Василий Аксенов - Желток яйца Страница 42

Вскоре после совершения злодеяния (было ли это на самом деле «вскоре после»?) сатанинский хохот возобновился во внутренней сфере Яйца. Трио вылетело из библиотеки. На этот раз все три твари, похоже, находились в состоянии полного экстаза: они производили шутливые сальто-мортале, рывки вибрации и даже некие чопорные взлеты сродни тем, чем славятся «голуби мира» над стадионом Ленина в Москве во время интернациональных шествий.

Какого черта им понадобилось в библиотеке, думал Джим Доллархайд. Его глаза следили за своенравными трионами, правая его рука, просто на всякий случай, располагалась под левой подмышкой. И почему они сейчас-то так радуются? Вряд ли бедняга Касп был их главной мишенью. И наконец, кроме всего прочего, с какого фера вся эта чудная компания тут собралась среди ночи?

В этом пункте нам следует добавить к нашему сказу еще одну торжественную нотку: третьего дня электронная охота привела Джима к удивительному открытию — истинным владельцем клуба верховой езды в Вирджинии оказался не кто иной, как Каспар Свингчэар.

— Ни в коем случае не пользуйтесь огнестрельным оружием, спецагент, — шепнул ему прямо в ухо фальшивый Тимоти Инглиш.

Джим пожал плечами:

— Как же еще мы сможем защититься от этой чертовщины?

Генерал усмехнулся:

— Мой опыт намекает мне, что надо полагаться исключительно на силу мускулов.

Немедленно после того, как эта фраза была произнесена, монстры среднего размера, как будто подслушавшие ее и по каким-то причинам испуганные возможным применением мускульной силы, в плотном строю, один за другим высвистелись вон из Яйца в неизвестном направлении.

Ночь головокружения завершалась, хотя равновесие было далеко еще не полностью восстановлено. Контур городских крыш все еще подрагивал в тот час, когда молодой Доллархайд и ветеран Егоров вышли вдвоем на пустынную Пенсильвания-авеню.

— Все-таки любопытно, кого следовало бы привлечь к ответственности за спуск с поводка этих, ей-ей, не очень-то приятных штучек, — сказал Джим, вовсю демонстрируя англо-саксонскую сдержанность.

Егоров покосился на своего сдержанного англо-саксонского собеседника не без симпатии и одобрения. Молодой специалист напомнил ему его собственный дебют в качестве канадского служащего на сельскохозяйственном предприятии в Шри Ланке.

— Ну, Джим, вообще-то это, конечно, частично наша вина, и мы в некотором смысле отвечаем за то, что потеряли контроль над одной проклятой штукой, которая оснащена этими фантомами. Вы, возможно, знаете, что мы сейчас находимся в процессе переосмысливания всей системы, ну, и разведка — не исключение. Наша служба должна быть решительно очищена от застоя, формализма, небрежности, бахвальства, принимания желаемого за действительность. Так что мы охотно признаем наши огрехи, наши несовершенства, хотя в данном отдельном случае мы не может исключить, что и кто-то еще виноват, не только мы. Это не Чернобыль, мой друг, хотя осадки могут быть еще и хуже.

Проблема состоит в том, что одна суперструктура, которая должна была работать на нас (вы, конечно, понимаете, что я не могу на этот счет распространяться) вышла в свет с серьезным дефектом в самой сути своей задумки, и однажды эту штуку (верьте не верьте, но я не имею понятия о ее внешней форме), охватило что-то вроде наполеоновского комплекса.

С тех пор она отказывается принимать команды, по собственной прихоти заводит какие-то странные контакты с другими школами, расположенными в Вашингтоне, и выкидывает непредсказуемые и временами дикие трюки без какой-либо определенной цели… Хочу вам сказать, приятель, одну вещь, которая дико прозвучит в устах хорошо подкованного коммуниста-материалиста… Мне кажется, что суперструктура имеет доступ к иным эзотерическим измерениям…

К моменту этого признания они остановились на углу Пенсильвании и Десятой, у подножия гигантского чудища штаб-квартиры ФБР, этого шедевра антиутопических декораций размером с целый квартал. Егоров ухватил Доллархайда за жилетную пуговицу: неисправимая привычка старороссийской интеллигенции — откручивать у собеседника жилетную пуговицу.

