Алиса Поникаровская - Игра в ошибки Страница 44

Лиану встречала мама и друзья. Их было много. Они шумели и обнимали ее, они говорили, перебивая друг друга, они радовались ей… И она тоже была рада их видеть, но к этой радости встречи примешивалась легкая горечь того, что в этот раз, в первый раз за много лет, она приехала в родной город одна. Без Ивара. Никто ни о чем тактично не спрашивал, но Лиана знала, что впереди ночные посиделки с неизменным спиртным и обязательными разговорами «по душам», и каждый из этих близких и родных ей людей рано или поздно обязательно спросит: «Ну, что там у вас случилось?», и ей придется, снова и снова копаясь в себе, пересказывать всю эту дурацкую историю, и снова переживать, и выслушивать какие-то советы, хотя что тут можно было советовать… И когда раздался первый звонок Макса, Лиана уцепилась за него, как за что-то единственно существующее в этом городе, на этой планете, в этой вселенной… Странно, что мы вспоминаем такие моменты крайне редко. Почему-то чаще всего в голове всплывают обиды и боль, когда-то причиненные друг другу, а все хорошее остается где-то за рамкой нашего сегодняшнего восприятия, словно этого не было никогда или было не с нами, где-то за рамкой сегодняшнего дня, который, как и вчерашний, по уши забит хлопотами и заботами о хлебе насущном, да и новые события жизни укладывают это хорошее куда-то глубоко-глубоко на дно сундука под названием память, заваливают всяким хламом, и потом бывает очень сложно, а иногда почти невозможно до этого докопаться…

«Я поеду к нему сегодня вечером, – растроганно подумала Лиана, прижимая к груди коробку с телефоном. – Мы поговорим и помиримся, я еще раз попрошу прощения, и все у нас будет хорошо…»

В пять часов вечера позвонил Ивар.

— Ты можешь сегодня приехать?

— Что-то случилось? – встревожилась Лиана, не сразу сообразив, что, поскольку он звонит сам лично, значит, уж с ним-то точно все более-менее в порядке.

— Мне сняли капельницу и разрешили вставать, я хотел тебя попросить… Не могла бы ты подойти к моему хирургу и узнать точно, что со мной. Что именно мне оперировали и вообще… Ты же сказала, что ты моя жена…

«Приехали… – подумала Лиана. – А кто же тогда Люда?»

— Мне сейчас нужна диета – можно протертые каши, творог и свежее печенье с молоком… А здесь отвратительно кормят… – продолжал Ивар.

«А денег, у тебя, как обычно, нет…» – молча констатировала Лиана.

Весь маразм ситуации просто не укладывался у нее в голове. Но это был Ивар. И ему было плохо. И он ее о чем-то просил. Ее Ивар…

— Я приеду, – сказала Лиана. – После шести.

После работы она оббежала все окрестные магазины, набила целый пакет разными диетическими продуктами, обязательно справляясь у продавцов о том, свежие ли они. «Мне в больницу, мужу, он только после операции», – поясняла она, и продавцы сочувственно кивали, убирая одни продукты и протягивая другие. Странные картинки мелькали в ее голове. Ивара выпишут и ему обязательно нужны будут покой и диета. Вряд ли Люда сможет обеспечить ему и то и другое, а она, Лиана, все-таки до сих пор переживает и отвечает за него хотя бы перед его родителями. Может быть, ему будет лучше какое-то время пожить у нее или… «Или что? – остановила она себя. – Ты хочешь, чтобы он вернулся? После всего того, что произошло, ты сможешь его простить? В сотый раз наступишь на те же грабли? Неужели жизнь до сих пор ничему тебя не научила? А Макс? Выходит, все это время ты просто морочила ему голову, скрашивая его присутствием свое бесконечное ожидание?» «Нет, это не так! – сама себе горячо возразила Лиана. – Макс – это совсем другое, это…» Лиана сникла и поняла, что окончательно запуталась. «Макс был прав, как всегда прав, я так до конца и не разобралась в том, чего именно я хочу…»

Переодевшись в знакомой кладовке, Лиана на лифте поднялась на седьмой этаж, дошла до палаты, где лежал Ивар, и открыла дверь. Быстрый взгляд скользнул по сторонам, и ноги ее подкосились.

У кровати Ивара сидела Люда.

В голове моментально всплыло все – взгляды и дрожь людей, пойманных на месте преступления, беременная китайская сумка с торчащими в разные стороны гитарными струнами-змеями, веселый смех: «Он в 39-ой!», разорвавший воздух возглас «О-па!», бесконечные ступеньки лестницы под заплетающимися ногами, трясущийся вагон метро, счастливая улыбка на губах Ивара, бутылка пива ко рту, и Вселенная, как в рапиде, медленно утекающая в любимое лицо, обращенное не к ней…

— Привет, – сказал Ивар, словно не было ничего странного в том, что они все втроем находятся в одном месте в одно время. Больше всего Лиане хотелось провалиться сквозь землю и никогда здесь не быть. Люда поднялась со стула, на котором сидела, и пошла к двери. Лиана отшатнулась, не желая, чтобы ее коснулось хотя бы дуновение воздуха от походки этой женщины. – Ну, что ж ты стоишь? – как ни в чем не бывало, продолжал Ивар. – Проходи. Ты у врача была?

