Вадим Давыдов - Год Дракона Страница 44

– Налоговый рай?

– Да, моя дорогая, да, разумеется! Сначала. А потом мы просто изъяли и продолжаем изымать излишки.

– И вас не волнует, что эти деньги отняты у других людей в других странах, которым нечего есть оттого, что вы переманили капиталы к себе?

– У них есть свои государства. Пусть они думают об этом. Если их государствами руководят идиоты, которые позволили себя так легко обвести вокруг пальца, мне все равно. Это во-первых. Во-вторых, корпорации нигде и никогда не платили налогов, а мы заставили их это делать. А в-третьих, я не могу дотянуться одновременно до всех. Дойдет и до них очередь.

– И сколько из них должны умереть, прежде чем дойдет очередь?

– Дорогая, я уже говорил, что даже Всевышнему не удалось создать систему со стопроцентным КПД. Я всего лишь человек. И потом. Нет никакого смысла кормить людей рыбой. Нужно научить их делать удочки и ловить эту самую рыбу. А если вы накормите кого-нибудь один разочек рыбкой, он уже никогда от вас не отстанет. И когда вы сообщите, что рыба кончилась или перестала быть бесплатной, то он придет в неистовство и немедленно попытается изготовить свою обычную привычную рыбку на обед из вас, пани Елена. И тогда вы завопите: а где моя королевская воздушная пехота, какого черта она там копается!?! Дорогая, мир несовершенен. Мы пытаемся его слегка улучшить, сделать его чуточку удобнее и хоть немного безопаснее. Для всех. Только одна просьба – не мешать. И помогать тоже не надо, все равно толку от вас никакого, одно словоблудие и рефлексии…

– Как все у вас простенько…

– На словах – конечно. Да и на деле, поверьте, не намного сложнее. Нужно только знать, чего, собственно, ради. И тогда все встает на свои места вроде как даже и само собой… И вообще. Дело не только в гениальной налоговой политике нашего монарха. Мы создали – опять же в кратчайшие сроки – свой собственный, во многом уникальный вариант общественно-политической формации. У нас нет ничего похожего на так называемый «капитализм». У нас люди с удовольствием работают и зарабатывают деньги, потому что у них никто эти деньги не отбирает. У нас работают лучшие ученые планеты, потому что им здесь лучше платят, здесь чисто, красиво и Европа. И отсюда можно на новеньком автомобиле с расходом полтора литра бензина на сто километров съездить на выходные в Париж или Вену, Берлин или Варшаву, Флоренцию или Монако… И воздух здесь чище, чем в Калифорнии. И не трясет через день. И мы обломали рога всякой дряни и заставили их выложить деньги, заставили работать на нас…

– Как вам удалось проделать эти шулерские трюки с корпорациями?

– Подлог, коррупция, шантаж. Три кита современного бизнеса, как я его понимаю, дорогая пани Елена.

– Прекратите юродствовать. Я вполне серьезно спрашиваю.

– А я вполне серьезно вам отвечаю, – усмехнулся Майзель и покачал головой. – Вы все еще не понимаете, пани Елена, или не хотите никак понять… Корпорации… Они разнесли вдребезги весь мелкий бизнес, ту самую основу народовластия и гражданского общества, о которых столько слез… А потом те жалкие гроши, вырученные людьми за продажу корпорациям возводимой столетиями инфраструктуры, корпорации отняли еще раз – рассказав сказочку про биржи и акции. И раскрасили все вокруг в корпоративные цвета. И стали вопить, что это они все построили и создали. И стали платить себе за это зарплаты в десятки миллионов долларов и евро. А из тех денег, что они платят людям за труд, они же и оставляют десятку в месяц на неописуемый разгул, образцы которого просовывают через говорящий ящик с цветными картинками прямо в мозги, начиная с младенческого возраста. А потом – захотели стряхнуть все вниз еще раз, как столбик термометра, чтобы потом чуть-чуть приподнять и опять вопить, что это они спасают весь мир, а мы – враги свободы и демократии, бандиты и мафиози… Только на самом деле наоборот. Это они – бандиты. Это у них нет ничего святого. Это они покупают себе траченную молью мазню за миллионы. Это они строят себе дворцы, в которых не живут, и яхты, каждая из которых стоит, как школа или детский сад, и плавают на них две недели в году. Это они были неподсудны и непогрешимы, потому что купили все… Думали, что все. Это не я, пани Елена. Я просто раздал обратно все, что было можно. Пока только здесь… Я – не они. Пожалуйста, не путайте меня с ними. Они хотели сожрать меня за то, что я не такой. Они натравили вас на меня, сказав, что я ненавижу благотворительность и убиваю выдающихся благодетелей. Только не вышло. Это я жру их с кашей на завтрак. Это я пускаю на дно их золоченые кораблики. Это я вышибаю им мозги, как только мне предоставляется такая возможность. Это я забираю себе их любимые игрушки и пускаю их в настоящее дело, а не на раздачу бесплатного горохового супа. Я еще не до всех добрался, понятно. Но доберусь.

