Добро пожаловать в «Книжный в Хюнамдоне» - Порым Хван Страница 42

Чими замолчала и перевела взгляд на окно. За ним просыпалось ее любимое время года. Весна.

– И вот однажды за ужином я попробовала узнать у него, почему он теперь так хорошо ко мне относится. Муж сказал, все потому, что я стала вести себя иначе. А я тогда спросила: значит, раньше ему со мной было плохо? Он ответил: «Да». И мне стало интересно: неужели мой муж все это делал специально, чтобы доказать мне, что я неправа? Тот замялся, но подтвердил. Объяснил, что притворялся. А знаешь зачем? Потому что, оказывается, я уничтожила его самооценку. Назвала его бездарным лентяем. Тогда он разозлился и устроил все это. Услышав такое, я и приняла решение развестись. В одно мгновение.

Чими сделала глоток кофе, который уже начал остывать. Ее глаза покраснели:

– Я же говорила тебе, что вообще не хотела выходить замуж? С детства наслушалась этих жалоб: едва все женщины в семье собирались вместе, они всегда ругали своих мужей. Вот и мне стало противно. Все говорили, что мужчина – большой ребенок, ради которого надо целыми днями горбатиться. После свадьбы сразу же становится инфантильным. И утешать его надо, и успокаивать. Эго настолько раздувается – стоит сказать хоть что-то, что ему не по душе, как он тут же злится или обижается. И их это ужасно доставало. Всех до единой. А бывают ли другие мужчины? Все мужья одинаковые. Выбора не было, и мне это не нравилось. Зачем выходить замуж за ребенка? Приспосабливаться к его капризам… И я выбрала остаться одной. Но – встретила его и влюбилась. Я же тебе уже говорила? Что сама предложила пожениться. И только недавно наконец осознала, что тоже вышла замуж за ребенка. Влюбилась в дитя. В тот вечер я четко поняла одно: что всю нашу совместную жизнь мучилась и страдала. Из-за него. У меня внутри все загорелось. Как можно продолжать с ним жить, когда знаешь, что он заставлял меня страдать нарочно? Поэтому на следующее утро я предложила ему развод.

Чими успокоилась.

– Бедняга Минчжун, завалила я тебя жалобами на мужа! Точь-в-точь как те мои родственницы. Прости. Теперь, небось, возненавидел брак?

– Нет, – покачал он головой и спокойной сказал: – Вы же не только ругались на него. В перерывах отмечали, что он не такой уж плохой человек.

– Как и те женщины, – раскрасневшись, воскликнула Чими. – Жаловались, ругали на чем свет стоит, а потом говорили, что лучше него не найти.

Они рассмеялись.

– Спасибо, что выслушал. Как и всегда.

– Если что, звоните в любой момент. – И Минчжун жестом показал звонок, чтобы разрядить обстановку. Чими в ответ показала «окей».

Подойдя к своему дому, Ёнчжу увидела двух женщин, сидящих на корточках. Судя по всему, в пакете у Чими лежали закуски, а у Чонсо – пиво. Втроем они зашли в квартиру и, не сговариваясь, взялись накрывать «на стол». Затем, словно по щелчку, легли на спину и закрыли глаза.

– Какое счастье… – разомлела Ёнчжу, а остальные согласились.

Передохнув, они встали и принялись за еду.

– Что-то ты редко приходишь в последнее время. Занята? – обратилась Чими к Чонсо и положила в рот цитрусовый пудинг.

– На собеседования хожу, – ответила та, взяв ванильный.

– Собеседования? – удивилась Ёнчжу, открывая сырный. – Снова станешь работать?

– А что делать? – спокойно ответила Чонсо. И, прислонив голову к стене, драматично добавила: – Деньги, деньги, деньги… в них вся проблема.

– Вечно все дело в них, – поддакнула Чими.

– Успела отдохнуть? – спросила Ёнчжу, с отрешенным видом опершись на стену.

– Успела, – ответила Чонсо своим привычным, бодрым голосом, оторвав спину от стены. – За это время научилась держать в узде свои чувства. Думаю, теперь я справлюсь с любой ситуацией.

– О, это хорошо. Давай подробнее, – призвала ее продолжить Чими, взмахнув ложкой, испачканной в пудинге.

– Я научилась подавлять гнев. Чуть что, берусь вязать или медитировать. Будет все равно непросто, но теперь я справлюсь. Устроюсь в компанию – и снова придется общаться с негодяями. Меня так и не возьмут в штат, обязательно кто-то начнет надо мной насмехаться. Только для меня их мнение уже не будет ничего значить. Я сама создаю свой внутренний покой: продолжу заниматься хобби, с вами общаться – так и выживу в нашем жестоком мире.

