Игорь Губерман - Путеводитель по стране сионских мудрецов Страница 43

Срок Саде удвоили. В Палестине поначалу он работает в каменоломне — физически он всегда был необычайно силен и до старости баловался пудовой гирей, — но вскоре руководство ХАГАНЫ — организации еврейской обороны, созданной в 1920 году, — обращается к нему с просьбой принять командование отрядами в Иерусалиме. И тогда Саде формулирует принципы, которые надолго определят стиль мышления израильской армии: мы не должны сидеть, как куры в курятнике, и ждать нападения врага. Перехваченная инициатива — залог победы. Мы должны первыми наносить удары там, где они меньше всего ждут.

Саде создает мобильные отряды, действующие в основном ночью. В 1937 году таких бойцов уже шестьсот человек. «Его влияние на нас было безграничным, — говорил о Саде будущий генерал израильской армии Игаль Алон, — перед нами открылся мир романтики и благородства, мир чести и боевого товарищества». Но когда появляется Вингейт, то лучших своих бойцов Саде передает ему, ибо понимает, что Вингейт — настоящий профессионал. После гибели Вингейта он скажет: «Мы сделали бы то же самое, но в меньшем объеме и не столь талантливо».

В мае 1941 года он собирает ударные роты — «Пальмах», которыми командует до 1945-го, после чего передает командование Алону. В 1948 году он создает бронетанковые силы Израиля. С собой он забирает Натана Альтермана — великого израильского поэта. «Не дело национальному поэту протирать штаны в кафе, когда судьба народа решается на поле боя», — заявил он. Правда, к боям он Альтермана не подпускал: «Ты же национальное достояние. Смотри издалека». — «Перестань, — ответил Альтерман, — ты меня сюда не для истории затащил, а чтобы было с кем выпить после боя». (Пить они оба умели и любили.)

Бывало, Саде мчался на позиции врага на лошади, и один вид этого человека с растрепанной седой бородой и гранатами в поднятых руках заставлял арабов разбегаться. «Человек львиной храбрости» — так писал о нем сэр Исайя. И мы ему верим, потому что если не верить самому сэру Исайе, то кому вообще можно верить?

После Войны за независимость его отправили в отставку: Бен-Гурион недолюбливал этого богемистого выпивоху и гуляку, а главное — анархиста. Жил и умер Ицхак Саде в Яффо.

И вот еще одно славное совпадение. Помните козу Александра Зайда? Так вот, у Саде тоже была коза. Правда, никаких археологических открытий он с ее помощью не совершил. Честно говоря, она ему вообще была не нужна. Он держал ее только потому, что это было запрещено израильскими законами, а он считал, что идиотские правила необходимо нарушать. Вот такой человек был Ицхак Саде. Так что если будете гулять по Яффо и на улице Зихрон-Кдушим пройдете мимо дома номер 3, то вспомните Ицхака Саде и его козу и знайте: это было здесь!

После провозглашения независимости Бен-Гурион распустил «Пальмах» и убрал ветеранов, объявив о создании регулярной Армии обороны. Ему нужна была «настоящая армия, как у людей», а не партизанская вольница. Он даже гимн «Пальмаха» запретил исполнять в своем присутствии. И появилась армия, которая была и профессиональной современной армией, и — в этом ее уникальность — народной. Ставка делалась не на регулярные части, а на резерв, которым было практически все боеспособное население, регулярно проходящее переподготовку. Именно резервисты спасли страну в тяжелейшей Войне Судного дня в 1973 году. Одним из них был легендарный Цвика, который, пересев в танк из своего автомобиля и собрав еще горстку танкистов, поднялся на Голанские высоты как раз тогда, когда сирийские танковые колонны сминали вцепившихся в землю солдат Рафуля.

Танкисты Кахалани тоже отчаянно сражались, но перевес сирийских танков был огромен: десять к одному. Именно тогда Кахалани и Рафуль услышали по рации спокойный голос Цвики: «Держитесь, я здесь». Под покровом темноты Цвика ухитрился сделать так, что сирийцы решили, будто им в тыл зашла танковая армия, а было там всего четыре танка, в соотношении один к пятидесяти. К утру израильтянам удалось переломить ход сражения в свою пользу. В этой же войне маневром, который изучается теперь во всех военных академиях мира, Арик Шарон замкнул в «котел» вторгшуюся на Синайский полуостров египетскую армию. К концу войны израильская армия находилась в ста километрах от Каира и в тридцати — от Дамаска. И тем не менее эта блистательная победа была воспринята как поражение, ибо Израиль не может позволить себе воевать на собственной территории по причине практического отсутствия оной. Успешная война, по израильским понятиям, — это классический блицкриг, какой была Шестидневная война 1967 года. В Израиле нет тыла. Среди прочего и это служит причиной высокой мотивации израильских солдат.

