесе. Новое упражнение Разрушителя было менее опасно для жителей долины, но тополь-великан весь искривился.