Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 4 2013) Страница 44

9 августа , понедельник.

Прежняя «склеенная», словно завороженная смогом, природа.

9 30 утра. Сейчас в Тулу — с Тусей, Ваней и Софьей.

А на днях (позавчера) побывали там на концерте у приятеля-гитариста. Летняя веранда, залы, площадь — все усыпано молодежью, но центровой, не посадской, а потому никакой агрессии, хулиганства и даже мата я не заметил. Прилично одеты, выпивают, закусывают… (правда, все невкусно). Девицы и тут красивее, чем француженки. Все из кожи вон лезут, чтобы выбиться, заняться бизнесом, преуспеть и проч. Все бы ничего бы, если б от всех этих меркантильных соображений была отечеству какая-нибудь польза, если б устремления их были направлены на какое-нибудь реальное производство. Но все хотят ловить деньги из воздуха, не скупясь, растрачивая на это свою молодую энергию. Именно и только на это .

Независимость личности (Монтень, к примеру). Кто ценит ее — тому в России делать нечего. Варварства, кровищи и вероломства вокруг Монтеня было хоть отбавляй. Но он сидел в своей башне и — мыслил. Мыслил в традициях древних . И мысли свои печатал. У нас такого и не помыслишь (простите за каламбур). Зато были монастыри, отшельники… Другая духовная цивилизация.

Это лето — из-за жары, смога — пора массовых лишений, физических испытаний. Со времен войны — без преувеличения — не было такого.

Чье-то меткое замечание: в России непредсказуемо не только будущее, но и минувшее.

Вот такая закономерность: чем меньше начинает писать поэт, чем в ремесленном отношении выделанней его поэзия — тем громче он говорит, что открыл для себя и по-новому полюбил Ходасевича.

Шариковы олигархического режима — кто в «мерседесах», а кто кое-как. Но следы их пребывания (их лесных стоянок, к примеру) всюду — вдоль обочин, в лесах, всюду. (Я из-за этого почти уже не хожу по Переделкину — рвотное чувство.) Пожары нередко возникают именно на месте стоянок, жратвы и питья этих особей: бутылочный осколок под солнцем выполняет роль зажигающего стекла. Этот плебс — преемник советского — но еще гаже из-за безнаказанности и самодовольства.

Люмпен как вышел на улицу в 1917-м, так с нее уж и не ушел.

На прошлой неделе Путин побывал в Челябинске и обратил внимание на засранный берег какого-то водоема. Все по р-русски: за ночь туда навезли песок, добротные лежаки, зонты… Но уже через двое суток ничего этого не было: лежаки порубили на дрова — для жарки шашлыков, зонты стали использовать как плавательные матрасы. А песок затоптали своими носорожьими лапами. Теперь власти «благоустраивают» все по-новой: железная арматура, многочисленная охрана.

Пытались даже унести биотуалет, но бросили, испугавшись погони. Жара обнажила распад нравов. Так это жара. А если война? Побегут, предадут, утопят бытие в мародерстве.

В Ростовской области на лесной опушке найден трехнедельный ребенок (около города Аксакай). Те же, о ком выше, оставили в сорокаградусную жару умирать грудного младенца, обнаруженного буквально чудом, — по девочке уже густо ползали муравьи, и теперь ее выхаживают в местной больнице. «Поступает много предложений и просьб взять ребенка на воспитание». Неужели? Есть еще люди?

Нашедшая женщина — характерная проговорка: «Оставили умирать ребенка как какого-нибудь котенка» (т. е. котенка вот так можно?).

Данилевский «устанавливает культурно-исторические типы, как устанавливают типы в животном царстве» (Бердяев). И наших эпигонов славянофильства (Страхова, Достоевского) это никак не смущало.