Из других особенностей израильской армии можно назвать хорошее обучение и отбор: по служебной лестнице продвигаются лучшие из лучших. В Войне за независимость генералами становились в двадцать с небол­шим лет, и сегодня, если офицер не стал генералом к сорока годам, шансов получить генеральский чину него мало.

Среди частей, из которых состоит армия, надо отметить в первую очередь военно-воздушные силы — они считаются лучшими в мире. Система подготовки летчиков доведена до совершенства, но так же до совершенства доведена система наземного обслуживания. Так, для того, чтобы вернуть самолет в небо, израильтянам требуется двадцать минут, когда обычно это занимает несколько часов.

И все-таки, как всюду и всегда, на войне необходима удача. Примером такой удачи (но говорят, что она сопутствует дерзким) служит операция «Энтеббе», когда израильтяне в Уганде освободили захваченных заложников самолета «Эр Франс». Эта, как и множество других феноменальных операций, была произведена спецчастью «Саерет Маткаль». Среди тех, кто сегодня занимает центральные места в политической жизни Израиля, очень велико количество выходцев из «Саерет». Достаточно назвать двух премьер-министров страны — Биньямина Нетаниягу и Эхуда Барака, на личном счету у ко­торых достаточно дел, могущих послужить основой не одного приключенческого романа.

Израильская разведка тоже пользуется заслуженной репутацией, но мы (хотя и знаем ох как много) о ней распространяться не будем. Скажем только, что в борьбе с террором она достигла фантастического успеха. Этот успех не стопроцентен, но, увы, он и не может быть таким.

И под конец: похоже, что на вооружении армии имеется атомное оружие, наличие которого Израиль никогда не признавал, но зато никогда и не отрицал. Нам кажется, что это сильно остужает пламенные замыслы наших соседей по району проживания.

Но надо все-таки признать, что армия Израиля сейчас находится не в лучшем состоянии. Мы вовсе не специалисты, но об этом говорят и пишут те, кто хорошо осведомлен. И последняя война в Ливане это ясно показала. Что-то расстроилось в отменно слаженной системе.

Впрочем, об этом с особым восторгом говорит с экранов глава «Хизбаллы» шейх Насралла (извините за имечко). А после ликования Насралла снова прячется в свой бункер, из которого почти не вылезает.

Да, чуть не забыли об одной особенности нашей армии, о которой с отменной лаконичностью сказал как-то французский журналист. Он брал интервью у пожилого арабского учителя — тот с гневом перечислял агрессорские замашки Израиля и его армии. И журналист по ходу обличений вдруг спросил у старика: а женщин не насилуют еврейские солдаты? Нет, сказал учитель честно, чего нет, того нет. И презрительно (француз!) промолвил журналист:

— Тоже мне армия!

Глава 20

А что же творилось в Израиле после захвата Иерусалима? Готовили все снадобья и причиндалы для церемонии очищения Храма, однако совсем нечем было освещать его. Но тут, по счастью, нашелся горшок с нужным и годящимся для священнодействия маслом, только масла этого хватало (для освещения) всего на один день, а надо было — минимум на восемь. Но горшок (точнее — масло, а может быть, они оба) оказался волшебным, и светильник горел все восемь дней. Таким образом, случилось чудо, что и послужило поводом для праздника Ханука. С тех пор евреи празднуют Хануку те самые восемь дней. В качестве причиндала используется специальный ханукальный подсвечник с девятью рожками: восемь — по числу дней чуда, а один — для свечи, которой зажигают остальные. Почему именно так? А потому. Подсвечник этот (каждый день добавляется по свече) по традиции принято ставить на окно. В этом есть мистический смысл: свет разгоняет тьму и все такое прочее, но мистика мистикой, а главное — это ужасно красиво: идешь холодным декабрьским вечером, а в окнах домов горят свечи… В связи с этим нам вспомнилась очень правильная давнишняя история. Однажды спросили старую еврейку: «Зачем и почему евреям учиняют обрезание?» — «Для обрезания, — ответила старуха, — есть целая куча причин. Но главное — это красиво». Вот и мы тоже так думаем. В том числе и про праздник Ханука.