Владимир Ионов - …А родись счастливой Страница 41

Глава 36

Странная штука — время. Люба уже год ведёт на «Волне» свою «Гостиную», а будто только вчера Кольчугина подкинула ей эту идею. Это, наверно, потому что от эфира до эфира всего неделя, и летят они в съемках, беседах и монтаже, как сумасшедшие. Не успеешь отдышаться, а уже — новый эфир, новый герой, новая история.

А с другой стороны, вот уже три месяца как она знает, что беременна, а живот ещё не выпирает, и ребёнок почему-то не шевелится. Хотя Кольчугина, например, говорит, что чувствовала своих со второй недели… Странно. Может, что-то не в порядке? Но в консультации утверждают, что всё идёт нормально, и сама она постоянно думает о ребёнке, особенно, когда Шалый вывозит её в Городок. Теперь это, правда, не часто, не так, как в первые недели знакомства. Конечно, он мотается, как заведённый по области, по командировкам в другие города, проводит бесконечные совещания, иногда даже до поздней ночи, и звонит ей усталый и злой:

— Мать, я сегодня никакой. Извини, ночую дома. А ты как?

— Тоже в бегах и в заботах… Хорошо, отдыхай. А как завтра?

— Будет день, будет и пища, если будет… Сволочи, опять задерживают отгрузку зерна. На два дня хлеба осталось. И с табаком беда. Представляешь, если ни хлеба, ни сигарет не будет до конца недели, что народ с нами сделает? И в Москве — полные кретины! «Ищите сами! Нарабатывайте межрегиональные связи!..» С кем нарабатывать? У всех — шаром покати!.. Ладно, не буду тебя грузить… В общем, сегодня не наш сезон… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи! Целую. Отдыхай. И мы будем спать. Правда, я так ещё и не слышу его…

— Услышишь, придёт время. Ещё надоест, когда начнёт ворочаться и пинаться. Спи!

А как спать, если одолевают мысли — одна тревожнее другой? Что и как у них с Шалым будет дальше? Кого он больше хочет — мальчика или девочку? Дочка у него уже есть… большая, красивая, кудрявая и, говорит, умница. Есть в кого. Папа школу и институт закончил с медалью, ранний кандидат наук. И каких наук!.. И сейчас — самый молодой и перспективный политик. Но не очень внимательный. Потому что такая работа? Или он такой? Он и жене почти не уделяет внимания. О дочке говорит много и часто и даже глаза делаются светлее и мягче… А если она родит ему вторую дочку?… Ведь каждый мужчина хочет сына, продолжателя рода, фамилии… Хотя пока и не говорит об этом …А когда ребёнок появится на свет, что будет? Признает его? Даст своё отчество? Или будет новый Сокольников? Надо, в конце концов, поговорить, решить, что будет дальше. Пока он только переоформил на неё свою долю в бизнесе с Игорем. Наверно, это уже знак. Хлопотный, трудный, но знак? Польский партнёр постоянно звонит, требует приехать в Краков на переговоры, кроме дела обещает «тысячу удовольствий». Знаем мы их удовольствия… Требует уточнения контракта и директор завода, где работает цех по сборке компьютеров. И тоже хочет вести разговор не с Шалым, а с ней, хотя Фимка говорил, что с ним давно всё отлажено… А когда ей делать всё это, если каждую неделю на ней висит большой эфир, отбирающий все силы? И новый режиссёр далеко не Серафима, которая до сих пор даже не глядит в её сторону. И где только Кольчугина его откопала? Одно твердит: «Терпи, душа моя! Зато он такой креативный!» А весь его креатив свёлся пока к одному: «Хорошо бы «Волне» организовать конкурс Великогорских красавиц. Это бы так подняло наш рейтинг!» Бросить идею легко, а кто и когда должен ею заниматься?.

— Ну, душа моя, если ты уже не можешь стать царицей бала… Угораздило же тебя поторопиться залететь! То кому же, как ни тебе, возглавить жюри? Через твою «Гостиную» прошло столько всякого народу! Отбери пяток-другой людей поинтересней, соберитесь, обговорите сценарий.

— Светлана Анатольевна, у меня же эфир!

— Помню. Но и рейтинг канала не пустое дело!

— Но у меня же начинаются всякие мои дела…

— А вот, пока эти «дела» на лоб у тебя не лезут, и займись формированием жюри. Начните отбор претенденток, а то попрут такие, что не взглянешь.

— Господи! Я же никогда этим не занималась!

— Все мы не с пелёнок начинаем чем-то заниматься. А потом входим во вкус… В декрет тебе ещё рано, так что давай! Обзванивай людей, договаривайтесь, назначайте сроки отбора. Кто заартачится, проси Ефима Борисовича нажать. Всё, действуй!

— А чем ваш креативный Дима занимается?

— На нём подбор помещения — не в наших же закутках проводить конкурс. Организация съёмок… Да мало ли?! А у тебя и всего-то организация жюри и кастинг. Не ной. Работай!

