Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель Страница 44

– Ничего подобного! Это обычная тюрьма.

– Прямо так, посреди дороги? – изумилась я.

– У нас обычаи британской пенитенциарной системы. Тюрьмы строятся в людных местах, чтобы напоминать всем о необходимости соблюдения закона. В этой тюрьме, в частности, содержатся кухонные бойцы, а есть тюрьмы, уходящие на много этажей вниз, под землю. Там сидят арабские террористы.

Дорога до Мертвого моря – удивительная! Особенно по пустыне. Пару раз мы делали остановки, чтобы поснимать, один раз – чтобы перекусить. Это было какое-то бедуинское или арабское кафе.

Шломо попросил мясо.

– Это белое мясо, – с ударением на цвете сказали ему.

– Отлично!

– Неужели свинина? – изумилась я.

– В Израиле почти все продается и покупается, – рассмеялся Шломо. – Кроме родины! Я лично не имею ничего против свинины, еще со времен России. Ну, грешник. Что с того?

– Еще и необрезанный грешник к тому же! – подмигнула я.

– Есть такое дело! Но разве это так уж важно? – отмахнулся Шломо. – Сейчас мы поедем по территории Палестинской автономии. Приготовь паспорт на всякий случай! Могут проверить.

Разница между территорией автономии и всем остальным, что я видела в Израиле, была примерно как между Москвой и какой-нибудь деревенькой в Урюпинской губернии. Вдоль дороги валялись кучи мусора и стояли полуразвалившиеся хибары. На одну из них Шломо указал с улыбкой.

– Как ты думаешь, что это такое?

– Ну, сарай, – не задумываясь ответила я.

– Это местная авторемонтная мастерская!

Особое зрелище – полиэтиленовые пакеты, которые порывы ветра нанизали на колючую проволоку. Вдоль дороги – сплошной шелестящий забор из пакетов! И сидящие расслабленные мужики с расфокусированным взглядом.

– Тут-то фотографировать можно? – с испугом спросила я. – Чтобы только обойтись без перестрелок?

– Тут – можно, – засмеялся Шломо. – Хотя у меня оружие всегда готово к бою!

– Тогда будем иногда останавливаться!

– Командуй!

– А фрукты тут купить можно? Вон стоит лоток у дороги…

– Ни в коем случае! – замахал руками полковник. – У арабов здесь лучше ничего не покупать. Никто не знает, чем накачаны эти фрукты! С их угощениями можно и до заката не дотянуть.

Мы поехали дальше. Смеркалось.

– Смотри вон туда! – сказал Шломо, показывая на море огоньков. – Это сектор Газа. Поэтому когда у вас будут рассказывать про то, что плохие евреи несчастным арабам опять вырубили электричество, – не верь!

– А почему вы все время с Газой воюете? – спросила я. – Как ни включишь телик, каждый раз расскажут, что в ходе очередной операции израильтяне поубивали мирных детей или женщин, а то и журналистов.

– Понимаешь, Карина, – полковник мгновенно стал серьез ным, в голосе появился металл, – а у вас по телевидению говорят о том, что каждый день по Израилю бьют касамами? Днем все жители Газы – исключительно мирные собиратели оливок, а ночью – терроризм начинается!

– А что такое «касам»?

– Это такое оружие, его арабы делают почти на коленке, из обычных труб. Касамы бывают разные, с большим или меньшим радиусом боя. Выглядит обстрел примерно так: араб вылезает с трубой в штанах и пускает на удачу эту самоделку в сторону Израиля. Потом звонит по мобильному местным арабам-сообщникам и узнает, куда же он на самом деле попал. Если рядом с целью, то обстрел продолжается. На юге есть несколько городов, по которым бьют все время. Особенно страдает Сдерот. А в последнее время в число таких городов попал и Ашкелон. Препятствовать этому – очень тяжело. В Газу регулярно завозят оружие и боеприпасы, вместе с гуманитарной помощью.

– Но почему мы не слышим об этом из прессы?

– Потому что мы постоянно проигрываем арабам информационную войну, надо это признать, – нахмурился Шломо.

– А возможно, просто всем выгодна война. Иногда и такое бывает, правда?

Полковник глухо отмолчался. Поздно вечером мы оказались в городишке Арад.

– Купим каких-нибудь фруктов? Вина в номер? – предложил Шломо.

– Давай!

Мы зашли в супермаркет, набрали целую тележку всякой всячины. На кассе продавец прокатила карточку и изменилась в лице.

– Минуту! – сказала она обеспокоенно и вышла из-за кассы.

– Обычное дело! – успокоил меня Шломо. – Какая-нибудь ерунда с техникой.

Тетка не появлялась минут пятнадцать. Ровно до тех пор, пока в помещение не вошли дюжие полицейские.

