Банана Ёсимото - Амрита Страница 43

Мужчина и женщина.

Мне гораздо приятнее видеть не поглощенных страстью влюбленных, глаза которых устремлены друг на друга, а любящих людей, доброжелательно взирающих на окружающий мир. И если то, что они видят, наполняет их души счастьем и покоем, то неважно, на что конкретно они смотрят – на своих ли детей, на красивый вид за окном или на киноэкран. Они по-настоящему вместе, и это главное.

«Great White», «Thin Lizzy», «Tesla», «Iron Maiden», «Quiet Riot», «AC/DC», «Motley Crue»[27] – эти названия ничего мне не говорили. Они были для меня лишь набором завораживающих звуков, своего рода заклинанием, но для Сасэко и Кодзуми в этих звуках была вся жизнь. В этом было их спасение. Они держались за хард-рок также, как Рюичиро держался за книжку Капоте, перечитывая ее раз за разом в своих одиноких путешествиях.

Книги и музыка – мы и сами не замечаем, как они спасают нас каждый день, каждый час. Жизненно важные мелочи. Настоящие подарки судьбы, даже если мы до конца этого и не осознаем.

– Здорово, если у тебя есть что – то, в чем ты можешь раствориться вот так, без остатка… – сказала я.

– Я не растворяюсь. Я просто обожаю. – Кодзуми смущенно улыбнулся.

«Его застенчивость. Вот в чем дело. Вот что привело его сюда», – подумала я.

И в это момент Сасэко, которая сидела напротив, вдруг перестала улыбаться, а Рюичиро произнес: «Это еще что такое?!», и оба они в изумлении уставились на дверь. Мы с Кодзуми с опозданием в полсекунды обернулись.

В дверях стоял мой младший брат.

Ёшио.

Он стоял в дверях комнаты, одетый в голубую пижаму. На лице застыло прекрасное, умиротворенное выражение. От всей его фигуры веяло чем-то нездешним. Глаза смотрели куда-то вдаль. Увидев этот взгляд, я сразу вспомнила лежащую в гробу Маю.

Брат отсутствующим взглядом обвел комнату и двинулся в нашем направлении.

– Ёшио? – позвала я. Но он, казалось, не слышал.

Вот он прошел мимо нас в сторону балкона, на мгновение застыл на фоне отразившихся в балконном стекле пальмовых грив, окрестных строений и звездного неба и исчез. Растворился в воздухе.

«Конечно, – подумала я, – откуда здесь взяться настоящему Ёшио?»

– Живой призрак. Надо же. Действительно совсем как живой, – восхищенно произнесла Сасэко. – Кто это был?

– Это твой брат, правда? – повернулся ко мне Кодзуми.

– Ага, – я кивнула.

– Слушай, давай-ка ему позвоним, – сказал Рюичиро. Ему явно было не по себе.

– Можно? – спросила я у хозяев. Они согласно закивали.

Трубку сняла мама.

– О, Саку, привет! Как дела на Сайпане?

– Отлично, мам! А где Ёшио?

– Он у себя. Его позвать?

– Если тебе не трудно.

– Хорошо. Подожди секундочку.

Она нажала на кнопку переадресовки и повесила трубку. Заиграла гнусавая музычка, мое напряжение достигло предела. Потом в трубке раздался шорох, музыка смолкла, и я услышала мамин голос:

– Извини, Саку, но он спит. Я не могу его разбудить.

– Ты уверена, что он спит, а не умер?

– Скажи мне, дорогая, мертвецы умеют храпеть? Если да, то вполне может быть, что он умер, – мама засмеялась. У меня отлегло от сердца.

– Ладно. Передай ему, что завтра я обязательно позвоню. И вообще, как у вас там дела?

– Как всегда, дорогая. Правда, Микико немного простудилась и несколько дней пролежала в постели. А так все по-прежнему. Пока она болела, к ней приходил ее бойфренд, и мы внимательно его рассмотрели. С пристрастием.

Казалось, что вместе с маминым голосом через трубку просочился запах дома. Такой знакомый, такой любимый запах, который, наверное, исчезнет, если исчезнет мама. Чтобы заметить его, нужно уехать и снова вернуться. Хотя бы в мыслях, хотя бы сердцем…

– Очень милый молодой человек. И симпатичный, – продолжала мама.

– Надеюсь, я его тоже когда-нибудь увижу.

– Можешь не сомневаться. Кажется, у них с Микико все очень серьезно.

Мы посплетничали еще две-три минуты, я передала всем привет и повесила трубку.

– Ёшио в полном порядке, – сказала я. – Мама говорит, что он уже спит. Наверное, он просто видел сон про Сайпан. Ну и… Мой брат, вообще-то, не совсем обычный мальчик…

Сама не знаю, почему я так сказала. Мне было как-то неловко говорить на эту тему с профессионалами.

– Вот это я понимаю. Вот это способности! – воскликнул Кодзуми. – Наверное, здешние духи так тебя достали, что ты, сама того не подозревая, послала брату сигнал о помощи. Вот он и пришел посмотреть, как у тебя дела и что тут происходит.

