Уокер Перси - Ланселот Страница 43

Потом исчезает так же быстро, как появился.

И вот издалека доносится пение. Мужские голоса поют слаженно. Наверное, строевая песня.

О, Шенандоа, мы возвратимся к тебе,На брега твои, к струям искристымИ к девчонкам красивым и чистым;Из теснин этих горВыйдем мы на просторНаших мест, что лежат за Миссури.

Мать-Колумбия, о, поведи нас на бой!Мы готовы, дождемся ли бури?Чтобы мрак этих гор Поменять на просторМест родных, что лежат за Миссури.

Что? А что вы хотите знать о женщинах?

Какую роль будут играть женщины?

Для того чтобы разобраться в этом, сначала вы должны понять ту странную дребедень, что произошла с человечеством. Все об этом догадываются, но почему-то предпочитают все извратить и вывернуть наизнанку в собственных интересах.

Это — тайна жизни, самая поразительная и самая охраняемая, и в то же время она проста, как палец.

Вы, христиане, вплотную подошли к ней со своей доктриной первородного греха. Но вы все перевернули с ног на голову. Первородный грех — это не то, что человек сделал Богу, а то, что Бог сделал человеку, причем деяние это было столь чудовищным, что человек по сей день не может опомниться. Он в полном обалдении трясет головой и трет глаза, не в силах поверить.

А великая тайна всех времен и народов заключается в том, что человек рождается, живет и умирает единственно и исключительно для того, чтобы совершить сексуальное насилие над другим человеком или самому подвергнуться сексуальному насилию.

Все остальные его поступки — лабуда, и ты это знаешь, и я это знаю, и все знают.

Женщины совсем недавно открыли для себя эту тайну и осознали — может быть, отчасти — всю ее чудовищную абсурдность. Можно ли осуждать их за то, что она привела их в ярость? Однако после того, как они сделали это открытие, на которое мужчины по своей тупости попросту не способны, еще глупее стали выглядеть их страстные попытки сделать вид, что все не так, скрывать свое знание или взваливать вину на мужчин.

Бедняжки обнаружили чудовищную истину, лежащую в самом основании жизни, и состоит она в том, что их же счастье и самый смысл их жизни — это подвергнуться насилию со стороны мужчины.

Вот, такая миленькая тайна бытия, да, вот такая: быть опрокинутой, примятой, придавленной, пронзенной, пригвожденной, короче — изнасилованной.

Цель, высший смысл и конечный пункт эволюции наконец-то ясен. Рабское положение человечества в прошлые века мешало людям это осознать. Бедняги были настолько заняты борьбой за собственное выживание, что только недавно им пришло в голову, каким уникальным механизмом является человек. Люди вели себя прилично всего лишь по причине переутомления.

Паскаль поведал нам только половину формулы, сказав, что человек есть мыслящий тростник. Человек — это мыслящий тростник и ходячие гениталии.

Что ты на меня так смотришь? Факты говорят сами за себя. Любому студенту биологического факультета известно: из трех миллионов видов животных, существующих на земле, только самка человека постоянно способна к оплодотворению, испытывает оргазм и может заниматься совокуплением, обратившись лицом к самцу.

Не забавно ли, что женщины эмансипировались и получили образование и свободу только для того, чтобы наконец узнать о себе правду? И что же это за правда? Что женщина — единственное существо на земле, пребывающее в состоянии постоянной течки. Какое открытие! Что она только на это и годится.

Лицом к лицу, брюхом к брюху, денно и нощно, похоть весь год напролет — таковы альфа и омега эволюции! Не смешно ли, что женщины пытаются избежать этого? Все равно как курицы захотят стать орлами. Еще львица, скажем, была бы способна на это, ибо большую часть времени она выполняет мужские обязанности и ведет себя как боец и охотник, лишь периодически задирая хвост.

Но женщина? Она — цель всех ваших устремлений. Возьмите человека, предоставьте ему двухчасовую рабочую неделю и сто лет жизни, и вы увидите, что промыслил для него Бог.

Что создал Всеблагий? М-да.

Внезапно все прояснилось. Порнография американского образа жизни — не результат деяний злоумышленников. Нет, это итог осмысленного труда умных людей, разгадавших, наконец, замысел Божий.

Кстати, неправда, что именно американцы по своей природе склонны к порнографии. Русские и китайцы просто отстают от нас, но скоро догонят. Только подождите, когда эти балбесы получат сорокачасовую рабочую неделю!