Вот так всегда: поймает чью-то идею, разбросает задания по редакторам и ведущим и потом только спрашивает: «Как у тебя? Смотри, сроки уже поджимают. Не ной. Работай!» Неужели в этом и состоит руководство делом? Разбросать задания и — спрашивать, спрашивать? И Ефим также командует областью? Отчего же тогда он так устаёт, что ему уже ничего не надо?… Почему же она «влезает» во все дела этого несчастного, подкинутого ей кооператива? Почему за кого-то звонит поставщику, разбирается с прогульщиками, отвечает на претензии покупателей?.. Нет, молодец Кольчугина, так и надо: поручать и спрашивать! Вот, кто у нас отвечает за формирование жюри и кастинг? — Сокольникова? Любовь Андреевна, вы уже подобрали членов жюри? Нет? Почему? Все мы были чем-то заняты… Даю вам ещё два дня. И никаких отговорок!

А из кого должно состоять такое жюри? Ну, ладно — она, отбракованная по беременности претендентка. Хотя, может быть, здесь и ключ. Не случись у неё такое, она вполне могла бы претендовать на победу: красива, стройна, научилась не теряться в любых беседах, умеет одеваться… Значит претендентки должны быть не хуже, а люди, которые будут их оценивать, должны разбираться во всём этом и быть авторитетными. Иначе не оберёшься криков: «А судьи кто?!»

Люба включила компьютер, вызвала на экран «Органайзер», где собраны все гости её эфира с их профессиями, возрастом, адресами и телефонами.

Отличная штука — этот «Органайзер», поставленный ей Шалым на компьютер! Раньше Люба записывала всех в записную книжку по алфавиту. Книжка быстро пухла от записей, приходилось брать новую, более объемную, переписывать записи из одной в другую или хранить книжки в столе, искать нужную, если чего-то не было в последней, самой толстой… А тут — кликнул рубрику: «писатели», «художники» или «артисты» — и они все перед тобой на экране.

С кого начать? Первое, что нужно для отбора — экстерьер претенденток: их миловидность и стройность, умение одеть себя. Кто лучше других это оценит? Конечно, художник.

Она вызвала этот раздел на экран, побежала по списку: живописец… график… баталист, портретист… Хорошо, но лучше помоложе… А вот и он! Арсений Грибов, дипломант выставки «Большой портрет»… Телефоны: домашний и мастерская.

Люба глянула на часы: двенадцатый час ночи. Домой звонить не стоит — вдруг спит человек? На всякий случай набрала мастерскую.

— Кому не спится в ночь глухую? — спросил хрипловатый голос.

— Арсений? Это Люба Сокольникова с телестудии «Волна», если помните такую…

— Не только помню, но и ношу ваш образ в душе, в мозгах и прочих местах, вплоть до мольберта… А откуда вы знаете, что он у меня как раз в работе? Хотите придти позировать?

— Позировать?

— Было бы очень кстати! Некстати только, что мне нечем заплатить вам за это. Финансы поют, понимаете…

— Спасибо, я не знала…

— Не знали, что я пишу ваш образ или, что они у меня поют романсы?

— Не зала ни того, ни другого. У меня встречное предложение: «Волна» затеяла провести конкурс красоты, и мы хотим пригласить вас в жюри.

— Пойдёт. Если до того вы согласитесь заехать на пару часов ко мне в мастерскую. Помните, где она у меня?…

— Помню. А когда надо?

— Всегда! И хоть сейчас!

— Спасибо. Сегодня не могу. Уже поздно…

— Я сказал: всегда!

— Спасибо…

— Спасибо «да» или спасибо «нет»?

— Спокойной ночи, Арсений. Я перезвоню вам завтра.

Первым из артистов в её «Органайзере» стоял Аркадий Абадин. Вот, кто подошел бы для жури! Типичный театральный герой: молод, красив, знаменит… И можно бы звонить ему прямо сейчас, потому что когда-то он говорил Любе, что живёт «непоправимым филином», и ночь для него — это лучшее время охоты. Но звонок ему опасен: подумает черте что и опять начнёт домогаться так тогда, при записи передачи… Дальше — Борис Абакумов. Душа человек! Весел, игрив, талантлив до чёртиков — поёт, играет не только на гитаре, пляшет. И быть бы ему на первых ролях в театре, но неказист: не взял ни ростом, ни лицом, ни фигурой, потому и едва выбился из «кушать подано, господа!» Точно, Борис лучше Абадина — он умный и не циничный… Надо предлагать его.

Люба перебрала списки других героев своих передач, наметила ещё семь человек из стилистов, преподавателей, спортсменов, поэтов. Перебирая списки «Органайзера», вспоминала, с кем и как ей работалось, прикидывала их на роль судей для красоток, и не заметила, как уснула, сложив голову возле клавиатуры.