— Нет еще, – Лиана машинально шагнула к его кровати, протянула пакет. – Возьми.

— Спасибо, – Ивар уселся на постели и зарылся в продукты. – Ты сходи к хирургу, он в ординаторской. А то Милка в этом ничего не понимает.

На ватных ногах, словно во сне Лиана вышла из палаты. Все, что она делала потом, – делала не она. Ее тело выполняло какие-то двигательные функции, ее рот сам собой открывался, произнося какие-то связные звуки и соединяя их в слова, ее разум воспринимал ответную информацию, абсолютно абстрагировавшись от происходящего. Она словно видела себя со стороны, наблюдая за собой с каким-то извращенным любопытством: до какого самоунижения и самоуничтожения может дойти человек, если он любит?..

В этом же состоянии она вернулась в палату.

— Хирург сказал, что это – прободение язвы двенадцатиперстной кишки, операция прошла удачно, и через пять дней тебя выпишут. Только им нужен медицинский полис, иначе придется платить шестьсот пятьдесят рублей за сутки пребывания в больнице, плюс несколько тысяч за саму операцию, – слова выталкивались из ее горла, как сухой, колючий ком, царапая нёбо и оставляя привкус крови на языке.

В глазах Ивара заплескалась паника:

— У меня нет полиса…

— Он сказал, что не обязательно московский, можно тот, который выдали тебе у тебя на родине.

— У меня нет полиса! Никакого! И денег таких тоже нет!

— Потом тебе нужно наблюдаться в своей поликлинике, приходить туда хотя бы раз в неделю, – как заведенный автомат выдавала информацию Лиана.

— Ты что, не слышишь, что я тебе говорю?! У меня нет полиса!!! Слушай, позвони моей матери, пусть она сделает его там и передаст сюда с поездом. Ты встретишь и привезешь его врачам. Позвони сегодня, еще не поздно, пусть она завтра с утра начнет его делать!

— Хорошо, – кивнула Лиана, смутно понимая, что именно она говорит. – Я позвоню. Только у меня к тебе большая просьба… Пусть в следующий раз, когда я приеду, Люды здесь не будет… Мне до сих пор тяжело и…

Взгляд Ивара потемнел:

— Ты опять диктуешь свои условия! Все непременно должно быть так, как хочешь ты!!! Ты – пуп земли, вокруг которого все всегда должно вертеться! Ты…

Лиана развернулась и пошла к дверям, не слушая дальнейших оскорблений. На сегодняшний день с нее было достаточно.

Глава 16

Ноги сами понесли ее к метро по серой, промозглой, грязной улице. Хотелось выбросить из головы все, что только что произошло, хотелось забыть об этом и никогда не вспоминать, даже в самом страшном сне, хотелось рыдать в голос от своих дурацких мыслей о том, что все еще может вернуться, хотелось ударить Ивара и бить его до тех пор, пока он не поймет, что так нельзя, нельзя так с людьми, хотелось забраться в ванну и смыть с себя унижение и обиду, хотелось ласки и утешений, хотелось мужского плеча под своей головой, хотелось напиться и не трезветь никогда, хотелось к Максу в уютное тепло его квартиры, и чтобы он не спрашивал ее ни о чем, ни о чем сегодня…

Наверное, что-то страшное было в ее лице, потому что случайно встречающиеся прохожие шарахались от нее в разные стороны и потом долго недоуменно оглядывались ей вслед.

В туннеле метро стало совсем плохо. Лиане казалось, что она находится внутри огромной, всеядной змеи, которая заглатывает все – от гудящих составов до людей и животных, но, сколько бы ни глотала, никак не может насытиться. Ей мало этих жалких букашек, снующих как муравьи по подземным переходам ее желудка, ей хочется не только их тел, ей нужны их души. Нужны для того, чтобы перестать быть подземной тварью, и когда-нибудь, рано или поздно, когда накопится достаточное количество пригодных ей душ, выбраться из подземелья на волю, к солнцу, деревьям и дождю, чтобы заглотить и этот мир, который пока ей еще не по зубам… Люди шли по переходам, ехали в поездах или спокойно ждали кого-то на перронах, и никто из них не подозревал, что эта огромная подземная тварь в данный момент вытягивает из них душу, и чем дольше они пробудут в метро, тем меньше души останется в их телах, тем меньше возможности исправить что-то важное, доделать что-то нужное, простить кого-то или научиться любить…