Политический прагматизм с идеологическим утопизмом — гремучая смесь! Это было, кстати, в консерватизме всегда. «Государь! — учил Карамзин Александра I. — Вера христианская есть тайный союз человеческого сердца с Богом… Она выше земли и мира… Солнце течет и ныне по тем же законам, по коим текло до явления Христа-Спасителя; так и гражданские общества не переменили своих коренных уставов: все осталось, как было на земле и как иначе быть не может». А славянофилы и Соловьев считали, что может . И А. И. С. наследовал в этом им, хотя по слабому знанию этой стороны славянофильства педалировал, что между ним и славянофилами ничего общего нет.

Т. е. Карамзин, в общем-то, утверждает эмпирический факт: христианство не переменило политической истории человечества, точнее, политических взаимоотношений народов.

13 августа , пятница, 7 утра.

Наконец-то: гром, будто прямо тут, в комнате, вспышки, дождь (не обильный, быстрый).

…Мы-то по наивности думали, что Русская Церковь в лице епископов своих изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие и т. п. молилась за государя как Помазанника Божия. А епископы, оказывается, за пазухою держали камень, а в уме — «цезарепапизм», и почти все были недоброжелателями трона и симпатизанами «демократии». Неужели и Иоанн Кронштадский перебежал бы на сторону февралистов? Не могу в это верить. В 1905 году он, правда, уехал из революционного Кронштадта, и многие тогда злорадно винили его в трусости. Трудно сказать, что следовало бы делать: пролить жертвенно свою кровь или «от греха подальше» не вводить во искушение разгоряченных бунтовщиков (что он и сделал).

Н. И. Калягин. «Последний романтик. Аполлон Григорьев» («Российский консерватизм в литературе и общественной мысли XIX века». М., ИМЛИ РАН, 2003, стр. 162): «Григорьев дал язык русскому разгулу, русскому кабаку. А в его поздней поэме „Вверх по Волге” мы находим образцы той тяжелой, нудной, ненужной (выделено автором. — Ю. К. ) искренности, которая отличает людей, находящихся в середине длительного запоя».

Чувствуется, что автор знает об этом не понаслышке.

Гоголь был монархист по убеждениям — сатирик по призванию. Гремучее сочетание, которое обречено было работать на разрыв. (Монархическое сознание иерархично; сатирическое — раскатывает иерархию по диагонали.)

До отрыжки затрепанное чернышевское: «Искусство есть зеркало жизни и учебник жизни» — емкое и точное определение искусства. Но вот современное искусство: отражает ли оно безобразие жизни или учит жизнь безобразию?

17 августа , вторник.

То, чего я ожидал, примерно, к 2025 г., началось уже сегодня: полная разбалансировка природы в связи с тотальным загрязнением атмосферы. И в Москве после двухмесячной аномальной жары ожидаются смерчи и ураганы (ох, не для переделкинских это старушек-сосен).

Заклинило небесные механизмы, шестеренки, приводные ремни и — остановился «круговорот воды в природе», которому учили нас в средней школе; вот уже два месяца как завис над Центральной Россией какой-то таинственный «антициклон» — и ни с места. Мы уже привыкаем к жаре и какому-то мутному нехорошему мареву.

Достоевский был, конечно, человек не вполне нормальный. То ли пообещал, то ли дал какому-то молодому нищему литератору несколько десятков рублей. Так потом весь извелся, что не вернет. (В письмах к жене.) Такое же аномальное скупердяйство и по отношению к Страхову: интимная запись, что тот всегда приходит к обеду. Казалось бы, христианин, радуйся, что есть возможность угостить единомышленника-холостяка. Так нет, скопидомно глядел ему в рот.

Любить Россию, верить в Россию, верить в себя как в русского человека… Не от хорошей жизни такая педалируемая вера. На противоположном полюсе — террористы, освободительное поле как таковое, захватившее не только интеллигенцию, но и — даже — епископат. «Россия слиняла в три дня» — Розанов. Но готовилась эта линька — полвека. А консервативные силы оказались не способны на живую консолидацию. И вот заклинания: «верить в Россию» и т. п. Верить в США, верить во Францию, верить в Англию, верить в Россию… Не след верить в земные царства. Такая вера — от… неуверенности, такое заклинание — не от хорошей жизни.