Эльчин Сафарли - Легенды Босфора. Страница 40

На Востоке проститутки востребованы не из-за полигамности мужчин: скорее, из-за отсутствия раскрепощенности у местных женщин. Убеждалась в этом неоднократно. Иногда мне попадаются интеллигентные клиенты — приятные турки, неплохо зарабатывающие. Чистоплотные. После секса курим, и я завожу беседу. Спрашиваю: «Ты любишь жену?» — «Да. Очень». Искренность в глазах. В первые пятнадцать минут после секса мужчин тянет на откровенность. «За что?» — «Ну, она красивая, добрая. Вместе учились в школе, начали встречаться. Потом поженились. В конце концов, она мать моих детей». — «Скажи честно, жена тебя устраивает в физическом плане?» — «Да. Хорошо выглядит. Правда, немного располнела после родов. Так даже сексуальнее…» — «Тогда почему ты ходишь к проституткам?» Молчание. Закуривает очередную сигарету. «Тебя могу попросить сделать то, о чем не стану просить жену…» Вспоминаю наш оральный секс, сношение в необычных позах, совместное мастурбирование. Нельзя сказать, что восточные женщины не знают о подобных видах секса. Просто-напросто на Востоке между мужем и женой существует дистанция воздержания. Если восточному мужчине захотелось классного минета, а не обычного секса, он зачастую не осмелится попросить об этом жену. Лучше дождется, пока она заснет, после чего «разрядится» с помощью рук. А на следующий день обязательно снимет проститутку. Конечно, есть и исключения, но их не так много… Восточные мужчины не привыкли сдерживать сексуальные порывы. Если им захотелось, они не станут целыми днями носиться с неосуществленными мечтами в голове. Восточный мужчина на последние деньги купит тело. Да и сделает с ним то, что хочет сделать…

Среди русских проституток Турции популярен анекдот. Проститутка, работающая на Востоке, приходит к врачу на обследование: «На что жалуетесь?» — «На хронические мозоли на языке». Девяносто процентов клиентов обращаются за отменным минетом. Так было и будет. Так, за эти годы я поняла, что с мужьями в семейной жизни надо уметь разговаривать, интересоваться желаниями друг друга. Это касается не только секса. Молчание медленно ведет к краху…

…Заполнившая рот кровь на вкус напоминала прокисший томатный сок с мятой. Зудело под кожей. Ужасно хотелось почесаться. Шевельнуться не могла. По телу растекалась лава уничтожающей боли. Ощущение, будто почки сморщились, как комок туалетной бумаги. Из меня вытекала моча. С паникой осознавала, что остановить процесс не могу. Зажмурив глаза, вспоминала о маме. Без слез. Тосковала по ее мягкой ладони на лбу. Тосковала по ее запаху, похожему на аромат цветов абрикоса. Тосковала по голосу, которым она, развешивая белье на балконе, напевала песни Герман… С каждой минутой переставала чувствовать тело, боль, зуд. Физические симптомы растворялись в тумане. Теряла сознание. Откуда-то издалека доносился хриплый голос Джемаля…

Никогда не забуду тот день. 26 октября 2005 года. Моросил дождь. Легкий, романтичный. Настоящий день возможностей. Я вышла днем из отеля купить продуктов в ближайшем «Мигросе»[112]. Оделась, как всегда в светлое время суток, неприметно. Только покинула отель, как дождь усилился. За зонтом возвращаться бессмысленно; решила сократить путь. Завернула на безлюдный переулок. Преодолев его, через две минуты оказываешься прямо у магазина. Здесь в основном ночные клубы, поэтому днем в переулке безлюдно. Я шла быстрым шагом, в голове составляя список необходимых продуктов. Овощи с зеленью, «пынаровский»[113] сыр, «улькеровских»[114] сладостей к кофе, пару бутылок «Эфеса»[115], две пачки смешанного «Димеса» [116]…Вдруг два резких удара по пояснице… От боли перехватило дыхание. Из последних сил оборачиваюсь: двое парнишек четырнадцати-пятнадцати лет с бейсбольными битами, завернутыми в газету. Рядом покрытая женщина с полными гнева глазами. Знакомое лицо… Ожесточенно бьет по лицу, хватает за волосы, шипит в ухо: «Seni rus kahpesi, seni… E er benim Oktay m bir daha yan na ca rmaya kalk rsan, seni mahv ederim. Seni takib edecem. Sak n dediklerimi unutma»[117]. Удар по спине. В желудке вспыхнул огонь. Падаю. Снова слышу голос женщины. «ocuklar, uaalk kahpeye gnng sterin. abuk olun. Zaten cehennemde yanacak. Allah onu kahretsin!»[118]. Тихо-тихо зову Джемаля. Теряю сознание. «Дождь пришелся кстати. Как же хочется пить…» — последняя мысль.