– Думаешь, он пришел из-за этого? – спросила я. – В таком случае это очень мило с его стороны.

Я почувствовала себя героиней фильма ужасов.

Кодзуми не унимался:

– Удачно, что мама его не разбудила. Он сейчас так устал от путешествия, что должен как следует отдохнуть. Набраться сил. Знаешь, сколько нужно энергии, чтобы появиться так, как он здесь появился?!

– Ну, это вообще! Я даже не знал, что такое бывает, – восхищенно сказал Рюичиро, покачав головой.

Мой брат явился нам без всяких наркотиков и алкоголя. Все его видели, не только я. Он сумел подключиться к нашему пространству. Без всякого колдовства и заклинаний, а только потому, что он за меня беспокоился. Он просто пришел сказать, что любит меня, и что все будет хорошо.

– Бедный мальчик. Это нелегко в его возрасте – обладать такими способностями. Почти невозможно. Сколько ему лет?

– Кажется, одиннадцать.

– Если он уже сейчас умеет так использовать свои возможности, значит, он в отличной форме. Даже среди опытных профессионалов такое редко кому под силу. Но ему нужно быть аккуратным, чтобы не нарушить баланс. Потому что баланс – это главное. Нужно научиться себя контролировать. А он для этого еще слишком молод, – задумчиво сказал Кодзуми.

– У тебя замечательный брат, – вмешалась Сасэко. – Такой красивый. И чем дальше, тем он будет красивее, поверь мне.

Она улыбнулась.

Теперь мы все успокоились, как будто видели не призрак, а всего лишь фотографию брата. На душе как-то сразу полегчало. Все-таки здорово, что, кроме нас, никого больше не было, а то в подобных случаях люди обычно склонны впадать в истерику. И время тоже было подходящее. «И вообще, – подумала я, – для брата здесь просто идеальное место. Здесь ему не нужно прятать свои способности, не нужно скрываться…»

Рюичиро догадался, о чем я думаю.

– Надо было взять его с собой… Что ж мы с тобой так лопухнулись?

– Завтра же ему позвоню. Попытаюсь его уговорить, чтобы он сюда приехал. Пусть хоть на три-четыре дня, – сказала я, зная, что это будет нелегко. Но «нелегко» не значит «невозможно».

Кодзуми и Сасэко поддержали нашу идею.

– Он обязательно должен приехать. Мы очень хотим с ним познакомиться, – в один голос заявили они.

Этой же ночью в нашем номере раздался телефонный звонок.

Когда мы с Рюичиро вернулись в отель, было уже поздно, но из-за того, что я спала вечером, спать мне не хотелось. Поэтому я сидела в кресле и читала при свете ночника. Рюичиро мирно посапывал под одеялом.

Я сняла трубку после первого звонка.

– Алло. Саку? – Это был брат.

– Ёшио, ты чего не спишь? Как у тебя дела? Все в порядке?

– Кажется, да. Просто я немного соскучился тут без тебя, – он говорил шепотом.

– Ты чего шепчешь? Все уже спят?

– Ага. Это здорово, что ты мне рассказала, как тебе звонить. Я вообще-то звоню, знаешь почему? Я тебя видел во сне. Это был очень странный сон. Сначала там было много солдат, и они все столпились вокруг тебя. А потом вдруг раздалась громкая музыка, и они все исчезли. И ты уже сидела в комнате вместе с Рюичиро, какой-то тетенькой и странным белым дяденькой. Я все правильно говорю?

– Да, Ёшио. Мы тоже тебя видели. В твоей голубой пижаме.

– Видишь, как я умею? И за билет платить не надо, – он тихо засмеялся. – Правда, я не успел, как следует комнату разглядеть.

Зато на ментальном уровне он, похоже, разглядел все до мелочей.

– Прилетай сюда, ко мне. Заодно и на комнату посмотришь, – наконец сказала я то, что собиралась.

– Не. Я не могу. Честно.

– Я поговорю с мамой. Она тебя отпустит, если ненадолго.

Брат помолчал. Он был спокоен, но я почувствовала, что с ним что-то не так. И вовсе не потому, что он потерял много энергии, путешествуя во сне. Просто в Кочи он понял что-то важное для себя, но сейчас все снова было под вопросом. Его уверенность в своих силах иссякала.

– Ну, ты подумай, ладно? Я же чувствую, что ты хочешь приехать. Ну, скажи мне честно, чего ты боишься?

– Я боюсь, что мама…

– Насчет мамы не беспокойся. Я все беру на себя.

– Ну, хорошо. Я подумаю.

– Прилетай! Только по-настоящему, на самолете. Тебе здесь понравится, обещаю! Тут океан. Хоть чистым воздухом подышишь.

– Ага, тут-то у нас не надышишься… – сказал он.

Я вздрогнула. Это прозвучало почти как «перед смертью не надышишься». Поэтому я зачастила:

– Ну, вот и здорово! А с мамой я поговорю. Я уверена, что она согласится. Ты просто пару дней посиди дома, скажи, что неважно себя чувствуешь. Тогда она меня скорее послушает.