Господь уготовил человеку путь, на котором мужчины должны проявлять насилие по отношению к женщинам и обретать в этом свое счастье, а женщины должны покоряться им и видеть свое счастье в покорности.

Тайна жизни заключается в насилии, а ее евангелием является порнография. Вопрос лишь в том, способны ли мы вынести такое открытие.

Способны ли мы смириться с вердиктом эволюции, гласящим, что ее конечной целью является сексуальная агрессия?

Евреи Ветхого Завета знали эту тайну — что человек зачинается во грехе.

А что делать нам?

Ты утверждаешь, что мы избавлены от этого и спасены. Посмотри вокруг. Мы похожи на спасенных?

Ураган? Тебе не нравится моя теософия. Я это чувствую. Ах, ты хочешь знать, что произошло той ночью. Да-да. Ну что ж, кратенько расскажу. Хотя сейчас это и не имеет значения.

Когда я очнулся, глаз тайфуна ушел, и южная его стена обрушилась на нас целой чередой смерчей. Вой ветра все усиливался, и в нем различались уже новые звуки, словно на реке заработала тысяча дизельных буксиров. Ветер завывал в окошках-летках голубятни, как в трубах органа. При очередной вспышке молнии я увидел Бель-Айл. Дубы выворачивало наизнанку, белели расщепленные сучья, но дом стоял спокойно и невозмутимо. Я представил себе тяжелые четырнадцатидюймовые чердачные балки, скрипящие своими железными скрепами и болтами.

Женщина по-прежнему была на месте. Встала. Я без особого интереса отметил, что теперь она выглядит иначе. Теперь она напоминала не столько малознакомую родственницу, пышнотелую тетушку среднего возраста, пережившую когда-то давно позабытый позор, но мою мать! Или, скорее, фотографию моей матери, которую, помнится, я рассматривал в детстве. Она смотрела на меня спокойно, снисходительно, но, пожалуй, несколько недовольно. На том снимке была группа курсантов военного училища с их подругами, обступившая старинный туристский автобус, — одни на него облокачивались, другие в нем сидели и высовывались из окон. Выпускники отмечали свадьбу сокурсника. Жених и невеста стояли в центре. На невесте свободное платье с широким кружевным воротником, доходящее ровно до колен. Кончики волос, ниспадающих на плечи, загнуты вверх. Губы у всех девушек подведены «сердечками» и только у матери не накрашены вовсе. Широкие брови не выщипаны. Она стоит, шутливо протягивая фотографу вынутый из ножен курсантский палаш (ее возлюбленного? жениха?). Держит палаш за лезвие вверх гардой, и получается крест. Может, она подражает Жанне д’Арк, ведущей войско? Друзья моей матери, отзываясь о ней, всегда говорили о ее «восхитительном остроумии», величали ее «юмористкой», «шутницей» и так далее. У нее были две близких подруги, они называли себя «Тремя Мушкетершами».

Женщина по-прежнему стояла. Она опять стала прежней. Губы ее шевелились, она что-то говорила, но из-за воя ветра я не мог ничего расслышать. Судя по выражению лица, она извинялась и произносила что-то обычное вроде: спасибо большое, не стану больше обременять вас своим присутствием. Она повернулась и попыталась открыть дверь, но та не поддавалась. И тогда она отдала мне палаш…

Палаш? Да ну, конечно, нет. Это был тесак — нож Боуи.

В этот момент она снова стала похожей на мою мать — взяла со стола тесак и ткнула его клинком вперед тем же шутливо-настойчивым жестом, что и мать, когда она вкручивала свои острые кулачки мне в ребра.

Она еще раз попыталась открыть дверь. Я подумал, должно быть, ветер мешает. Однако, подойдя ближе, я увидел, что к двери привалило огромный дубовый сук, поросший ветвями и листвой.

Вот оно что: она дала мне тесак, чтобы я обрубил ветви и помог открыть дверь!

Сейчас вам не уйти! — завопил я, пытаясь перекричать вой ветра и дизельный рев на реке. Пожав плечами, она кивнула, и я перевел ее кивок как согласие переждать в Бель-Айле.

Конечно, я сейчас провожу вас в дом!

Но тут некая мысль заставила меня принять иное решение.

Нет, оставайтесь лучше здесь, здесь безопаснее, за дамбой, и меньше деревьев!

Тем не менее я продолжал пытаться выполнить ее просьбу — ну, знаешь, как слушаешься иногда какую-нибудь мисс Бог-Знает-Как-Зовут — и, опустив голову, напирал плечом на дверь.

Извините, — начал было я, — но…