Виктор Пелевин - Диалектика Переходного Периода Из Ниоткуда В Никуда Страница 43

Тут можно читать бесплатно Виктор Пелевин - Диалектика Переходного Периода Из Ниоткуда В Никуда. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Виктор Пелевин - Диалектика Переходного Периода Из Ниоткуда В Никуда читать онлайн бесплатно

Виктор Пелевин - Диалектика Переходного Периода Из Ниоткуда В Никуда - читать книгу онлайн бесплатно, автор Виктор Пелевин

– Да, энергии ему было не занимать, – вздохнул морячок и почему-то покраснел.

– Но откуда она бралась? – спросила женщина. – В чем была его, так сказать, основополагающая мотивация? Может быть, вы скажете, Насых Насратуллаевич?

– Я? – переспросил бритоголовый Кика с таким видом, словно его обидело это обращение. – Извольте. Но это трудная тема. От нас ушел не просто чей-то друг или партнер. От нас ушел Алеша Карамазов русского бизнеса. Он был не просто яркой, глубокой и страстной личностью. Он осознавал себя как капиталист. И был полон решимости доказать, что капитал может все. Ах, если бы кто-нибудь записывал за ним его слова! Со временем вышла бы книга, достойная лечь на чашу весов напротив «Капитала». Как помогла бы нам она в эти трудные годы! За все свои дары человечеству, говорил Жора, капитал хочет совсем немного – чтобы мы согласились забыть себя, играя простые и ясные роли в великом театре жизни. Но где взять на это сил? Здесь, полагал Жора, может помочь только стоицизм. Сила обретается в постоянстве внутреннего жеста, который может быть произволен, но должен переживаться на сто процентов всерьез… И слово у него не расходилось с делом. Единственное, в чем я иногда по-товарищески упрекал его, это в том, что он чересчур полагается на своих концепт-стилистов, хоть все они были художники с мировыми именами. Жора, говорил я ему, ну посмотри, во что они тебя превратили! Как ты не понимаешь, что современный художник – просто презерватив, которым капитал пользуется для ритуального совокупления с самим собой? Почему ты так слепо веришь этим штопаным гандо…

– И что он отвечал? – торопливо перебила женщина.

– Он смеялся. В этом и дело, говорил он. Смысл жизни только в самовыражении. Но у бизнесмена не может быть иной самости, кроме капитала. А лучшие формы самовыражения капитала дает современное искусство. Так почему не сделать произведением искусства всю жизнь, превратив ее в непрерывный хэппэнинг? Я спрашивал – но зачем же именно так? А он говорил – помнишь, как это у Пастернака: «И чем случайней, тем вернее…» С ним невозможно было спорить на эту тему, за ним надо было записывать, записывать, записывать…

Степа щелкнул пультом и опять попал на поэтический вечер. Теперь на сцене стоял другой пушкин, похожий на Чубайку. Он был одет в расшитую васильками рубаху навыпуск. Застыв в характерной для театра Кабуки позе, он медленно разводил поднятые над головой руки, словно разрывая на две половины невидимый парус:

Пахнет сеном тропинка в навек наступившее сатори,Над тесемкой смешною уже не рыдают смычки.Только совесть страны, академики Познер и Сахаров,Все никак не протрут запотевшие кровью очки…

Степа поморщился от ассоциаций, которые возникли у него со словом «очко» во множественном числе, вздохнул и вернулся на канал, где беседовали красноволосая женщина, морячок и бритоголовый Кика.

– А сколько невероятных слухов ходило про эти ослиные уши и все, что их окружало! – всплеснула руками женщина. – Как вы считаете, верно ли, что так проявлялась его репрессированная гомосексуальность, в которой он до самого конца не хотел себе признаться, пытаясь спрятать от себя то, что ему, человеку классической культуры, казалось невозможным принять? Даже не спрятать, неправильное слово… а как бы вынести за скобки личности путем предельного отстранения?

– Знаете, я не психоаналитик, – наморщился Кика. – Не знаю, какие там у личности скобки. И меня безумно раздражает этот педерастический детерминизм, который сводит к репрессированной гомосексуальности все, что чуть выходит за умственный горизонт биржевого маклера. Поэтому давайте не будем слишком углубляться в эту тему. Да, он часто краснел, когда занимался любовью. Но это можно объяснить просто-напросто тем, что его голова склонялась слишком низко к полу. И я уверен, что анальный секс никогда не был для него главным. Вряд ли он вообще имел какое-то значение, кроме чисто метафорического…

– Да-да, – влез морячок. – Я тоже так думаю. В последнее время мне стало казаться, что его настоящей мишенью был голливудский оскал американского национал-капитализма. Вспомните, что осел – это эмблема республиканской партии США! Я уверен, проживи Жора дольше, он ударил бы и по демократам.

Красноволосая женщина снова поглядела на морячка с неприязнью. Кика никак не отреагировал на его слова.