Три недели пролежала не вставая. Спина в гематомах. За мной ухаживала дочка Джемаля, четырнадцатилетняя толстушка Чичек. Пять раз в день во время намаза молила Аллаха «послать здоровье Алексе-абле[119]». Джемаль вызвал ее из Измира… Он обнаружил меня в переулке все еще в сознании. Через черный ход втащил в отель. Без свидетелей. Джемаль побоялся, что о моем избиении узнают «не свои» полицейские — это был бы конец его «конторе». Вызвал «своего» врача. Тот заверил, что я выкарабкаюсь. Выписал уколы. Установил капельницу. Проверял мочу три дня подряд. Крови нет. Значит, почки не сильно повреждены…

Я пришла в себя на второй день. Открыла глаза. Дышать было сложно. Все вспомнила и рассказала Джемалю. На меня напала жена Октая, одного из постоянных клиентов. Дружелюбный дядечка с пушистыми седыми усами. Щедрый, темпераментный, любитель блондинок. Держит овощные лавки на Египетском базаре, живет с семьей в азиатской части… До этого я видела его жену только на фотографии в портмоне, когда Октай расплачивался со мной. Парни наверняка были сыновьями. Видимо, она узнала, что муж часто бегает ко мне, тратит немало денег. Проследила за ним, вычислила меня. Отомстила…

Большинство турецких женщин недолюбливают русских представительниц слабого пола. Для них русская девушка — угроза семейному очагу. А уж нас, проституток, турчанки яростно ненавидят. Когда вечерами передвигаемся по городу, многие из них посылают нам вслед проклятия. Они считают, что нас можно выжить из Турции только кулаками. Кроме меня еще пара девчонок были зверски избиты. Что удивительно, турчанки непременно сами участвуют в избиении, чтобы мы убедились в их отношении к нам. Пару месяцев назад Светке разодрали лицо две женщины, поймавшие ее при выходе из клуба. А недавно турчанки устроили пикет перед одним из муниципалитетов Стамбула. Требовали «m sl man ehrimizi bu rus kahpelerinden temizler-mek»[120]. Муниципалитет, правда, ничего не предпринял: Турция метит в ЕС, столь радикальную агрессию им демонстрировать не выгодно.

Суматоха эта не отражается на потоке клиентов. Мужчины как бегали к нам, так и бегают. Турецкие жены исходят ненавистью, призывая прекратить «воцарившийся разврат»… На днях откровенно поболтала с одной турчанкой, работающей на ресепшене в отеле Джемаля. Она мне заявила: «Наши мужья погуляют с вами, но вернутся все равно к нам. Ведь мы — турчанки, а вы иностранки, пригодные только для развлечения. Наши мужья могут обещать вам золотые горы, но своих жен и детей они не бросят». Молчала. Прокручивала десятки раз в голове слова собеседницы. Она, безусловно, права. Но и я в долгу не осталась, ответила правдиво: «Русские женщины были и будут оставаться лучшими любовницами. Мы дарим вашим мужьям сказку. Ту сказку, которую вы элементарно рассказать не сможете…»

…Трачу меньше, чем зарабатываю. Сменила «ранг» — доход увеличился. Проститутке, не подлавливающей клиентуру на улице, платят больше. Сутенер удваивает цену. За готовое место для встречи. За анонимность… Снять проститутку на улице хоть и дешевле, но имеет ряд неудобств. Во-первых, сто процентов засветишься. Проститутки кантуются в людных местах Стамбула, поэтому, с кем пошла девочка, легко проследить. Мужчинам со статусом это не нужно. Во-вторых, надо еще найти место для секса или как минимум до него доехать, это отнимает оплаченное время… В моем случае все упрощается: в готовом месте клиента дожидается готовая проститутка. Спокойно приходишь, делаешь свое дело. Платишь, так же спокойно уходишь. Правда, и денег выкладываешь больше, чем за уличную девочку…

Работать на дому — мечта любой проститутки Стамбула. Своего рода повышение по службе. Уйти с улиц удается трем из двадцати. Сутенеры «повышают» девочек, приносящих колоссальную прибыль, самых востребованных. Степень востребованности покажут реальные цифры: анализируется ежедневная выручка в течение двух месяцев. У меня бывали такие дни, когда за ночь приносила Джемалю около двух «кусков». Не гнушалась ничем. Соглашалась на все виды работы. Спала одновременно с четырьмя парнями, не отказывалась от трэш-секса, обслуживала лесбиянок. У меня была цель быстрее стать «домашней». Надоело мерзнуть на морском ветру в короткой юбке, зарабатывая цистит и прочие болячки. Надоело торговаться с капризным клиентом, обещая в качестве праздничного бонуса «аналку». Надоело ждать, искать, верить. Плоха та проститутка, которая не мечтает стать «домашней»… Если одна из нас становится «домашней», то девочки называют ее kra-li e[121]. Относятся с большим уважением, просят поделиться опытом, выведывают секреты обольщения клиентов.