Наташа Нечаева - Евроняня Страница 41

Ника слушала весь этот бред и никак не могла сообразить, наяву ли это или снится. Дети, Марфа с Петрушей, по приказу этого садиста, этого извращенца, будут рыться в ее вещах? Слушать разглагольствования этого фанфарона, что она, няня, обокрала их дом? За что же этим милым малюткам такие испытания?

– Знаете что, Евгений Викторович, – твердо сказала Ника, – вызывайте милицию. Прямо сейчас. Обыскивайте, пытайте. Пока дети спят. Издеваться над ними я вам не позволю. А там – хоть в тюрьму. Хоть из Москвы выселяйте. Да я и сама уеду.

– Нет уж! – плотоядно скривился ЕВР. – Все при детях! Пусть смотрят!

Ника очень захотела умереть. Немедленно. Такой жадности, такой жестокости, причем и по отношению к собственным малюткам, Ника в Ропшине не подозревала.

Миллионер! Богач! И из-за каких-то… сколько там? Двести пятьдесят долларов, это семь пятьсот, пусть задавится, для простоты по тридцать. Хотя доллар сильно подешевел. Еще семь тысяч рублями. Итого – четырнадцать пятьсот. Из них она отдала три своих охране. Значит, остается одиннадцать с половиной. Еще семьсот отдаст. Итого долга будет десять восемьсот. Сумма, конечно, большая…

– Евгений Викторович, – решительно поднялась няня. – Давайте я вам расписку напишу. В Кувандыке заработаю, отдам, честное слово!

– И сколь же вы отдадите? – недобро поинтересовался жадюга банкир.

– Семьсот рублей сегодня, остальные десять тысяч восемьсот – потом. Все до копейки.

– А моральный ущерб?

– Какой ущерб? – не поняла Ника.

– Моральный. Как вы оцените мое доверие, слезы невинных детей, хлопоты по поиску новой няни? Это очень большие деньги!

– Да что вы заладили: деньги, деньги! – Девушка чуть не разрыдалась. – Вы, кроме денег, что-нибудь еще в жизни видите? Детей-то пожалейте!

– Жалость унижает! – гордо заметил ЕВР. – Моя священная обязанность – научить детей отвечать за свои поступки. Пусть даже на чужом примере. Выработать у них привычку говорить правду.

– Да они и так говорят! – выкрикнула Ника. – Они же сами во всем признались! – И тут же поняла, что безнадежно проболталась…

– В чем признались? – быстро спросил Ропшин.

– Евгений Викторович, – отважилась на последний шаг Ника. – Поступайте, как считаете нужным. Суд, тюрьма, долговая яма – я на все согласна. – Отвернулась и, не сдержавшись, всхлипнула.

– Ну и няня! – неожиданно весело рассмеялся ЕВР. – Просто партизан в тылу врага! Под пытками – ни одного слова! Сколько они проиграли?

– Что? – не поверила в реальность произнесенных слов Ника. – Вы все знаете? Откуда? – Развернулась. Непонимающими горькими глазами уставилась в ставшее уже совершенно другим лицо хозяина. – Так вы все это… специально? Чтобы меня расколоть?

– Конечно, – кивнул ЕВР. – Пытался заставить вас сказать правду.

– То есть сдать детей? – зло уточнила девушка.

– Вероника Владиславовна, я их отец! И просто обязан знать о них все!

– А как вы догадались? – все еще не верила ему Ника.

– Да никак не догадался! – махнул рукой ЕВР. – Приятель через Жмуркино проезжал, видел их у автоматов. Говорит, у них так глаза горели, что вокруг ничего не замечали. Я послушал, посмеялся, а значения, дурак, не придал. И даже когда весь этот спектакль увидел… Слезы, сопли… – Ропшин поморщился, – тоже ведь не сразу сообразил. Уже потом, когда вы про пропажу денег сказали… Простите меня, Вероника, что я вас тут так…

– Только вы их не ругайте. Пожалуйста! – попросила няня. – Они, бедняжки, и так уже настрадались…

– Еще чего! – не согласился ЕВР. – Я им утром такой разнос устрою! Выпорю впервые в жизни!

– Да вы что, с ума сошли! – возмутилась девушка. – Вы хоть представляете, какое мужество надо иметь, чтобы во всем признаться, а они признались!

– А какой находчивостью надо обладать, чтобы тайком стибрить деньги и проиграть! – в тон ей подхватил ЕВР.

– Да? А кто в этом виноват? – Ника вполне пришла в себя и кинулась на защиту детей, как на амбразуру. – Кто им показал, как это делается? Кто дорогу открыл?

– Кто? – не понял ЕВР.

– Отец родной – вот кто! – запальчиво крикнула няня. – Они до сегодняшнего дня близко к автоматам не подходили! А тут папа решил с детьми поразвлечься! Раз в неделю по пути в баньку! Выделил минутку! Нет бы просто поговорить, книжку вместе почитать, в футбол поиграть. Узнать, чем родные дети живут, что их волнует. А он – к автоматам повел! – Ника разошлась не на шутку. Глаза сверкали. Слова упреков сыпались часто и горячо. – А дети – они что? Пятак выиграли, еще охота. Они же не умеют эмоциями управлять! Тем более папа разрешил.