– Шломо Штерн? – спросили они.

Полковник кивнул. В ту же минуту его скрутили и надели наручники.

– Карина! Поезжай в отель на машине! Что бы ни было, с тобой свяжется мой адвокат! – крикнул Шломо. – Бери ключи из кармана!

– Это какая-то ошибка… – пробормотала я. – Куда ехать-то?

– Прямо! – Сверкнул он глазами. – Увидишь.

Своей карточкой я расплатилась за продукты и вышла к машине. Села за руль, завела машину. Медленно поехала по серпантину вниз, к Мертвому морю. На одной стоянке остановилась, включила аварийку, хотя машин на дороге не было. Я думала, в Израиле нет такого неба. Звездного, низкого, сияющего. Оказалось – есть. Постояла, полюбовалась созвездиями, думая о Шломо, и двинулась дальше.

Устроилась в отель, вышла на балкон, где было большое, человека на четыре, джакузи. Одиночество с новой силой придавило меня. Шломо не звонил.

Попивая вино, я встретила рассвет, разглядев наконец сквозь редеющие сумерки прозрачную бирюзу Мертвого моря. И зачем только я оказалась здесь одна?

Утром на завтраке в ресторане я познакомилась с группой российских журналистов. Они были в тихой панике. Оказывается, накануне они хорошо погуляли. И вот их фотограф нахрюкался до такой степени, что с утра не смог встать. А попытки опохмелиться с помощью виски только добавили проблем. Фотограф был совершенно нетранспортабелен. Остальные бились в истерике. Срывался важный материал в один из ближайших номеров.

– Вам куда по делам ехать-то надо? – спросила я.

– В Рамаллу. У нас несколько встреч там и надо отснять все. Не представляем, что делать! Работка – не бей лежачего. Два дня на Мертвом море и выезд в Рамаллу на интервью и съемку. Нужен всего лишь нормальный репортаж… А тут! Петька просто в хлам, никакой!

– В принципе, я – профессиональный фотограф, – вздохнув, призналась я. – Помощь нужна?

– Еще как! – обрадовались они. – А у тебя что, и техника с собой? Ты вообще где работаешь?

– Работаю в глянце много лет, техника – своя. Только у меня, кажется, есть некоторые проблемы… И объясните мне, наконец, Рамалла – это где?

– Нет, подруга, с нами у тебя не будет никаких проблем! Мы едем по приглашению руководства Палестинской автономии. Скажем, произошли изменения в списках… Рамалла – временная столица Палестинской автономии, находится на Западном берегу реки Иордан. Вроде был основан как христианский город, но сейчас там одни арабы живут.

– Ну, давайте я прокачусь с вами, что ли! А то сойду тут с ума на нервной почве! Пока все равно ничего не понятно…

Ребята были готовы меня расцеловать. Я на всякий случай оставила Шломо записку и поехала в мини-бусе с надписью «Пресса» в Рамаллу.

– Когда нас из Москвы сюда отправили, мы, честно говоря, все завещания написали, – откровенно поведал мне Костя, журналист из центральной российской газеты. – Тут же как на передовой! МИД предупреждает, чтобы сюда не совались… Вот Петька со страху и нажрался! А ты не боишься?

– Уже нет! – буркнула я, вспомнив эпизод на Голанах.

– А мы вот боимся все!

При въезде в Рамаллу у нас срочно появилась охрана в виде местной полиции. Старенький джип с мигалкой и местными номерами.

– Снимай все, что увидишь! – сказал мне Костя. – Должен быть хороший фоторепортаж!

Я послушно снимала могилу Ясира Арафата с симпатичным бассейном с голубой водой и почетный караул рядом с ней, площади, улицы, жилые дома и административные здания.

– Сейчас у нас будет важное интервью, – шепнул Костя. – Идешь с нами!

На входе в здание – тщательный досмотр. Как всегда, больше всех досталось мне с моей техникой. В сопровождении вооруженной охраны в камуфляже мы поднялись вверх по лестнице. Ребята взмокли – то ли от напряжения, то ли от страха. Наконец нас провели в кабинет какой-то шишки из местной администрации. Пока журналисты задавали вопросы, я послушно снимала происходящее, краем уха прислушиваясь, о чем идет речь. Интервью велось через переводчика.

– Палестинцы только за мир и мирное сотрудничество с Израилем! – провозгласил политик. – Мы не понимаем, почему израильтяне не идут нам навстречу!

У меня язык чесался спросить про касамы, но я сдержалась.

– Какие милые люди! – разглагольствовал Костя за обедом, который нам организовали в одном из лучших ресторанов Рамаллы. Специально для обеспечения безопасности нашей группы все вокруг оцепила полиция. – Это израильтяне сами виноваты в том, что с арабами нет мира!