— Короче, мой мальчик, мы снова оказались в одной лодке. Я вижу, ты ухмыляешься, но иногда бывает так, что старый вздор насчет одной лодки оказывается реальностью. Я хочу посоветовать вашему руководству, особенно доктору Хоб-Готлибу и старагенту д’Аваланшу, чтобы вам было разрешено сотрудничать напрямую со мной для выявления и изоляции опасной суперструктуры…

Джим почувствовал себя почти убаюканным мягким умиротворяющим голосом человека, чье самообладание, очевидно, возникло не вследствие англо-саксонских генов, но было выработано тщательной подготовкой и годами преданной службы. Ну, что за приятный пожилой малый; уж не собирается ли он пригласить меня на шикарный ужин с последующим завтраком? Славный хлопчик, думал Егоров. Ну, почему мы не можем просто стать друзьями или… хм… любовниками? Уж эта говенная война двух миров! Почему я неизбежно взвешиваю шанс, как бы его вербануть, вместо того, чтобы просто приготовить хороший густой борщ?

Он хорошо, по-солдатски пожал Джиму руку: товарищи по оружию!

— Позвольте, старина, мне сказать, что я чрезвычайно впечатлен стилем вашей работы!

— Не могу не вернуть вам этот комплимент, генерал, — сказал Джим. — Вам даже знакомы имена моих непосредственных руководителей. Это удивительно, тем более что оба джентльмена на днях вышли в отставку.

— Кончайте эту лажу, спецагент, — усмехнулся Егоров, — ведь мы профессионалы.

Они расстались, улыбаясь.

Пять минут спустя на пустынных плоскостях Пенсильвания-авеню появилось живописное трио: Тед, Чарльз и матушка Обескураж, мечтательная Полли.

Они медленно двигались, толкая перед собой три тележки покупателя, явно позаимствованные в каком-нибудь супермаркете вашингтонской зоны. Тележки были доверху загружены их пожитками, то есть ржавыми канделябрами, мешками садовых фертализаторов, мятыми плюшевыми игрушками, пластиковыми утками и фламинго, гипсовыми амурами и другими такими же необходимыми вещами.

Вдруг пронеслись три последовательных свистящих звука — как будто стальные птицы пролетели на небольшой высоте со сверхзвуковой скоростью; три друга подняли свои сонные лица к бледным небесам. Кочующая братия не заметила, как три летающих чудовища среднего размера сбросили им под ноги некий небольшой предмет, однако как только матушка Обескураж споткнулась об этот предмет, она немедленно его подняла и перекинула, чтоб не пропал, в свою тележку покупателя, где он пристроился рядом с картонной русалкой и двенадцатифунтовой головой сыра, пожертвованной Объединенной методистской церковью, в Чэви-Чэйсе, штат Мэриленд.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Колесо продолжает закручиваться

Вот уж неделя, или более того, прошла после тех головокружительных событий, и все шло по-прежнему, никаких признаков нерегулярности не наблюдалось. Комиссия, назначенная Советом попечителей, после тщательно организованной инспекции не обнаружила в Тройном Эл и, в частности, в библиотеке никаких внешних или внутренних повреждений. Вдумчивое и тщательное рассмотрение всех обстоятельств (сродни знаменитой комиссии Уоррена) пришло к следующему заключению: «Как это стало ясно, некоторые излишне централизованные компьютеры при некоторых, еще несколько неясных ситуациях производят внутри своих структур определенную, хотя все же весьма гуманную тенденцию к частично ненормальным и необязательно логически обоснованным акциям…»

Почти тот же уровень ясности был продемонстрирован на похоронах доблестного рыцаря охраны. Приглашенный неизвестно откуда оратор с необъяснимыми повадками игрока в поло, в частности, сказал: «Трагический случай оборвал жизнь человека исключительных, хотя внешне и вполне скромных качеств…» Лицо мадам Абажур было воплощением японской маски Но. Пэтси сжимал свои элегантные кулаки. Хуссако рыдал. Царило всеобщее смущение. Никто не говорил о странном сборище в ночном пространстве Яйца.

После возобновления регулярных занятий в научном центре Филларион Ф. Фофанофф лишь однажды сделал попытку вызвать Данные Дневника Достоевского (ДДД) на свой компьютер. Увы, единственный ответ на этот вызов был весьма лаконичен: «Больше в наличии не имеется».

Он был чертовски удручен. Из-за этого никому ненужного разгребанного шпионского бизнеса мы просто-напросто потеряли бесценный объект гениального наследия. Будучи многие годы безупречным членом мировой гуманитарной общины, Фил понимал, что нужно отложить все дела, включая и разгребанную греблю с Ее Высокомерием Урсулой Усрис, чтобы попытаться, невзирая ни на какой риск, спасти шедевр.