– Накладные уши были куда важнее секса per se, – продолжал он. – В первую очередь они требовались ему для того, чтобы довести ситуацию до абсурда, даже не довести, а выстроить как изначально абсурдную. Знаете, он обожал Ги Дебора и часто повторял: «Мы еще заставим общество спектакля аплодировать нам стоя!» Это была гениальная игра сильного и одаренного человека. Но настал день, когда неутолимая жажда жизни сменилась усталостью и разочарованием…

– Вы полагаете, это была гениальная игра? А зачем тогда он надел их, ну… Перед самой кончиной? Когда был совсем один?

– Ну, знаете ли… Как сказал кто-то из великих французов: «Сегодня мы играем без зрителей. Сегодня мы играем свою жизнь».

60

Зазвонил лежащий на полу мобильник. Степа посмотрел на него с опаской, словно это был ядовитый зверек, пронзительным визгом предупреждающий об атаке. Мобильный все звонил и звонил. Степа чертыхнулся и поднес трубку к уху.

– Тридцать четвертый, тридцать четвертый! – сказал в трубке неестественный бас. – Я сорок третий! Прием!

– Кто это? – дернулся Степа.

– Это Леон, – сказал Лебедкин своим нормальным голосом. – Че, напрягся? Не надо, зря. Джедаи про всех все знают. У них работа такая.

– И что, – спросил Степа, – много интересного?

– Так… Всякое разное. У кого коровий череп в сейфе. У кого эсэсовский нож в столе. Один жабу лижет, когда дрочит, другой белой крысе молится. Имен называть не буду, сам, наверно, уже догадался. А есть и такие, кто вообще только в деньги верит. Эх, знал бы ты, Степа, что за люди миром правят. Стал бы циником.

– А я и так циник, – сказал Степа.

– Да, – согласился Лебедкин, – я заметил вчера. Кстати, раз уж ты сам об этом заговорил. Ты не в курсе, что это за «семь центов»? Жоре теперь не повредит, скажи.

– Не в курсе, – вздохнул Степа. – Опоздал.

– Понятно. Значит, никогда уже не узнаем… Что там у тебя булькает? Пьешь?

– Пью, – ответил Степа. – Не берет.

– Больше эту дрянь нюхай. Ладно, чего я тебя лечу как ребенка. Сам выводы делай…

Лебедкин замолчал. Слушая тишину в трубке, Степа водил пальцем по стеклянной плоскости журнального столика.

– Я вообще-то попрощаться, – сказал Лебедкин после паузы. – Меня на другой участок переводят. С тобой Тарас Козулин работать будет. Мы его Тарантиной зовем. Скучать не будешь, обещаю. Он тебе на днях позвонит. Уши передать и вообще познакомиться.

– Какие еще уши?

– Из Жориного сейфа, – сказал Лебедкин, – я для тебя взял три комплекта. Синие, зеленые и красные. Нарушение служебной инструкции, конечно, ну да ладно.

– Зачем мне?

– На память, – с удивлением ответил Лебедкин. – Ты ж вроде просил, нет? Боялся, что к делу приобщат. Да и вообще… Подумай, сколько они на Сотби через десять лет стоить будут!

– Бог с ним.

– Не хочешь душу бередить? Тоже понимаю. Ну смотри, не надо, так не надо. Сам тогда Козулину объяснишь. Только деликатно, ладно? Он обидчивый.

– А куда уходишь? – спросил Степа.

– На интернет. Ты, кстати, не знаешь, чего бы по «Виндоуз» почитать? Какую-нибудь нормальную книжку, чтоб понятно было.

– Лучше начни сразу с Unix, – сказал Степа. – Все-таки двадцать первый век на дворе. А что случилось-то?

Лебедкин чуть помолчал.

– Помнишь Мусу этого? От которого я тебя спас?

– Еще бы.

– Оказалось, у него кореш есть, который спит и видит, как бы ему за покойничка вписаться. В общем, Степ, проблемы и у джедаев бывают.

– А что за кореш?

– Да какой-то Джибраил.

– А кто он?

– В том-то и дело, что никто не знает. Умар клянется, что не родственник. В общем, пока не все еще ясно. Но серьезный товарищ… Не поверишь, Степ, что на стрелке было. Так что наши велели мне пока в спокойном месте поработать. Да я и сам, Степ, давно хотел интернетом заняться. Интересно ведь. Человек расти должен, развиваться. А у меня что за жизнь? Туда ба-бах, сюда ба-бах… Как кочегар. Надоело. В общем, перехожу в пятое главное управление по борьбе с терроризмом в интернете. Оно как раз в бункере под Лубянкой. Где раньше космический центр был.

– А чего, в интернете тоже терроризм бывает? – спросил Степа.

– Еще какой. Ладно, о терроризме потом, давай с делами сначала закончим. Тут вопрос к тебе есть серьезный по Зюзе и Чубайке.

– Ну?

– За тобой должок. Когда деньги переведешь? Уже второй взнос скоро, а у тебя еще первый не прошел. Ты чего, Степ? Я дела сдаю, а тут выясняется, что мой коммерсант не расплатился. Хочешь джедая без выходного пособия оставить?

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.