– Ничего я не разрешал, – опешил от Никиного напора ЕВР.

– Молчите! – скомандовала девушка. – Вас не спрашивают! Болезнь такая есть – игромания! Хуже наркомании, хуже курения! Люди состояния просаживают, квартиры закладывают! Вон, у тети Вали соседка…

– Так, стоп! – прервал ее ЕВР. – Про тетю Валю не надо. Кто же знал, что с одного раза такое может случиться?

– Думать надо! – громко постучала себе по лбу Ника. – Это дети, живые. А не ваши там акции-облигации!

– Но они же эти деньги взяли без спросу, значит, украли, – защищался ЕВР.

– А вы знаете, что такое азарт? Проиграли немного, испугались, что ругать будут, отыграться решили! Они же в честность людскую верят! Раз стоит автомат, значит, можно выиграть! Они же не знают, что этих бандитов одноруких специально ставят, чтобы людей разорять! Что такие, как вы и дружки ваши, на них состояния делают, не заботясь о молодом поколении!

– Стойте, я-то тут при чем? И друзья мои… Среди них никто автоматами и не занимается…

– А кто по казино шляется? Вы, когда рассказываете, сколько в казино денег просадили или сколько выиграли, думаете о том, что дети рядом? Нет? Вот! А для них автоматы – то же казино! Все! Разговаривать с вами больше не хочу! Так родных детей подставить!

– Кто? Я? Подставил? – Хозяин совершенно растерялся, но правоту Никиного праведного гнева не признать не мог. – И что же теперь делать?

– Что-что?.. Утром сядем, нормально поговорим. Но чтоб без крика и шума! Они и так все поняли. А вы публично покаетесь в содеянном.

– В чем? – Банкир даже присел – видно, ноги держать отказывались.

– В том, что не тем местом думали, когда к автоматам их подвели!

– Ну а за воровство-то все равно как-то наказать надо? – заискивающе заглянул няне в глаза провинившийся отец.

– Конечно, – согласилась та. – Лишим на неделю всяких развлечений. Они тут на концерт просились – никакого концерта.

– Правильно! – одобрил ЕВР. – Вероника, ну вы-то на меня не сердитесь…

– Да ну вас! – махнула рукой девушка. Присела, отвернулась. И почувствовала, что из глаз сами по себе в который раз за день потекли слезы. – Идите уже спать…

– А вы? – неловко переминаясь, спросил виноватый Ропшин.

– Я тут посижу, – ответила Ника. И, не сдержавшись, всхлипнула. – Вначале довел до истерики, воровкой назвал, а теперь…

– Ну простите меня, пожалуйста, заигрался. – Хозяин присел перед ней на корточки. – Честное слово, я ни секунды в вас не сомневался. Вы же знаете, как мы все к вам относимся… Дети вас очень любят, и я… тоже…

«Что? Я не ослышалась?» – встрепенулась Ника. Подняла на мужчину мокрое от слез лицо. Улыбнулась:

– Правда?

– Ну конечно! – уверил ЕВР. Сел рядом, повернул девушку к себе и стал осторожно, едва касаясь, промокать слезы на ее щеках.

От счастья, внезапного, острого, невероятного, Ника смутилась, ткнулась лбом в близкое плечо, прерывисто, но уже радостно вздохнула. Ропшин очень осторожно отстранил ее от себя, коснулся губами волос, лба, опустился к мокрым ресницам. Ласково и жадно выпил соленую влагу. Скользнул ниже по щеке к уголкам губ.

От нежности и счастья у Ники вдруг страшно защипало в носу, да так, что на глазах снова выступили слезы. Она замахала руками…

– Ап-ч-хи!

ЕВР смутился, будто Никино чиханье стало заслуженным осуждением его ненужной развязности. Вскочил:

– Простите меня! Сам не знаю, как вышло… Простите! – И быстро, не оглядываясь, зашагал к дому.

Вероника чихнула ему вслед еще раз. Шмыгнула носом.

Как всегда! Наверное, испугался, что заразится. Да что же она такая невезучая? Счастье было – рукой подать! Да что там рукой! Губами дотянуться! Нет, в следующий раз она его так просто не отпустит! Сама поцелует! И пусть только попробует вырваться!

Семейный совет, состоявшийся сразу после завтрака, прошел в теплой, почти дружественной обстановке. Первым, как и договаривались, покаялся глава дома. В том, что слишком мало внимания уделяет детям, потому что предметно занят сверхважными делами приумножения благосостояния России. Рассказал присутствующим о непредсказуемых скачках индексов на мировых финансовых рынках, невероятном взлете цен на нефть и последствиях этого факта для мирового сообщества. Поведал об увеличивающемся оттоке капитала за рубеж и укреплении курса родного российского рубля. Закончил финансист свою покаянную речь обращением к потомкам думать о будущем великой Родины и готовиться принять эстафету из мозолистых отцовских рук.