– И каким образом?

– Дорогая, есть такой специальный термин, называется «враждебное поглощение». Мы виртуозы этого дела. Этим мы и занимаемся. Всегда занимались… Не трогая при этом ни мелкий, ни средний бизнес, а, напротив, обеспечивая ему наилучшие условия для конкуренции, потому что конкурировать с корпорациями немыслимо… Потому что корпорациями управляют плохо, и сами корпорации очень плохо управляют всем остальным… А мы просто наводим порядок. Ну, взять тот же «Ambrow Chemicals», например. Огромнейший химико-фармацевтический концерн. Толпа жадных, как вороны, «топ-менеджеров». Гора отчетности. Купленные-перекупленные аудиторы… Ну, это так, к слову. Это было давно, но сути не меняет… Путем не слишком сложных переговоров с рядом членов совета директоров мы протащили идею создания филиала здесь, у нас, и предложили им красивую схему увода средств от налогообложения в Америке и других странах. А у нас, как вы помните, налоги – всего четыре процента с чистой прибыли… В первый год мы сделали по их разумению, чем они остались страшно довольны. А вот на второй год мы приготовили целый букет сюрпризов. Во-первых, выяснилось, что их юристы, так сказать, проглядели тот факт, что налоги мы взимаем не с прибыли филиала или отделения, а с прибыли всей компании…

– Что значит – проглядели?! Как можно такое проглядеть, что вы несете?!

– Ну-ну, дорогая, – весело оскалился Майзель, – не нужно так переживать. Разумеется, никто ничего не проглядел. Просто юристы получили новые бумаги и соответствующее вознаграждение. Неужели вы думаете, что эти деятели, которые шляются по презентациям, накачиваются шампанским по три тысячи долларов за бутылку, трахают манекенщиц и надувают щеки на заседаниях советов, изображая из себя гениальных предпринимателей, сами читают договоры? Если да, то вы непростительно наивны…

– Да вы… вы просто мазурик какой-то!

– Обязательно.

– А остальные?!

– Я неистощим на криминальные выдумки, пани Елена.

– И что, никто об этом не узнал?!

– Нет. Потому что те, кто должен был растрезвонить на весь свет о том, что я мошенник, тоже получили свою порцию рекомендательных писем за подписью князя Хованского. Или компромата. Или стали тяжелее на несколько десятков граммов, что вызвало у них непреодолимое желание лечь поглубже в землю.

– Дальше.

– Дальше все просто. За долги конфискуются активы, подписываются соответствующие бумаги, в совете директоров и наблюдательном совете появляются наши люди. Все. Очередной оплот империализма у нас в кармане. Разумеется, без поддержки и одобрения нашего обожаемого монарха было бы куда проблематичнее. А так… Воевать с нами – занятие ох, какое небезопасное. А все хотят жить и заниматься любовью, дорогая.

Кроме тебя, похоже, подумала Елена. Но озвучивать эту мысль не стала.

– Ну, допустим. А потом?

– Потом концерн начал вдруг платить налоги – и у нас, и в Америке, и в Германии, и в Индии – и снизил в разы дивиденды по акциям. А потом сократил в разы цены на конечную продукцию. Что, разумеется, вызвало биржевую панику. Возникла цепная реакция, в ходе которой мы взяли под свой контроль то, что считали нужным, укрепили крону и посадили своих людей в исполкоме ВТО. Ну, это так, в общих чертах, пунктиром… На самом деле, вы же понимаете, все было совсем не так легко, быстро и просто…

– Да уж, – Елена вздохнула. – Вы, оказывается, страстный поклонник Тобина [52] . Вот уж никогда бы не подумала…

– Проблема мистера Тобина в том, что он не предложил никакой схемы реализации своей чудесной идеи. Доверить ее реализацию существующим правительствам и благотворительным организациям – это анекдот, причем не смешной, а похабный. А мы создали структуру, которая этим занимается весьма успешно…

– Пока что вы успешно всех подмяли под себя. И устроили империю в Африке. И…

– Нужно опереться на что-то, пани Елена. Нельзя работать в воздухе. И у нас есть приоритетные направления. Мы не можем успеть везде. К сожалению. Наша стратегия – это поддержка наших сукиных сынов, охрана и поддержка христианских миссий. Этим занимается государство. А мы добываем на это деньги. Все просто, пани Елена.