Подруги зааплодировали, подбадривая ее. Затем каждая поделилась своим способом бороться со стрессом. Для Ёнчжу это прогулки и чтение, для Чими – общение и сон, а Чонсо любила петь. Оказалось, что Ёнчжу последний раз была в караоке лет десять назад. Чем очень удивила Чонсо, и та уговорила ее вместе сходить туда в выходные. Договоренность они подтвердили, чокнувшись пивными банками.

– А как у тебя дела с тем писателем? – полюбопытствовала Чонсо, поставив пиво на пол.

Ёнчжу округлила глаза и притворилась, что не понимает, о чем речь. Всем своим равнодушием она намекала, что подруга их неправильно поняла. Чонсо же невозмутимо продолжила:

– Ну он же влюблен в тебя.

– Кто? – встряла Чими. – Какой писатель? В книжном их много. Какой из них влюблен в Ёнчжу?

– В тот день, когда она вернулась бледная после того разговора. Он побледнел еще больше.

– Когда приходил друг бывшего? – уточнила Чими, глядя в лицо Ёнчжу.

Хозяйка квартиры опустила глаза в пол и молча вертела в руках банку пива. Подруги заметили, что она загрустила. И, переглянувшись, решили прекратить этот разговор.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Чонсо рассказала о собеседовании, на которое ходила на прошлой неделе. Когда ее спросили, что она делала целый год, Чонсо уверенно ответила: вязала и медитировала. Тут женщина изобразила лица интервьюеров, чем мгновенно всех рассмешила и восстановила гармонию. Наевшись, подруги улеглись и снова заговорили о всяком. Внезапно Чими протянула руку и дотронулась до ладони Ёнчжу:

– Спасибо за вечер. Знаю, что ты предложила встретиться, чтобы поддержать меня. Когда вам будет трудно, я отплачу вам тем же.

– Я вам всегда рада. Можешь остаться на ночь, – ответила Ёнчжу, сжав ладонь подруги.

– Я тоже сегодня никуда не спешу, – уставившись в потолок, вставила Чонсо.

– Итак, тот писатель… – вернулась к теме Ёнчжу и посмотрела на Чими. – Не знаю, стоит ли это говорить. Мне кажется, он достоин женщины лучше, чем я. Поэтому у нас не сложилось.

– Что? – опешила Чими. Она встала и подняла за руку Ёнчжу. – Таких глупостей сейчас даже в сериалах не говорят. Что за старомодная ерунда? Он что, сам не знает, что для него лучше?

– Ну я не очень хороший партнер. Для отношений, – равнодушно проговорила Ёнчжу и хотела лечь обратно, но Чими ее остановила.

– Почему? Ты умная, с хорошим чувством юмора, людям комфортно с тобой. Что ты себя принижаешь? Ты очень привлекательная. Гораздо лучше многих!

– Я тоже не могу понять свои чувства. – Ёнчжу отпустила ладонь Чими.

Она вспомнила книгу, которую ей протянул Сыну несколько недель назад, после субботней лекции. «Наши души ночью» Кента Гаруфа. Со словами: «Как насчет таких отношений?» В тот вечер Ёнчжу долго сомневалась, прежде чем все же открыла эту тонкую и чудесную книгу и растворилась в ней до самого утра. Это был роман об одиночестве и грусти пожилых людей. И о разгоревшейся на этом фоне пылкой любви. Поначалу Ёнчжу не понимала, зачем Сыну дал ей книгу о старости. Но, найдя подчеркнутые им предложения, все поняла.

Этот мужчина хотел сказать, что ему нравится проводить с ней время, делиться мыслями. Что если она боится любить, то может просто приходить к нему, когда станет одиноко. Что он всегда откроет ей дверь, если только Ёнчжу в нее постучится. Сыну говорил ей, что будет ее ждать.

– Не понимаешь своих чувств… – тихо и растерянно повторила Чими, постукивая пальцами по полу.

Вместо нее тему подхватила Чонсо:

– Так давай узнаем. Устроим проверку чувств.

– Как это? Рассказывай, – уставилась на нее Чими.

– Ёнчжу, сама подумай: в тот день, когда ты вернулась заплаканная, тебе бы хотелось, чтобы Сыну побледнел? Или предпочтешь, чтобы он остался равнодушным, будто совершенно чужой человек? Хочешь ли ты, чтобы он грустил вместе с тобой? Радовался вместе с тобой? Поразмысли хорошенько. Если тебе этого хочется, значит, у тебя есть к нему чувства.